Боги Иторы

Всё это Ксанд уяснил давным-давно, так что теперь ему не приходилось волноваться за собственный разум. Заметив кружащего высоко в небесах предвестника, бард как мог быстро свернул на боковую тропинку, кроны здесь уже были достаточно густыми, но, подумав, не стал прятаться. При чём тут нервишки? Предвестников часто использовала в своих чарах Истрата, да и Сильные заокеанных родов тоже не брезговали… что же касается слов, произнесённых там, на вершине, их стоит пока упрятать подальше, в самые пыльные подвалы памяти, ибо ежели это всё правда, а не домыслы восьмёрки выживших из ума Игроков… жизни не хватит подобное исправить.

До придорожной таверны Ксанд добрался уже в сумерках. Нога разболелась ещё сильнее, однако бард, скрепя сердце, не стал входить внутрь. Хозяин вышел на осторожный стук, настороженно вглядываясь в лицо застывшей на крыльце фигуры.

– Милорд, вы? – звания «милорда» этот добрый малый удостаивал всякого, кто был хотя бы прилично одет.

– Я. Мне нужна лошадь, хозяин, на следующей почтовой станции обещаю вернуть её с оказией. Если ты не против, вот тебе кошелёк…

Пять последних золотых тяжело брякнули в его ладони.

– Что вы, это уж слишком, забирайте лошадь совсем, даром, пока вы пели здесь по вечерам, мой трактир пользовался таким успехом… вы точно не можете остаться у нас, скажем, ещё на седмицу?

– Я сожалею, добрый человек, но путь мой лежит далеко, и мне некогда дольше прохлаждаться. Принеси мои вещи к воротам, будь так добр, да прихвати чего-нибудь съестного в дорогу. А лошадь я тебе обязательно верну…

– Господин, если…

– Погоди, хозяин, я ценю твою доброту, и ни в коем случае не побрезговал бы такой щедростью, однако коняга пригодится и тебе самому, я же всегда смогу заработать своей игрой хорошие деньги. Проводи меня до ворот, мастер, и мы будем в расчёте.

Трактирщик засуетился, позвал своих мальчишек, чтобы они помогли «великодушному господину» на конюшне, сам же огорчённо скрылся в глубине таверны.

Ксанд, тяжело припадая на дорожный свой посох, направился в обход дома. Ох, как хотелось не спешить, остаться здесь ещё на пару дней, отдохнуть. Он знал, здесь неподалёку есть замечательный источник, и пучка трав хватило бы, чтобы успокоить боль в колене, но нужно спешить. Барду было прекрасно известно, чего может стоить промедление в перипетиях Высокой Игры.

Пока шли сборы, Ксанд стоял, не проронив ни слова. Хозяин и его сыновья, проходя мимо, отчего-то вжимали голову в плечи. Было в этой фигуре, закутанной в плотный походный плащ, что-то от готовой вот-вот сорваться лавины – напряжение.

Приняв от трактирщика суму, туго набитую припасами, бард ещё раз поблагодарил его за гостеприимство, выслушал пожелания приезжать ещё, покачал головой.

– Я постараюсь.

Уговор восьмерых Игроков был встретиться в той часовне снова. Оставшиеся в живых вернутся. Если повезёт. Свои же шансы бард оценивать не спешил. Судьба человеческая подобна игре в камни, а в ней и сильнейший способен проиграть слабейшему, что же до шансов того или иного полированного осколка… Ксанд в этой Игре полагал себя хромым стареющим Серым Камнем, Идущим По Краю. Быть может, именно этот выбор станет его могильной плитой. А может и нет. В таком случае он ещё обязательно сходит к замечательному роднику.

– Прощайте.

Лошадь была добрая, он легко повёл её ровной рысью вверх по дороге. Предстояло проделать добрых двести селиг вглубь континента, и большая часть этого пути была куда как менее комфортна. На счастье ночь выдалась ясная, оба младших светила заливали всё ровным серебристым светом. На небе – ни облачка, так что Ксанд немного успокоился – незримые шпионы всех сортов такое время не любят, а твари из плоти и крови ему не страшны. Привычное к длительной скачке тело было собрано, мысли выровнялись. Смысла во всех этих подозрениях, конечно же, не было. Ну, что такого, простое совпадение, случайность. Чего пред ликом Иторы не случается?

Вокруг расстилалась ночь, тишина окутывала кроны, только стук копыт разносился меж деревьев…

Ксанд проснулся от холода. Утренняя сырость забралась за пазуху, руки задеревенели. Лошадь, спокойно похрапывая, стояла у края дороги, вокруг, насколько хватало глаз, свивались в тугие кольца полосы утреннего тумана.

