Фронтир

Хорошо, зайдём с другой стороны.

Предположим, оба Капитана давно обдумывали, что бы такое предпринять для ускорения операции. Так бывает, что решение проблемы приходит не постепенно, собираясь из разрозненных деталей, а приходит в голову внезапно, как бы само собой, когда необходимые детали мозаики сами сложатся в осмысленный образ. Такое часто бывало и с Кенстриджем, годы назад, когда он был обычным полевым инвестигейтором. Почему бы такого не случится с вечно занятыми разной организационной мелочёвкой Капитанами, ведь на них висит целый Легион, сотни людей и машин на оторванном от остального человечества мирке.

Кенстридж привычным жестом запустил селективный поиск по архиву дела «Небесного гостя». Последний раз подобные спонтанные решения принимались Ковальским… Кенстридж почувствовал, как у него потеют ладони. На Закрытой планете Элдория, где в итоге загадка была разгадана, но даже присутствие рядом Воина Элна не спасло подследственного от фатального контакта с чуждым разумом, стоило Ковальскому карьеры агента СПК, а Кенстриджу – долгих лет неопределённости и ночных кошмаров.

Так. Спокойно. Это ещё ничего не значит. Возможно, идея принадлежала не Ковальскому. Капитан Алохаи в этом тандеме был скорее тактиком, но операция по переброске опорной базы не то чтобы требовала особого стратегического мышления. Она может прийти в голову кому угодно.

Но ещё один поиск ничего не дал. Точные логи их разговоров придут только спустя шесть часов, с обычным пакетом, а в документах Манипул «Катрад» всегда маркировался обеими подписями.

Тупик.

Кенстридж усилием воли остановил свои судорожные метания по открытым документам, сходил к кухонному блоку, налил себе попахивающий полынью матэ, не спеша уселся в кресло и сделал большой щедрый глоток.

Нет, конечно, можно дождаться поступления свежих сведений… но тогда можно и опоздать. Сутки, Ковальский позволил себе ждать только сутки. Даже меньше. Часов восемнадцать. Лишние шесть часов могут стать в этом деле решающими.

Эта операция должна стать решением некоей беспокоящей Ковальского, точнее «Небесного гостя», проблемы. Причём беспокоящей настолько, что он успевает не только убедить Алохаи в своей правоте, но и взбудоражить затем весь Легион, поднять на уши командный состав и экстренно разработать план операции. При этом на сознательном уровне подследственный ничего особенного не ощущает, иначе бы поделился своими сомнениями в документах. В осознанное же враньё Ковальского мог поверить кто угодно, только не Кенстридж. Кандидаты ничего не забывают и никогда сознательно не вводят никого в заблуждение. Это их главное свойство, уж поди пойми, почему.

А ещё их главное свойство – становящиеся иногда совершенно непроницаемыми, а чаще односторонними барьеры в сложном сознании не сформировавшегося Избранного. Ковальский и «Небесный гость» – между этими почти синонимами всегда оставался заметный зазор, временами становящийся различимым невооружённым глазом, иногда же – заметным только опытному взгляду прикреплённого к нему инвестигейтора.

Затем они и были нужны Совету – видеть то, чего не видят другие. Даже сам Первый видел в Кандидатах только ту, теневую сторону, не в силах отделить от неё человеческое. А оно всё-таки жило своей жизнью.

А раз так, значит, нужно найти источник беспокойства, пока этот источник не вызрел в нарыв.

Кенстридж сомнамбулическим жестом отставил калебас, который в ответ жалобно звякнул бомбильей.

О чём каждый раз просят «Инестрав-Шестой» все командующие легионами? Требованиями чего изводят штабных аналитиков Пространственных Сил начальники комитетов Планетарного Корпуса? Что не перестают повторять во Флоте так часто, что уже не поймёшь, то ли это такое сильное эхо, то ли проблема действительно неразрешима?

«Пришлите ударную космическую группировку для прикрытия».

И стандартный ответ про нехватку сил, и без того распылённых по доброй половине ГД. Закладываются новые флотилии, готовятся в недрах Эгрегора Элементалей вакуума первые поколения сверхпилотов. Но пока – потерпите.

