Трехликая сторона

– Это, конечно, хорошо, – тон Светы твердил об обратном. – Только мы много наговорили там, в лесу. И после, приехав сюда.

– Пребывали в шоке, – легко отмахнулся Варго. – Не забывай, вы полгода просидели в карцере. Отучились различать своих и чужих, запаниковали по молодости и от недостатка опыта. В конце концов, висела полная луна – в такую пору многие делаются чувствительными. Люди поверят, ведь в это легче верить, чем в другой мир и в свалившихся прямиком на Южный лес пришельцев. Они поверят, спустя месяц или два, но точно поверят. Странные фразы и телефоны забудутся, хотя ассасинов, которые вас привезли, лучше бы вам обходить стороной, – он засмеялся, очевидно, пошутив, однако ни я, ни Света не почувствовали ничего похожего на веселье. Мне вспомнился клинок у горла, ей – удар в челюсть. – Коин и Нодред относятся к вам с подозрением, но однажды все наладится, – он заметил испуганную неуверенность на наших лицах и принял серьезный вид. – Не переживайте, вас никто не посмеет обидеть. Танатр целиком и полностью в моей власти, я позабочусь о вашей безопасности.

Выдуманная королем история обернулась официальным заявлением для ассасинов, при котором мы не присутствовали. После него я еще долго обходила стороной всех из их числа, опасаясь оказаться подвергнутой уточняющим вопросам, мол, «как вы сбежали?» или «где вас держали?», или «а что же такое, наконец, Москва?». К счастью, страхи терзали меня понапрасну. Лекаря, в чьей компании я проводила значительную часть времени, абсолютно не интересовало прошлое странной ученицы – гораздо больше его волновала моя память, в которую он безжалостно запихивал растения и их сочетания для вывода целебных отваров. Лись благополучно позабыл и про Москву, и про Россию, а о нашем заточении не справлялся из вежливости, полагая, что нам тяжело даже вспоминать о нем. Антей редко заговаривал со мной, чему я способствовала самостоятельно, избегая прямых столкновений с ним, и тем не менее он всегда здоровался, чуть склонив голову, и смотрел уважительно, словно тогда в подвале, преподнеся ему маленькую белую таблетку, я спасла ему жизнь. С ним мы обычно пересекались на обедах, бросали друг другу слова приветствия, а затем я поспешно уходила, хотя он, в свою очередь, до последнего не двигался с места. Каждый вечер Варго журил меня за это, убеждая, что поступать так вовсе необязательно, и что никто в замке уже давно не испытывает к нам неприязни. Света ему не верила, зато верил Егор. Я же колебалась, прекрасно понимая, что наша обособленность порождает куда больше подозрений, чем то, каким образом мы очутились в Танатре, а потому спустя время начала через силу заставлять себя общаться с ассасинами. Больше других доверие у меня вызывали Диника и Лись, и именно их я отлавливала в коридорах и за трапезами, чтобы напроситься в компанию.

Так прошел месяц.

Проснувшись очередным утром, я обнаружила полное отсутствие какого-либо беспокойства. Страх обнаружить свою инородность исчез, ведь я стояла, утопая ногами в настоящей звериной шкуре и держась за могучие рога кованых перил, смотрела в узкое витражное окно и абсолютно не считала все это странным. Утверждение короля, что человек в силах приспособиться ко всему, определенно не было лишено доказательств. Шествуя на завтрак, я первая улыбнулась Антею, а за длинным столом с багровой скатертью устроилась рядом с Лисем и даже позволила себе подшутить над его сонным видом. Света в тот знаменательный день посмотрела на меня странно, с легкой отрешенностью во взгляде – она тоже заметила, как просто мне стало даваться то, что прежде по-настоящему пугало. Ее Варго определил работать на кухню, услыхав от меня про слабость подруги к кулинарии. Он велел ей не перетруждаться и больше руководить обитающими там поварами, но отчего-то при всякой нашей встрече она казалась чрезвычайно опустошенной и печальной. Я решила, что ей просто требуется чуть больше времени, как и мне потребовалось гораздо больше времени, чем Егору.

Егор изменился. За двумя простыми словами скрывалась настоящая трансформация аристократичного мальчика с вечными учебниками подмышкой в рассудительного, уверенного мужчину. Егор был вдохновлен пройденным Варго нелегким путем и им самим – отважным королем; вдохновлен феноменальной ловкостью ассасинов, вдохновлен таинственным Трехлистным миром. Он долго и упрямо просил разрешения получить синюю мантию, чтобы начать обучение, и благодаря объяснимым симпатиям Варго, ему это удалось.

