Плетение своей судьбы. Том 1

Прошло каких-то минут десять, старик не шевелился, но казалось, он всё равно видит нас и делает какие-то выводы. Вместо билетов, по бокам от него лежали шесть небольших плоских предметов, упакованных в бумагу. К каждой упаковке прилагалась надпись: приклеенная, просто написанная на самом пакете или болтающаяся на бирке. Интересно, там задания для нас или это и есть задания?

Мне показалось или старик действительно обратил на меня внимание? Он же не шевелился.

В класс вошли двое, человека в черной одежде, я проигнорировала. По короткому опыту с Вербом, догадываясь, что от него только одежду и запомню. И полностью сосредоточилась на парне. Он тоже решил отличиться одеждой, и напялил футболку с пятнами такой яркой расцветки, что вообще не хотелось на него смотреть. Но я всё же попыталась сосредоточиться именно на лице, движениях, пока пришедшие приветствовали мастера и занимали свои места.

Интересно, как долго все заинтересованные будут сходиться? Час, два? Не угадала.

Не прошло и минуты, как от дверей раздался щелчок запираемого замка.

– Экзамен начинается сейчас, – заговорил старик. – Кто опоздал, придет в следующем году.

– Интересно, по какому календарю? – тихо хмыкнул кто-то из заднего ряда.

– Я Мастер Лиорин, – старик, всё так же неподвижно сидел на столе, и если бы не шевелящееся губы, можно было бы подумать, что говорит кто-то другой. Потому, что голос совсем не соответствовал этому телу. – Ваш экзаменатор. Думаю, вы давно задаетесь вопросом, что это за экзамен? И почему ваши наставники, вам о нём ничего не говорили?

Выдержав паузу, и не дождавшись подтверждения,  что так оно и есть, он продолжил.

– Ответ простой. Они физически не могли о нём ничего сказать. В равной степени, как и предупредить или намекнуть, как он должен проходить. И то, как вы к нему подготовились, тоже является частью экзамена. А теперь я озвучу некоторые тезисы, и вы сами себе ответите, соответствуете вы им или нет.

Сами? А если, кто-то будет слишком самоуверен?

– Наставники учили вас быть наблюдательными. Вопрос, сколько в аудитории новичков, пришедших на экзамен?

Нужно ответить? Он же только что говорил, что отвечать надо себе, а не в голос. Или он, что, мысли будет читать? Что я это выдумываю? Ответить ведь можно по-разному. Например, жестами.

Поэтому стала со скучающим видом (подсказки давать, я не собиралась), рассматривать свою пятерню.  Подожди, он ведь сказал о новичках, а тот, кто сидит за нашими спинами, ведет себя не как новичок. Или наставник всё-таки рассказал ему как надо, или это подставное лицо. Верб учил не только быть наблюдательной, но и думать.

Большой палец спрятался в ладони другой руки.

Опять такое чувство, будто на меня смотрят. Нет, то, что Верб смотрит, это само собой, но это совершено другой взгляд.

– Вы могли заметить, что наставники выбрали вас за не запоминающуюся внешность.

Ага, заметила. По дороге сюда. А до этого момента свято верила, что меня задирают за то, что я отличаюсь. Хотя, если это утверждение перевернуть вверх тормашками, то задирали меня, как раз за тем, чтобы не потерять из виду.

– И должны были научить вас, акцентировать внимание на ярких, отвлекающих внимание вещах или предметах. Как хорошо вы с этим справились?

В пику остальным, я сидела на первом ряду с видом обычной школьницы. Прямая спина, руки сложены на парте. Только портфеля не хватало. Красного с зайчиками.

Довольно странно, слышать как преподаватель задает вопрос и не вызывает никого, для ответа. Удовлетворяясь загадочным молчанием. Точно, а видеть нас, он вполне может и через щелочку опущенных век.

– По пути сюда, вы не могли не заметить, как необычно вы сюда попали, а так же другие любопытные вещи.

В этом предложении мне почудился подвох. Попали мы действительно необычно и нам даже разрешили этим пользоваться. А так же Верб советовал делать вид, что эти вещи привычны и не удивляют. Почему? Не потому ли, что рядом находились люди, которые этого действительно не видели, и посчитали бы мои эмоции неуместными? И, если мне придёт в голову проболтаться о том, что вижу… нет, надо держать свои эмоции под контролем. А спросить можно и потом, у надёжного человека.

