Пропавшее кольцо императора. I. Хождение в Великие Булгары

Таким способом мастер неоднократно нагревал и оббивал руду. И с каждым разом все ненужные примеси отходили от металла. А сам он на глазах уплотнялся, тяжелел, при гулких ударах больше не рассыпался и приобретал необходимую и столь заветную ковкость.

Сердце опытного кузнеца ничуть не обманулось в ожидании, а глаз и руки на деле подтвердили, что находка сына – настоящее богатство.

Но Гали не ведал еще, какую удачу ему принесет нечаянная встреча Заки с их Принцессой. Закончив обработку, мастер ради баловства и желания показать себя перед гостьей выковал, отгранил кусок металла в ровную и высоко тянущуюся вверх пирамидку.

– Сотвори для меня кинжал, – раздался в установившейся тишине повелительный голос. – Я рада, что твой сын не обманул меня. И мне не придется понапрасну тревожить отвислые уши нашего кади.

– Госпожа, – Гали растерянно заморгал, – здесь не хватит металла. Разреши мне добавить к нему другой кусок.

– Нет, – Айша упрямо мотнула головой и притопнула ножкой. – Я хочу кинжал из оного куска. У тебя есть калям и кусочек бумаги?

Мгновение-другое соображая, кузнец раз-два моргнул, чуть сдвинул густыми бровями, и мальчишка помчался в дом исполнять поручение отца. Заки бежал и не чуял под собой ног. Его душа звонко пела.

Зависшие над ним черные грозовые тучи окончательно разгоняет ветер шальной удачи. Если им даже и не заплатят, то от заказов после оного отбоя не будет. И они озолотятся. Отец его мастер на все руки…

Быстрыми движениями девушка набросала легкий рисунок, двумя-тремя уверенными штрихами довела его до законченного вида.

– Сможешь отковать?

– Да, – Гали значительно, со знанием дела, кивнул головой. – То есть стилет. Я знаком с оным видом оружия. Схожие игрушки привозят к нам из далекого Андалуса (Испании)…

Около двух часов девушки не отрывали глаз от чудодействующего мастера. Затаив дыхание и от охватившего их напряженного ожидания высунув наружу розовые язычки, то и дело облизывали они пересохшие губы, наблюдали за тем, как заново разогретая пирамидка превратилась в длинную тонкую полоску. Потом ее сложили пополам и снова ковали. Нагрели в горне, снова сложили по длине…

Одним звонким ударом молоточка: «Дон!!!» Гали точно указывал место, куда тут же следом Заки опускал тяжелый молот: «Бум!!!» и был горд тем, что отец доверил ему сложную работу, да еще и в присутствии столь знатной гостьи.

– Готово, – кузнец повертел в руках небольшой клинок. – Осталось токмо придать ему закалку для приобретения необходимой твердости и соорудить для него рукоятку. Токмо… – Гали запнулся.

Не зная, как сказать, мастер весь покрылся сконфуженной краской.

– Не томи, говори! – притопнула ножкой возбужденная и охваченная нетерпением Айша. – Чего тебе не хватает для завершения?

– Ты не гневайся, Принцесса, – кузнец, моргая от огорчения, развел руками, – у меня нет денег на подходящий для оного клинка материал.

– Э, – пренебрежительно взмахнула девушка рукой и подняла глаза на свою служанку. – Достань!

Выхватив из потайного кармана в широких складках своей одежды, Гюль протянула кошелек с мелкими серебряными монетами.

– Оного хватит?

– Смотря, – мастер хитро прищурился, – из чего рукоятку ладить. Если набирать из благородной слоновой кости, то выйдет маловато.

Чуть качнув головкой, проникаясь заговорщицким тоном мастера, Айша кинула на служанку многозначительный взгляд, и та извлекла из тайников еще два золотых.

– Хватит? – левая бровь Принцессы вопросительно изогнулась.

– Вполне, госпожа. К утру я все сделаю…

Поразмыслив, гостья великодушно изрекла:

– Я прикажу, чтобы тебе отвесили за него столько же золота, сколько он будет весить.

– О, госпожа! – Гали упал ниц перед девичьими ножками. – Твоя щедрость не знает границ. Да ниспошлет тебе Аллах счастья…

Гюль, успевавшая время от времени коситься в сторону смущенного, красного от волнения Заки, склонилась к уху хозяйки и что-то быстро-быстро зашептала. Поначалу племянница эмира непонимающе сводила брови и недовольно хмурилась. Затем ее личико прояснилось.