Я не верила в него. Слишком хорошо знала его замкнутость, болезненность и некую нерасторопность, которую он демонстрировал из года в год в университете, а потому посмеивалась втихаря, скрывая перед ним свою скептичность, и лишь иногда интересовалась, не выбрать ли ему лучше науку, на которую он ставил все четыре года в университете. Света вообще демонстрировала отвращение к его занятиям, хотя и приходила на них вместе со мной. Только король поддерживал Егора, заверяя его во время обидных неудач, что ассасинам важна не прямая сила, а определенное русло мышления и полный контроль над телом. И вот он начал преображаться. Сперва физически: он поплотнел, плечи его словно раздвинулись, на жилистых руках проступили первые бугорки мышц, и заметно окрепли ноги. Длинная прямая челка, мешающая следить за тренировочными выпадами Варго, отправилась на помойку. Затем что-то поменялось и в его поведении. Я готова была поклясться: родная мать сейчас не признала бы Егора в этом короткостриженом, подтянутом и решительном молодом человеке.

Добившись от подопечного необходимых кондиций для начала настоящего обучения, король объявил его наставника. Теперь Егору предстояло продолжить занятия с сильнейшим представителем своего клана – принцем Антеем. Больше я в нем не сомневалась.

– А чего ж ты раньше-то?..

– Чего?

– Ну, не… – я запнулась, подбирая правильное слово. – Не старался… не хотел… стать таким.

– Каким? – уточнил Егор, вновь приводя меня в замешательство.

– Сильным, – разумеется, дело было отнюдь не в силе, но ничего умнее придумать не удалось.

Он понял меня правильно.

– А зачем? Разве там это нужно было?

Там. Теперь мы называли университет, дом, Москву одним словом – там.

Успехи Егора, приумножающиеся с каждым днем, вызывали у меня искреннее, светлое чувство гордости. Я присутствовала на многих его тренировках и каждый раз с энтузиазмом выкрикивала его имя, если у него получалось выбить оружие у оппонента. Варго наблюдал за ним реже, но тоже всегда энергично поддерживал, повторяя:

– У него есть оно. Нужное мышление.

Лишь иногда на тренировочных площадках меня одолевало беспокойство, навязчивое ощущение, что как бы легко ни смотрелись учения, крохотная ошибка в подлинном бою может стоить моему набравшемуся самоуверенности другу жизни.

Глава 4

Стоял приятный безоблачный день. Пообещав Юну вернуться с охапкой полезных трав и традиционно отложив его поручения на потом, я побрела во внутренний дворик замка, предполагая застать там Егора и Свету. Здесь было мало света, солнечные лучи обрезались острыми вершинами замковых башен, однако именно здесь проходили тренировки ассасинов. Светы не оказалось на привычном для нее пункте наблюдения в отдалении от площадки, зато Егор был на месте и чему-то очень радовался. Приблизившись, я догадалась, что торжество его вызвано победой над Диникой. Ученик Лися считался старшим из синих плащей и уже давно рассчитывал на повышение, а это значило, что Егор практически одолел ассасина. Радоваться точно было чему. Тщательно скрывая свое разочарование, Диника поднял с земли отобранный в честном бою клинок. Они посмотрели на меня одновременно: Егор с триумфом во взгляде, а Диника удрученно, точно задаваясь вопросом, сколько еще человек придет сюда сегодня поглазеть на его постыдный проигрыш новичку. Я мгновенно почувствовала себя неловко, не представляя, кому выразить предпочтение: похвалить довольного по уши чемпиона или утешить проигравшего? Вряд ли Диника жаждал унизительной жалости, а вот Егор, очевидно, готовился к россыпи комплиментов. И все же внутреннее благородство не позволило мне отвернуться от моего раздосадованного юного помощника – я ободряюще подмигнула ему. Зато Лись сострадания не проявил и смерил мальчика излишне суровым взглядом.

– Похоже, рановато тебе проходить финальное испытание, змееныш.

Антею явно польстило, что его ученик всего за пару месяцев достиг столь высокого уровня и из раза в раз показывает хороший результат. Он удовлетворенно похлопал Егора по плечу – тот засиял сильнее прежнего, – затем, мягко улыбаясь, повернулся к Лисю и прогудел:

– Ты слишком строг. Не забывай, Диника гораздо младше Егора.

Они следили за тренировочным боем из особенно темного угла площадки, в котором я не сразу рассмотрела еще одну черную мантию.

– Возраст – не оправдание.

Нодред редко наблюдал за обучением подрастающих ассасинов, однако сегодня он был здесь. Обычно, издалека завидев его или Коина во внутреннем дворе замка, я спешно прощалась с планами посмотреть на Егора и удалялась прочь. Желание удрать возникло и теперь, но я удержалась, потому что рядом находились те из обитателей Танатра, которым я всецело доверяла и при которых, я знала наверняка, со мной ничего не могло случиться.

– Для тебя – нет, – Антей уважительно кивнул Нодреду. – Но не каждому суждено родиться гением своего дела. Егор имел перед Диникой ряд преимуществ, взять хотя бы их рост.