Кенстридж недрогнувшей рукой запустил ещё один селективный поиск.

Впервые просьба о дополнительном прикрытии возникла в обширной переписке штаба с Северным Легионом всего два объективных месяца назад. Впервые с момента принятия Капитанским Манипулом «Катрад» командования. Месяц назад просьба была продублирована. Две недели назад автосекретарь как с цепи сорвался – не проходило и стандартных суток, чтобы не было отправлено очередное напоминание. Позавчера этот поток оборвался так же неожиданно, как и возник.

Кенстридж развернул карту предстоящей операции. Основным замыслом Капитанов было боевое прикрытие тыла массированной фронтальной атакой наиболее мобильных сил. Пока оборудование Базы перемещалось, на врага должен был обрушиться такой силы удар, что у Легиона, пожалуй, при должном везении, появлялся шанс, решая тактическую задачу, решить и стратегическую. В случае успеха враг бы оказался настолько обескровлен, что вопрос о его полной элиминации автоматически становился утверждением.

А вот и ответ.

Кенстридж дал команду на архивацию всего необходимого материала, а сам тем временем уже вызывал многократно проклятый код Совета.

Действовать через бюрократическую машину КГС было некогда. Проклятие, почему он не остался в девятичасовом пилоне, пусть там сто раз холодно и неприятно. Уж прогрели бы. Ради дурацкого комфорта потерять столько бесценного времени. Операция уже наверняка получила подтверждение штаба и, может быть, уже начата.

Ладони у Кенстриджа уже не потели. Зато начали дрожать пальцы.

Проклятие.

Хорошо, когда удаётся поспать, хоть сон для подготовленного десантника не является необходимостью, но отдых есть отдых, а в бою лишний ресурс для измотанной нервной системы – та роскошь, за которую стоит побороться. Сенсоры штурмовика активировались, разбудив меня перезвоном контрольных точек.

Работа системы оповещения сигналила – мы подлетали к стартовой площадке, обширной долине, окруженной с двух сторон довольно высокими по меркам планет «голубого ряда» двенадцатикилометровыми горными хребтами. Покрытая вездесущим снегом поверхность не давала рассмотреть детали, но тактические карты, заложенные в базу данных штурмовика, говорили о величине скопившихся внизу сил. Первый и Третий Крылья Легиона, уже перебазировавшись, разворачивали свои порядки по обе стороны от нас, в то время как Четвертый и Пятый медленно подтягивались к флангам, всё ещё соблюдая правила перемещения в тени машин Спецотряда.

Я оглянулся, высматривая своих «пассажиров». Всё верно, на броне никого не осталось, пехотинцы были уже далеко в тылу, сошли прямо на ходу, даже не удосужившись сообщиться. Уж ладно, разбудили бы.

Согласно плану Капитанов они, так же как Второе Крыло при поддержке зенитных мобильных комплексов, прикрывали транспортировку уже наполовину погруженного оборудования Базы.

Массированность задействованных в операции сил вкупе с нашими упреждающими лобовыми ударами должна была отбить у роботов всякое желание этой переброске попытаться воспрепятствовать.

Согласно тому же предварительному плану штурмовики КО оказывались в центре ударной группировки из четырех Крыльев Легиона, тогда как более скоростные истребительные силы, а также вся артиллерия выстраивались фронтом далеко позади нас. Моим воякам не привыкать сражаться без поддержки, но вот остальным может оказаться непросто. Хотя, мы, Белые Тигры – стратегический резерв. Здесь служат лучшие. Пора бы уже в бой. Слишком долго прячемся.

Покуда я так размышлял, наш Капитанский Отряд, ведомый флагманами, приземлился на небольшой заснеженный холм посреди долины. Вокруг, насколько хватало глаз, сверкали на ярком свету полированные бока тяжелых штурмовиков всевозможных типов и конструкций, вызывая при этом совершенно мирные ассоциации – словно стая жуков уселась погреться на солнце. Тоже насекомообразные, но совершенно не такие хищные корпуса «Циклопов» и «Ксерксов» только усиливали впечатление.

