Сабрес. Истории со Святой земли

Сабрес. Истории со Святой земли
Роман Камбург

В книге «Сабрес» почитайте про знаменитого шпиона Эли Коэна, о его возможной связи с Лазарем Кагановичем, про девушку Эли с её паранормальными способностями, про использование их Моссадом, про блудного сына Ахмеда, оказавшегося после службы в ЦАХАЛЕ среди головорезов-исламистов, про сына рейхсфюрера СС, прибывшего в Иерусалим за покаянием. О многих простых израильтянах – врачах и их пациентах, охранниках, про любовь, убийства, измены. И главное – про терпимость, про добро и про жертвенность.

Сабрес

Истории со Святой земли

Роман Камбург

Редактор Анна Даян

Корректор Анна Даян

© Роман Камбург, 2018

ISBN 978-5-4490-4843-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие автора

Здесь самое яркое солнце. Здесь самые горячие люди. Здесь самая вкусная еда. Здесь рай для кактусов под названием «сабрес». И этих горячих людей, колючих снаружи и сладких внутри, родившихся здесь, тоже называют «сабрес».

Не многим туристам, приезжающим в Израиль, доводится попробовать плод сабрес. Немногим удаётся понять и характер израильтян.

В книге «Сабрес» почитайте про знаменитого шпиона Эли Коэна, о его возможной связи с Лазарем Кагановичем, про девушку Эли с её паранормальными способностями, про использование их Моссадом, про блудного сына Ахмеда, оказавшегося после службы в ЦАХАЛЕ среди головорезов-исламистов, про сына рейхсфюрера СС, прибывшего в Иерусалим за покаянием. И о многих простых израильтянах – врачах и их пациентах, охранниках, про расизм, любовь, убийства, измены. И главное – про возможную терпимость, про добро, про жертвенность.

Всем израильтянам посвящается.

Коэны

1

Лазарь Каганович шёл по вечерней Москве, как простой смертный, без шофёра и охраны. Вообще-то, он выходил чрезвычайно редко, много лет избегал людей. Он смотрел на знакомые и незнакомые места. Раньше он видел их только через стёкла правительственных лимузинов, а теперь вдыхал запах снега. В январской Москве вдруг началась оттепель. Каганович наступал ботинками на лужи воды и талого снега. Проезжавшие машины брызгали на его брюки и полы демисезонного пальто грязью и водой.

Он зашёл в кафе на Котельнической набережной. Сел у окна. В кафе народу было мало, всего несколько парочек. В начале недели всегда так. Семидесятилетний Каганович ещё не потерял интереса к женщинам. Он осмотрел официанток, заприметил даже одну, длинноногую, в короткой форменной юбке. Ему показалось, что она улыбнулась ему. Он подозвал её движением руки. Официантка сразу подошла. Её русые волосы были собраны в узел на затылке, а спереди была белая форменная наколка. Теперь она на самом деле улыбалась, профессионально и корректно.

– Будете есть или выпить хотите?»

– И то и другое, – он улыбнулся ей, – вас как зовут?

– Надежда.

– А меня Каганович, Лазарь Каганович.

– Очень приятно, – не моргнув глазом, ответила она, – что будем заказывать? Есть котлеты по-киевски, беф-строганов, печень жареная, очень вкусная. Пить… водочку, коньячок, портвейн…

Каганович заказал бефстроганов и сто грамм водки. Когда она приняла заказ, он задумался над тем, что его имя не произвело никакого впечатления на официантку. А лет пятнадцать назад она бы сразу его узнала. Да нет, пятнадцать лет назад, ему, бы второму человеку в стране, никто бы и не дал просто так одному зайти в московское, первое попавшееся, кафе.

«Да, может быть, так лучше, – подумал он, – ни от кого не зависишь, ни перед кем не пресмыкаешься».

Через несколько минут холодный пузатый графинчик уже стоял на столе. Он поблагодарил официантку, но уже сухо, без интереса, погрузившись в свои мысли. Выпил стопочку. Вообще-то, он всегда пил немного. Но сейчас на душе было смутно, одиноко, и ему захотелось заглушить это чувство. Почти без перерыва выпил вторую, и только потом приступил к трапезе.