– Скажи-ка, Гали Тимер, – Айша согласно кивнула головой и, чтобы не обижать мастеровитого хозяина, обратилась к тому с показавшейся кузнецу несколько необычной просьбой, – ты можешь отпустить своего сына, чтобы он провел нас в гончарную мастерскую? Мы давно хотели посмотреть на диковинную лепнину.

Облегченно вздыхая, мастер согласен был отпустить сына, хоть на другой конец города. Но тут же Гали сообразил, что частью выпавшей на их долю удачи он может сполна поделиться со своим зятем.

– Могу… – небольшая бородка мастера пришла в частое движение. – Заки отведет вас к нашему родственнику. Он женат на нашей дочери…

Рассыпаясь в комплиментах и отбивая поклоны, кузнец поведал, что там найдется, на что посмотреть и на что потратить денежки эмира.

Лишенный своего привычного послеполуденного отдыха, гончар Нури тяжко заохал и запричитал, когда к нему, словно снег на голову посреди жаркого лета, ввалились нежданные гости. Не знал мастеровой, что ему делать и говорить, совершенно потерял дар речи.

Снисходительно хмыкнув, давно изрядно привыкшая к тому, что в ее присутствии многие люди обычно глупеют на глазах, Айша по-хозяйски опустилась на низкую скамеечку возле огня. Она огляделась, оживилась и протянула правую руку.

– О, Аллах! – не скрывая своего восхищения, ахнула она. – Что оное такое? Кто сотворил столь красивые вещи?

Около очага выставили парочку глиняных корабликов и горсть иных игрушек, ради забавы слепленных подручным мастера. Кораблик малай сделал точно таким, каким видел судно в прошлом году, когда отец брал его вместе с собой в город Болгар. На большой реке мальчик корабль и разглядел: с изогнутым носом, с крутой, высокой кормой и с перилами для кормчего, с отверстиями по бокам для огромных весел.

– То наш сын! – во весь голос и оглушительно воскликнул Нури, обретая дар речи. – Ему наш Аллах послал великое умение!

Притворно прижимая ладошки к ушам, Айша презабавно сморщила прекрасный носик, замотала головой:

– Мы не глухие…

– Он… – Нури, поняв свою непозволительную промашку, смешался, долго моргал и не сразу продолжил. – Малай научился лепить оные чудесные кораблики, чтобы поделки служили людям светильниками. В середину, в отверстие, надо налить хорошего масла, а на носу корабля и на его корме выпустить концы двух фитилей. Тогда светильник начнет гореть двумя огня и тихо поплывет в темноте вашего воображения…

Чуть покосившись, Айша сверкнула глазами, и в руках у Гюль снова появился заветный кошель.

– Я покупаю у тебя оный светильник, – маленькая повелительница протянула десятилетнему мальчику серебряную монетку, и денежка в одно неуловимое для простого глаза мгновение тут же перекочевала за детскую щечку. – Оное искусство, малай, тебя прокормит…

Неглупый ребенок упал ниц, дотронулся до туфли высокой гостьи.

– Сегодня ты получишь медовые лепешки, – беззвучно прошептала мать счастливого мальчика, сама не менее счастливая.

В ее душе зазвучала сладостная музыка. Услышать похвалу из уст самой Принцессы. Пусть Аллах продлит дни ее безбедной жизни…

– Я хочу, – властным тоном, не допускающим никаких возражений, произнесла Айша, – посмотреть, как ты, мастер, творишь. Забудь, кто я такая. Я желаю попробовать все делать сама. Учи меня!

– Хорошо, – кивнул Нури, окончательно пришедший в себя. – Ты вот встань возле меня и учись, как следует лепить.

Перед опустившимся на низенькую скамейку мастером находилась ровная круглая доска, прикрепленная к прямой подставке. Внизу к той же подставке приделали второй деревянный круг.

Горшечник время от времени толкал левой ногой нижний круг, и тогда верхняя круглая доска вертелась то намного быстрее, то немного медленнее – как оно требовалось самому мастеру.

Проворный мальчишка подал отцу кусок мягкой и предварительно размятой глины. Нури с размахом опустил, шлепнул его на середину круга и начал быстро мять его своими руками. А доска все вертелась и вертелась перед ним, приводимая в движение неутомимой ногой…