Впрочем, мирной картина отнюдь не была. Все были готовы к немедленному старту, от мощности работающих ходовых генераторов дрожал воздух, и даже не задействуя «тактику» я различал, как колышется воздух в конусах внешних силовых полей. Вся мощь десятитысячного парка штурмовых машин Легиона была готова сорваться в бой.

Мелодичное пение контрольных детекторов моего «Баньши» резко стихло. Индикатор показывал подключение Капитанского канала. Наши командиры хотели сказать пару слов. Я быстро связался с «Бетой», он ответил, что да, все с планом ознакомлены, Отряд готов к бою. Тогда я остыл и стал слушать.

– Десантники, – голос Первого Капитана был деловит и спокоен. – Вы все уже ознакомлены с полётными заданиями, так что по сути предстоящей операции мне добавить нечего, однако хочется сказать несколько слов от себя. Я надеюсь, что всем понятно: наша цель – отвлечь врага от трассы конвоя наших тягачей, бойцы из группы прикрытия должны в пути отдыхать, а не жертвовать своими жизнями в неравных боях. А потому мы полноценно, всеми имеющимися у нас в распоряжении штурмовыми мобильными силами атакуем ключевой промцентр врага по вектору, транслированному вам сетью. Забудьте слова «создать видимость атаки», Легион Белых Тигров не достоин игр в прятки с врагом. Мы двинемся на них с такой силой, чтобы они и думать забыли о том, что происходит в нашем тылу. А для этого каждый воин должен помнить только о том, что наша единственная цель – впереди. Штурм будет реальным, так что только враг допустит хоть одну оплошность, мы тут же ворвемся под прикрытием орбитальной группировки на его территорию и возьмём от этой победы всё, что сможем взять. Пусть каждый выложится, проявит всё свое мастерство солдата и самосознание человека, чтобы приблизить тот день, когда последний контрольный центр врага будет стёрт с лица этой планеты.

Капитан помолчал.

– Ещё. Подвижность сейчас – наш козырь. В случае непредвиденных событий Верховное Командование, согласившись со мной и Капитаном Алохаи, помимо ограниченного орбитального удара разрешило активировать в бою мезонные бустеры ваших машин.

Общий канал дружно задышал. Ребята встрепенулись, я тоже. Прямоточные мезонные ускорители, наиболее мощные из всего потенциала штурмовых сил, были установлены на каждой машине тяжелее стерднетоннажника, но были запрещены для использования на планетах с развитой вторичной биосферой, поскольку в отличие от стандартных нейтринных генераторов, замкнутых на ядро планеты, среди побочных результатов их работы были разнообразные долгоживущие изотопы, загрязняющие атмосферу сильнее килотонных нуклеарных и кварковых зарядов. Разрешение их использовать, пусть и в крайнем случае, давало нам немалое преимущество в скорости и запасе прочности внешней брони.

– И последнее. Если бы Капитаны Олдридж и Корнов сейчас были с нами, они бы хотели, чтобы вы справились с задачей и невредимыми вернулись на новую Базу. Десантники Северного Легиона «Белые тигры» Сиреневой Армии Двенадцатой Группы Планетарного Корпуса Космофлота Галактики Сайриус – машины к бою.

С этими словами Капитанский Манипул стартовал по низкой дуге, увлекая за собой ребят из Отряда, которые, не дожидаясь команды, начали сворачиваться вокруг привычно скользивших в колышущемся воздухе на ребре «брюхом» друг к другу красных «Ксерксов» Капитанов Ковальского и Алохаи.

Обычно я в бою отвечаю за тактическое командование, в то время как «Бета» ведет наблюдение за местностью и потенциальным противником, а «Гамма» отвечает за координацию с соседями и следит за Капитанским каналом, то есть реализует нашу главную задачу. А потому, я тут же воспользовался данными ребят, принявшись корректировать наши порядки.

Подразделения Первого и Третьего Крыльев, соседние с нами, состоящие из тяжелых «Циклопов», представляли хорошее фланговое прикрытие, так что, оставив звено «C» висеть на хвосте у Капитанов с указанием «ловить собственными задницами шальные снаряды», я выдвинул остальной Отряд вперед в построение «железный занавес». Пока пусть будет так, а в толчее боя посмотрим.