Обычное для этих мест промозглое раннее утро. Вот так, Игрок, убавь ещё раз свой лимит везения. Ксанд соскочил с лошади, похлопал себя по плечам, согреваясь. И проспал-то всего однёшки полторы. Нужно трогаться в путь.

Когда первые лучи Кзарры протиснулись к сырой земле сквозь густые кроны местных резунцов, бард успел проскакать добрых несколько селиг. По обе стороны дороги уже то и дело мелькали небольшие сонные деревеньки, однако Ксанд, не сворачивая, только пришпоривал лошадь. Нужно было до полудня успеть добраться до торгового городка Лино, именно там его уже два дня должен был ждать небольшой свёрток. Как знать, повезёт – и не случится его даже разворачивать, но уже тот факт, что седовласый бард достал из своих крайних запасников столь тщательно хранимые предметы… кое-кто не на шутку заинтересуется, если об этом узнает.

Ксанд был бодр и энергичен, лошадь тоже была хороша, но трудный и дальний путь на запад только начинался.

Сучья громко трещали в костре, выбрасывая под своды пещеры снопы ярких искр. Тепло живого огня грело бок, от него кожа на лице наливалась румянцем, стягивая скулы. Язычки пламени прыгали в самой глубине её глаз, оживляли серебро гладких волос, выделяли укутанную в одеяло фигурку на фоне задрапированных в шкуры стен пещеры. Сегодня она была как никогда свежа, казалось, былые силы вернулись к ней, и стоит ему отпустить девушку, та со спокойным лицом соберёт вещи да отправится домой.

Весь день они разговаривали, смеялись, что-то вспоминали. Потом сытно и со вкусом пообедали. День был замечательным – снаружи ярко светила Кзарра, в самую глубину пещеры доносилось пение мелких скальных пичужек – идиллия, да и только.

– Что ты делаешь?

– Я? – переспросил он, поднимая голову. Как будто здесь мог быть кто-либо ещё. – Я тут… решил просмотреть свои записи.

Она внимательно на него посмотрела, усмехнулась.

– Вот не знала, что ты на такое способен.

– На какое?

– Вести журнал, это вовсе на тебя не похоже.

– Ну… – протянул он, – мало ли что на меня не похоже. Знаешь, временами, бывало и такое. Я раньше не так уж часто пускался в дальний путь, а сидячий образ жизни способствует…

– Хм, вот не подумала бы. В твоих записях, верно, сокрыто много чужих тайн.

– Может быть. Да только забросил я это дело, давно и крепко, так что новых моих знакомцев не должна пугать…

Замолчал. Она смотрела на огонь и о чём-то думала. Вспомнила что-то?

Но нет, двушку спустя она снова тряхнула головой, улыбнулась и попросила принести ей попить. Ей же лучше, вот так – не помнить.

Он поднялся, принёс полный ковш ледяной родниковой воды, потом привычно протянул руку снять с крючка инструмент.

Время песен.

Ты бродил да по свету один,
Ты пропел да все песни на свете.
И когда в города ты входил,
Счастье – в дом, в точности по примете.
Но она не спешила встречать
Твои песни, что бродят по крышам,
Стерегла бережливо печать,
Только сердце своё и расслышав.
Так не встретились к счастию вы,
Никогда не сложили ладони,
Ночь устала показывать сны
Остальным на небесном просторе.
Знать, знаменье тому, не судьба,
Позабудем и двинемся дале,
Никакая чужая волшба
Не спасёт на последнем привале.
Ты один среди звёзд и огня,
И она одинока как прежде,
Но пока оба слышат меня,
Остаётся и искра надежды.

Ксанд настороженно вглядывался в боковые улочки, что едва протискивались меж высоких серых стен местных лабазов. Ни человечка. В прошлые его визиты подобноц безлюдности здесь не наблюдалось даже в самые тёмные ночи. Торговый городок жил своей жизнью, купца кормят ноги, что же такое происходит сейчас?

В белый день Ксанду не удалось встретить ни единого босоногого посыльного, ни одного деловитого управляющего, телеги стояли, перегораживая проезжую часть, как попало. Что-то тут не так. Неужто в окрестностях случилось нечто такое, на что собрались поглазеть буквально все? Бард повёл плечами, мурашки пробежали между лопатками – набрякшая тишина так напоминала ловушку, что справиться с ощущением никак не удавалось. Плохо, ох, как плохо… расслабился, поздно заметил. Другое дело – ничего не стоило в этот самый миг послать в его сторону верную дюжину тяжёлых арбалетных болтов. На счастье такого отчего-то не происходило. Свет, убивать его никто не хотел, пока. Ему нужно было идти, ещё всего два двора.