– Например, – продолжал он, развивая тему любопытства, – почему у меня такой вид? И почему я неподвижен?

«Надо правильно оценивать человека» – говорил Верб. – «Пьяница не значит, слабый. У него могло быть боевое прошлое, и в алкоголе он может глушить свою боль. Только его руки всегда помнят, как убивать».

Оценить старика? В первое мгновение встречи мне казалось, что он один из монахов. Сейчас так не казалось. В классе достаточно прохладно, чтобы чувствовать себя комфортно в одежде. Но, без неё? Не заметно, что старику не комфортно. Отказался по религиозным причинам? Много ли я религий знаю, чтобы найти правильный ответ? Или, она ему просто мешает? В таком случае, кому действительно может мешать наличие одежды? Йоге?

– Большая часть из вас подготовлена лучше.

Конечно, лучше! Небось, целый год тренировались. На что в таком случае рассчитывал Верб?

– Но и этого бывает недостаточно. Поэтому, тот, кто сейчас вскочит с места, покинет аудиторию навсегда.

На заднем плане послышалась возня.

Всего-то? Значит, надо просто заставить себя сидеть на месте. Как тогда, когда на меня бежали собаки. Мне было жутко страшно, но я продолжала идти вперёд, и, они пробежали мимо. С тех пор мне уже было страшно от мысли, что могло случиться, если бы я побежала? Секунду подумав, я и ноги расположила так, что если захочу вскочить, то скорее всего упаду. Про падение, он же ничего не говорил. Будем реалистами, на шутника этот старичок не похож от слова совсем. Если предупреждает, значит, есть к чему. И я угадала.

Старик открыл глаза. Неестественно жёлтые. Нечеловеческие. После этого, нижняя половина тела стала медленно растворяться, а вместо неё проявилась чешуя. Чешуя на длинном змиеподобном теле. Мои ноги не то что подкосились, а вообще превратились в кисель. Остро захотелось сползти под парту. Но здравый смысл, тут же рассудил, что, так как я сижу в первом ряду, то хвост мне будет виден намного лучше и ближе. А так хоть в комплекте с человеческой половиной.

Девушка вскрикнула и зажала рот рукой. А парни позеленели.

Теперь стало ясно, старик вовсе не сидел на столе, а слегка опирался на него, обвив кольцами его ножки. Все четыре.

Блин, надо было все-таки прислушаться к интуиции и сесть где-то рядом с моим наставником. Было бы не так страшно. С другой стороны, мало ли я насмотрелась на разных монстров в фильмах? Правда, там всё с самого начала не настоящее. И линзы опять-таки. Так может, прежде чем бояться стоит сначала убедиться, что оно реальное?

На этот раз я не только ощутила, но и увидела, что на меня смотрят.

Кажется, я начинаю понимать, почему предыдущий подопечный Верба не прошёл. От такого зрелища ноги сами подкашиваются. Зато живо представилось, как старик вначале всех поднимает, и только потом предупреждает, что провалится тот, кто упадет. Ха, после такого, ни один студент не уже не будет трепать нервы. Ибо гарантировано провалятся все.

– Все наги эмпаты, – просветил нас старик. Наг? То, что он наг, я и так видела. Действительно, зачем змее одежда?

Правда, что такое эмпаты я не знала, но радовалась, что, хоть не телепаты.

– Вас что-то смешит? – обратился он ко мне.

Пришлось поднять взгляд на уровень его лица.

«Он не умеет читать мысли. Не умеет» – мысленно повторяла себе, заливаясь краской.

– Выйдите сюда, – к голосовой просьбе добавился жест.

Я сглотнула, не в силах пошевелиться. П-подойти, к нему? Ещё ближе?

– Вам помочь? – над столом поднялся кончик хвоста.

– Нет, – действительно, лучше я сама, ножками. К нему я не подходила, а подступала, опираясь на парты спиной. Три метра, два метра, полтора. Всё, на больше смелости не хватило.

Старик, не глядя, взял одну из лежащих рядом упаковок. И в чисто змеином наклоне, сократив разделяющее нас расстояние, протянул её мне. Я заставила себя взять предмет.

– Доставьте по адресу.

– А?

Кончик хвоста указал на дверь. Там опять щелкнуло.