Занимаясь покуда разными мелочами вроде десятой уже проверки готовности боекомплектов, я углом зрения продолжал наблюдать, как стратегическая сетка постепенно заливается зелеными волнами сигналов машин Легиона. Наш Отряд, стартовавший в первых рядах, уже давно затерялся в этом море огней. Тысячи уже безо всякой маскировки набирающих высоту штурмовиков под самым носом у передовых форпостов врага должны были произвести на механоидов должное впечатление.

И точно, не успели мы миновать последние отроги горной цепи, как их оборонительная линия уже казалась рассерженным ульем. Орбитальные сканнеры показали нечто вроде клубящегося зловещего дыма, потянувшегося к нам со стороны промзон. Это работали пусковые шахты и пустели стартовые платформы – к нам приближался враг. Спустя ещё некоторое время «стратег» стал абсолютно бесполезен, так велико было количество сигналов, покрытых к тому же плотной кисеёй нанотехнологических выбросов. Надолго их не хватит, те энергии, которые сейчас бушуют в нашем строю, выжигают сверхпроводящие контуры вражеских нановирусов с лёгкостью концентрированной кислоты. Но повысить энергию на защитных контурах стыков броневых плит моей «Баньши» – самое время. Эту дрянь мы вычистим позже, сейчас не до них.

Детекторы уже вовсю сигналили о прибытии первого эшелона сопротивления нашей атаке. Оценка бортового церебра легла на панель. Отряду досталось порядка шестисот истребителей модели CS-208 – это легкие машины, вот и подоспели первыми, справиться с ними не проблема, но на подходе более тяжелая техника, и тогда наличие у нас под боком скоростных истребителей станет… обременительным. Враг поторопился, бросая их на нас раньше времени, почти по-человечески паникуя. И надо этой ошибкой воспользоваться.

Инициализировав сержантский канал, я приказал звеньям «А», «D» и «Е» следовать за мной на перехват, затем оставил командование на «Гамму» с «Бетой» и занялся непосредственно наведением огня. Чёткие ряды шедших плоскостным строем типа «графит» истребителей меня уже начали немного раздражать, так что я с превеликим удовольствием переключил панель в боевой режим.

Тут же все видимое пространство покрылось векторами атаки, полями манёвра, областями поражения и другой тактической информацией. В углу замелькали данные боеготовности и ресурсов, отслеживались первые доступные цели. Краем уха я вслушивался, как по общему каналу «Гамма» разъяснял парням их задачу: «За один заход отработать все цели по максимуму, но чужие – добивать не пытаться. После – сразу назад к Капитанам. „Терис“, „Мостар“ и „Салазер“ – держитесь сзади, подчистите там всё».

На радаре стало видно, как три манипула покинули строй и рассредоточились для поддержки первой волны, в которой летели и мы. «Гамма» с «Бетой», как обычно, принялись описывать вокруг меня петли защитного построения, не отрываясь от тактического командования Отрядом. Ну, а моя задача…

Впереди уже горели цели. Церебр моего «Баньши», заметив, что я переворачиваю машину для атаки, тут же порекомендовал мне подлететь поближе, чтобы повысить коэффициент поражения. Мне это не подходило. Основное вооружение CS-208 – мощные инфракрасные лазеры – было дальнобойным и требовало всего десятисекундной перенакачки, остаться же под этими штуками с истощенными экранами лучевой защиты… в общем, и правда, нужно было бить всё с первого захода.

Сверившись с банком данных, я нашёл решение. На борту было две кумулятивных торпеды класса «Смерч», крайне редко используемые из-за своей низкой избирательности. В самый раз.

Щёлкнув пальцем по сенспанели, я с мрачным удовольствием пронаблюдал, как из боковых бомболюков вывалились мои толстушки. Сработали ускорители, и пара точек на экране понеслась в самый центр строя, уже начавшего разворачиваться для атаки на пределе дальности своих орудий.