Арифметика демократии

– Тогда доказательства точности?

– Му-у-у…, послышалось опять из толпы, однако драться на этот раз никто не полез.

– Ну тогда, как будут доказательства, я верну, всё что вам принадлежит, а пока забираю до этого момента, идёт?

– Нет, мы же не можем совсем без апельсинов! Так с нами поступать жестоко! –

– Так если это для вас не настолько важно, чтобы вы ради этого ответили за своё обвинение в экстремизме, то с чего это считать, что вы так уж не можете без апельсинов? И в чём жестокость лишать вас того, чего вам не настолько важно?

Последовало молчание.

– Ты экстремистка потому, что пытаешься принудить нас отказаться от своих убеждений путём угрозы забрать наши апельсины! – сказала какая-то разделюка.

– А разве не путём угрозы вы запрещаете мне получать свою настоящую долю? Разве не угрозой вы запрещали мне говорить о том, какая она должна быть? А клин можно вышибить только клином, так что моя деятельность не угроза, а вынужденные действия по борьбе с организованным терроризмом, который проявляет ваше общество.

– Это не тоже самое. Мы имели право это делать, потому, что наш Закон правильный! – закричали правильный.

– Ну так если он правильный, то что до сих пор никто не может доказать правильность расчёта по вашему закону? Разве я не обещала сдать, если кто-то это сможет сделать!

Барамуки смотрели друг на друга, потом на разделюк и объяснятелей, но никто на арифметическую дуэль так и не вышел .

– Как же так? – спросила Умеющая Считать, – Вас тут сотня образованных обезьян, и никто не может сделать то, чему его должно было научить нормальное общество? Чему же вы все учились то?

Снова последовало молчание. Барамукам хотелось, что вышел какой-то объяснятель, который поставил бы выскочку на место, но никто не выходил – такого они даже и представить не могли! Это было предательством – в обществе был заговор! Другого ответа они просто не видели, и некоторые барамуки утверждают, что они точно это знают.

– Ну тогда варианта у нас два: – сказала Умеющая считать, – либо я сейчас сама провожу расчёт, и, если вы его опровергаете, то я сдаюсь, а если не находите, то признаёте мою правоту, либо никаких разборов, и каждый делает то, что считает нужным.

– Ладно, давай свои расчёты, – нехотя сказали барамуки, – Придётся терпеть твои выходки, раз уж другого выхода у нас не остаётся…

Умеющая Считать до Бесконечности расписала на доске расчёт деления ста апельсинов на сто участников и привела все доказательства.

Многие обезьяны не хотели это смотреть, и одни закрывали глаза ладонями, а другие затыкали уши пальцами. Некоторые закрывали сразу и глаза и уши, используя для этого и руки и ноги. Сотрудники Службы Демократической Безопасности закрывали глаза рядом стоящим, жертвуя безопасностью своих ушей и глаз во имя Закона и порядка. Однако некоторые бывшие оппозиционеры всё же смотрели на неё, а потом на остальных и снова на неё.

Закончив с доказательствами, Умеющая Считать до Бесконечности спросила, есть ли желающие опровергнуть расчёт. Поскольку желающих не нашлось, она сказала, что теперь будем составлять новый Договор о делении апельсинов. После этого она взяла лист бумаги и написала:

1. Согласно арифметике, утверждаемой Умеющей Считать до Бесконечности, десять поделить на десять будет один, и сто поделить на сто будет тоже один. А все иные варианты считаются мошенничеством, которое никто не обязан терпеть.

2. Если блюстители закона, основанного на иной арифметике, выдвинут задним числом какие-то возражения, то они имеют права что-то требовать лишь после того, как докажут обратное.

3. Все согласные с этой схемой имеют право участвовать в делении апельсинов на этом условии, а все несогласные могут делить свои апельсины между собой как хотят, но только после того, как согласные заберут свою долю.

Когда Новый договор был составлен, всем пришлось по очереди подписывать договор, и после этого Умеющая Считать взяла свой апельсин под ненавистные взгляды противников. Но как только она собралась уходить, одна барамука вдруг высказалась:

– Если всё так просто, то я тоже хочу один реальный апельсин вместо тех жалких долек, которые мне достаются по закону!

Это была одна из бывших оппозиционерок, которая во время расчёта закрывала лицо ладонями, но всё же смотрела сквозь щели между пальцами и слушала. Умеющая Считать до Бесконечности подождала, когда та взяла себе тоже один апельсин, и они вдвоём пошли восвояси. Но тут высказалась ещё одна обезьяна:

– А я тоже хочу целый апельсин!