Я машинально глянула на синие фигуры учеников, чтобы удостовериться, что ученик Лися и впрямь уступает моему сокурснику в целую голову.

– Мне не просто повезло, Антей! – Егор в гордом возмущении вскинул подбородок. Он был твердо уверен, что победил не благодаря каким-то там преимуществам. – Я готов пройти испытание!

Сердце тревожно екнуло в груди. Я заметила, как укоризненно покосился на Егора Диника, как приподнял брови Лись, и закусила изнутри губу. Лучше бы он молчал.

– Нет, – отрезал принц. – Тебе еще как минимум год учиться.

– Какой в этом смысл, если я уже способен сравниться с ассасинами?

– Егор!

Он не услышал мой предостерегающий оклик.

Выровняв тренировками здоровье, обзаведясь вполне сносной мускулатурой и личным кинжалом, откормившись на похвалах короля и наставника, Егор сделался самоуверенным. Не злым, не презирающим других, но беспрецедентно убежденным в собственном превосходстве. Я подняла подол юбки повыше, чтобы он не мешался под ногами, и ступила на тренировочное поле. Мне хотелось подбежать к другу раньше, чем черные мантии расслышат надменный вызов в его голосе.

– Способен? – Нодред скептически усмехнулся. – Твой ученик рано начал задирать нос, Антей.

– Не издевайся, – Егор выпрямил руку, направляя ее, оканчивающуюся острым клинком, в его сторону. – Будто мудрее и сильнее меня вдвое. Интересно, если ты проиграешь, тоже оправдаешься низким ростом? С тобой-то у нас, кажется, разница поменьше.

Похолодев, я замерла на полпути. В моем понимании, Егор только что, поддразнивая и веселясь, засунул голову в пасть черному дракону с ассасинского флага, решив проверить его покорность. В том, что якобы дрессированный дракон эту самую пасть захлопнет, у меня сомнений не было.

– Я и вправду ниже тебя, – Нодред неторопливо вытащил из-под слоев мантии короткий кинжал с прямой крестовиной. – Еще я тебя младше. Но ты никогда не победишь.

Вызов был принят. Егор сделал быстрый, четко выверенный выпад, практически дотянувшись краешком лезвия до носа противника, и тот неловко пошатнулся. Тогда он перегруппировался и прицелился в грудь, ведь Нодред, защищая голову, инстинктивно выставил под удар живот. Я не поверила в удачу, хотя даже застывшей в благоговейной тишине площадке было очевидно: Егор побеждает. Сейчас он упрется острием в солнечное сплетение оппонента и разразится победоносным хохотом, и можно будет выдохнуть, расслабиться. Но сейчас еще нельзя. Нет, не еще – уже нельзя. Призрачная надежда ускользнула, когда Нодред легко присел и крутанулся в сторону, словно ноги его являли собой пружины, а скорость Егора была для него не более, чем скоростью черепахи. Он ушел от удара без малейших усилий, и стало понятно: потеря равновесия была наигранной, и первая атака моего друга нисколько не выбила его из привычной колеи боевого танца. Короткий клинок Нодреда уперся в спину Егора по истечении десяти секунд от начала боя.

– Наши кинжалы напитаны чрезвычайно ядовитой субстанцией, Антей наверняка говорил тебе об этом, – Нодред отстранился и спрятал оружие обратно под мантию. – Одна царапина – и сейчас ты был бы уже мертв, если бы вызвал меня на настоящий Поединок.

– Надеюсь, ты его не задел? – Антей смотрел уже без улыбки.

Сложно было разобрать, что он испытывал, наблюдая за этим боем. Было ли ему стыдно за Егора? Или, наоборот, он обрадовался, что его поставили на место?

– Разумеется, нет. Я стерегу здоровье ученика принца как зеницу ока.

Они серьезно переглянулись, и Нодред сказал Антею что-то еще, очень тихо, после чего зашагал через поле к дверям, ведущим в замок. Он прошел мимо меня – ледяной взгляд голубых глаз скользнул поверх моей головы, оцепеневшей от ужаса. Пока след его не простыл на тренировочной площадке, я не осмелилась пошевелиться.

– Получается, финальное испытание – это полноценное сражение с ассасином? И пройти его можно, лишь победив? – тем же вечером я обратилась с вопросом к Динике.

От лимонно-травяной смеси, использующейся в Танатре в качестве шампуня, волосы мои стали жесткими и спутанными, и очень скоро я отрезала их до самого подбородка. Однако даже короткие они тяжело поддавались расчесыванию, и в конце каждой процедуры на зубьях деревянного гребня оставалось несколько черных пушистых завитков.

– Верно, – Диня тщательно взбивал мне подушку. – Партнера для спарринга ученик выбирает сам.

– Эй, ты не обязан беспокоиться о моей постели.