Всю сознательную жизнь Лазаря волновали вопросы вознесения человека к вершинам власти. Последние месяцы он много думал, как же человек спускается с этих вершин. Начал писать мемуары – «Вершины». И в один из вечеров его «понесло». Один за другим возникали вопросы: «А прав ли был босс („Хозяин“, как его величали другие)?», «А почему победители живут хуже побеждённых?» Лазарь выпил третью. Когда много свободного времени, разное в голову лезет. А у него на пенсии ох как много времени. Слишком много.

В этот момент подошла официантка.

– Закажете ещё что-нибудь?

– Да, водки ещё сто грамм, – попросил Лазарь, и как бы извинился, – что-то настроение у меня сегодня поганое.

– Бывает… у меня тоже… сейчас принесу.

Лазарь взял «Правду», просмотрел заголовки и остановился на одном из них «Арест в Дамаске израильского шпиона Эли Коэна». Он не стал читать дальше, просто задумался об их фамилиях – Коэн и Каганович. Он не очень давно зашёл в ленинскую библиотеку, у него сохранился старый пропуск, а в «ленинке» еще не отметили, что он уже давно «не Коганович». Нашёл какую-то дореволюционную, чудом не изъятую книгу про фамилии, и вдруг обнаружил, что он из «коэнов» – потомков Аарона. Вот тебе и на, второй человек первой коммунистической страны мира – коэн!

Он вдруг вспомнил конец сорок седьмого года. В ООН приближалось голосование по образованию Израиля. И Лазарь вдруг почувствовал, что он причастен к народу, к своему народу. Они сидели тогда за полночь. Иосиф сказал ему:

«Решение ООН для нас будет очень важным. Позвоните сейчас Громыко и разъясните ему еще раз. Поддержка Украины, Белоруссии, Чехословакии, Югославии станет главным фактором голосования. Особенно предупреди его относительно Югославии. Там товарищи колеблются, не понимают. Наш Израиль на Ближнем Востоке – это шило в заднице британской империи. Мы их должны постепенно вытеснить, и оттуда, и из других районов. Ближний Восток – ключевое место нашей послевоенной политики!»

Лазарь как будто сейчас слышал голос Сталина. А потом голос Громыко, который выслушивал последние инструкции перед сессией Генеральной Ассамблеи по телефону. Он уже был в Нью-Йорке.

Прошло всего семнадцать лет, и уже шпион Израиля Коэн в Дамаске. Мировая сенсация! Он, Лазарь Каганович, участвовал в создании Израиля, а Эли Коэн воюет сейчас за выживание страны среди арабского окружения. Значит, не зря у них такая же фамилия.

Каганович вернулся к себе домой в смятении духа. Он забыл закрыть окно, когда уходил. Московский зимний ветер разметал по полу все его последние труды. Он писал о власти. Про себя подумал: «Макиавелли недобитый… еврейский Макиавелли». Вначале подумал с какой-то злостью на себя, на свое смятение чувств… а потом, словно ведя диалог с собой: «А почему бы и нет…» Он опустился на коленки, собирая с полы листы. Тут же лежала и разлетевшаяся газета. Он выписывал «Известия». Перед уходом вынул газету из ящика, но прочитать не успел. Сейчас ему захотелось сесть в тепле, выпить крепкого чая, собрать мысли. Каганович переоделся в зимнюю пижаму, взял стакан чая в подстаканнике, устроился с газетой. И снова в глаза бросилось: «Эли Коэн, израильский шпион, арестован в Дамаске».

Каганович инстинктивно потянулся к телефону и набрал номер Бени Райковича. Беня был обязан жизнью Лазарю. В тяжёлые времена Лазарь вытащил его из полной нищеты и через Вышинского устроил в органы. Беня был на пятнадцать лет младше Лазаря. Сейчас он занимал ответственный, даже сверхответственный пост в КГБ.

– Бенька, привет.

– Приветствую вас, Лазарь Моисеич.

– Заедь ко мне на часок.

– Буду, Лазарь Моисеич.

Звонок в дверь квартиры Кагановича возвестил о прибытии товарища Райковича.

Беня был невысоким седоватым мужчиной с широкими плечами. Тогда благодаря этим плечам его и взяли в разведку.

Минут пять поболтали о том, о сём. Вдруг Каганович неожиданно повернул разговор.

– Скажи, это ваших рук дело? – и Каганович подложил поближе к Бене «Известия» с заметкой о Коэне.

Тот едва скосил глаза на газету и лишь незаметно кивнул утвердительно.

Каганович снял очки. Посидели. Попили чай. Поболтали о том, о сём.

– Давай я тебя провожу до машины.