Умеющая Считать подождала и её, но тут барамуки начали роптать:

– Да так нам вообще ничего не останется!!!

– Да уж, – усмехнулась Умеющая Считать, – если вы будете продолжать делить по своей схеме, то тогда вам останутся такие кусочки, что вам потребуется микроскоп!

– А тогда ну её, эту старую схему, я тоже хочу по новой! – закричала ещё одна барамука, и за ней потянулись ещё несколько. – Расскажи ещё раз нам свою арифметику, на этот раз мы будем слушать внимательно, раз уж другого варианта не остаётся.

Умеющая Считать до Бесконечности повторила вычисление, и после этого к ней присоединилось ещё несколько обезьян, а потом ещё несколько.

– Предательство, предательство! – вопили верные Закону обезьяны. – Недодавили их, недобили в своё время! Не смейте слушать эту опасную ересь! – кричали они, и пытались закрывать глаза и уши себе и другим сразу.

Мех тем, у Умеющей Считать до Бесконечности набралась вполне приличная команда , которая научилась считать по её схеме и возвращаться в лоно общества Справедливости и Равенства не собиралась.

Когда все определились со своим выбором, те, кто присоединились к Умеющей Считать, они взяли по апельсину и пошли восвояси. А в обществе Справедливости и Равенства остались только самые верные идеям демократии, веры, и патриотизма. И когда апельсиновые сепаратисты удалялись, в след их сопровождало молчание, и никто не позволял себе ничего выкрикивать в их адрес, потому, что, когда у обезьяны в руке палка, за слова, как оказалось, нужно отвечать. И, хоть шишка на голове инициативной барамуки вызывала у всех не меньше возмущений, чем все разбитые в прошлой войне носы, вместе взятые, никто здесь не позволял себе делать то, что узаконено, ибо сегодняшний инцидент их научил тому, что без палки, нельзя качать демократические права.

Когда Умеющая Считать до Бесконечности и её новая компания удалились, оставшиеся начали разбираться, кто предал общество и как такое получилось. Одни говорили, что предали оппозиционеры, которые слушали арифметику Умеющей Считать до Бесконечности. Другие, что предали объяснятели, которые должны были ей возражать, а вместо этого стояли и молчали. Верующие же в Великого Апельсинового Духа говорили, что их предали законы природы, которые встали на сторону колдовства, заключённого в палке Умеющей Считать до Бесконечности. И все вместе сходились на том, что главная предательница общества – Умеющая Считать до Бесконечности. Но поскольку достать её было теперь невозможно, они стали искать виноватых среди своих.

Барамуки винили во всём разделюк, а те кидали стрелки на Верховную. Но поскольку Верховной не было, все с нетерпением ждали её и ругались между собой. Когда же она появилась, лицо её было очень настороженным и нервным.

– Где ты была?! – накинулись на неё все с нескрываемым возмущением.

– Я была эээ.. – опешила Верховная, – я в туалет ходила. А что случилось?

Участники общества наперебой кинулись объяснять ей произошедшие события. Когда же, самая последняя из них, наконец, закончила, Верховная прижала кулак к рту и приняла задумчивую позу. Потом она на время ушла, вернулась, и стала выступать с речью:

– Произошёл вопиющий акт нарушения Закона. А с теми, кто нарушает Закон, никаких переговоров быть не может! Может быть только применение предусмотренных для этого Законом наказаний! Поэтому никаких объяснений Умеющей Считать до Бесконечности и её шайке сепаратистов предоставлять никто не обязан! И потому, когда они попадутся нам без палок, мы их поймаем, и будем судить за нарушение Закона со всей строгостью. Потому, что иначе удержать порядок в Обществе невозможно, и это множество раз проверено опытом истории!

– Далее: – продолжала Верховная, – То, что они с нами сделали эти негодяи – чудовищное предательство. Они отделились от нашего Общества, и использовали экстремальные средства решения вопроса вопреки узаконенным. Я была занята очень важным заботами по благоустройству нашего Общества, и для того, чтобы меня не беспокоили, удалилась туда, где бы меня не потревожили. Я и представить себе не могла, что найдутся такие предатели, которые столь коварно воспользуются моим отсутствием. Эти сепаратисты – змеи, которых пригрело на груди наше общество, давшее им всё: право на получение апельсинов, право на заработок апельсинов, обучение, порядок, защиту от воровства и от инообщественных захватчиков! И вот чем они отплатили нашему Обществу! Нет больше для них нашего общества – у сепаратизма нет Свойнины!

После речи Верховной произошёл очередной раздел апельсинов, и каждая барамука получила так мало, как никогда ещё не получала даже в самые тяжкие времена. И никто в этот раз не выступал в адрес Верховной, ибо все знали, почему это произошло: они недополучили столько, сколько незаконно присвоили себе Умеющая Считать до Бесконечности и её команда. И тут на практике до них дошла вся глубина слов, сказанных Верховной: всякий сепаратист не просто лишает их кусочков апельсинов, а по кусочкам разваливает их Свойнину. И тогда верные барамуки пошли всей толпой к Верховной и закричали:

– Защити нас от сепаратизма! Вооружи Службу Демократической Безопасности тоже палками, и бей тех из нас, кто будет пытаться отделиться. Запрети задавать вопросы, какое право Закон имеет требовать того, что требует! А если они будут сопротивляться, то заставляй нас бить их беспощадно, только не дай им предавать нашу Свойнину! Потому, что только так можно защитить нашу великую Демократию!

Верховная достала лист с Законом, поправила очки, и уткнулась в него глазами.

– Сейчас посмотрим, что можно сделать, – начала соображать она в слух, – Так, ага… По Закону у нас все равны в правах. А равноправие у нас, как вы все знаете, является приоритетной вещью. Значит, защищать эту вещь мы имеем право любыми средствами. В результате действий сепаратистов вы получаете меньше, значит, нарушается равноправие. Соответственно наше Общество имеет право применять палки, чтобы защищать свои права. И, соответственно, мой долг, как уполномоченного принимать такие решения лица, дать добро на вооружение Службы Демократической Безопасности палками.

– Ура-а-а! – закричала толпа, – Хвала Верховной! Да здравствует сильная власть!

Так в Законе общества Справедливости и Равенства появилась статья «экстремизм», означающая сепаратизм и терроризм в одном флаконе. И по этой статье полагалось битьё по голове за попытку критиковать Закон, Верховную, и Демократические принципы. А Служба Демократической Безопасности тоже была вооружена палками, применять которые получила полномочия по усмотрению в случае малейшего подозрения в экстремизме. А барамука с шишкой на лбу получила медаль героя Свойнины высшей степени, несмотря на потерю памяти, которая с ней случилась после удара, в результате которого она и не помнила, какой подвиг она совершила. Но зато эту медаль Верховная вручала ей лично.

Глава 35. Эпилог

Когда Умеющая Считать до Бесконечности со своей компанией отделилась от общества Справедливости и Равенства, участники других обществ увидели, что в её компании каждый получает по целому апельсину, и многие из них тоже захотели к ней присоединиться. Так её общество стало разрастаться и со временем было названо обществом Счёта Без Ограничений. И в нём не было ни у кого власти навязывать никаких законов деления, кроме тех, которые были установлены законами природы. В обществе же Справедливости и Равенства его прозвали его обществом безвластия и беззакония, что в последствии было поддержано и тем, что осталось от общества Активности и Порядочности, и обществом третьей демократии, и так весь остальной демократический мир стал употреблять это название в отношении нового общества.

Поскольку Умеющая Считать до Бесконечности стала ходить, опираясь на палку, её походка стала становиться всё более прямой и статной. Со временем она вообще перестала на неё опираться, передвигаясь на одних только задних. И чем больше она думала о том, как устроен мир, тем больше с ней происходили необратимые изменения: её лобные и височные доли черепа увеличивались, а челюсть, наоборот, уменьшалась. И со всеми её подражателями в последствии происходило то же самое.

Что касается остальных обществ, то они объединились в альянс для противостояния общей угрозе демократическим ценностям со стороны безвластия и беззакония. Но несмотря на то, что они были теперь вместе против общего врага, между ними по-прежнему постоянно возникали конфликты, потому, что враги общества Справедливости и Равенства даже перед такими обстоятельствами не останавливались в своих кознях. И продолжая защищать демократические ценности, сторонники демократии постоянно вынуждены были регулярно защищать свои апельсины друг от друга. И терпение этого в очередной раз доказывало многострадальность и святость общества Справедливости и Равенства, являющимся колыбелью и оплотом демократии.