Забытые на Земле. «AirZon»

– Дед твой?

– Нет, ну Росси же этот…

– Да, и украл всех собак оттуда, представь себе самых последних в поселении взял, ублюдок. Росси себя погубил и их тоже задарма. Пора смириться с тем, что погодные условия настолько жёсткие, что ни корпорация ЭирЗон добраться по суше к нам со всеми своими технологическими траками не может, ни нам к ним не добраться, на этих древних бульдозерах с ветхими батареями. Ведь раньше ещё, в моё детство, к нам регулярно привозили людей, как выяснялось позже – воров и убийц, также семьи суицидников высылались с ЭирЗон. Траки приходили на автопилоте, и наш народ встречал «гостей», забирая самоходную технику в центральный офис, а криминалитет помещали в изолятор. Продовольствие в багажнике, а эти сидят в наручниках всю дорогу голодные, гы-г. Сейчас, когда ветер порой ломает «столбы» даже, а сквозь пургу совсем ничего не видать, да и навигации по большому счёту нет – то, как можно только по карте «столбов» куда-то добраться? Это же так глупо. Даже скажу что смертельно глупо и социально безответственно. Осуждаю такое поведение, собственно. Это хуже суицида, потому что, на примере Росси, вред понесли и другие люди – мы могли бы разводить собак до сих пор к слову.

– Угу, где бы найти ещё подобную карту … – Еле слышно выдохнул Трэв.

– Что там говоришь? А ЭирЗон кстати неизвестно, сколько ещё просуществует, ведь к слову раньше нам сбрасывали каждые десять дней провизию на парашютах, а сейчас уже каждые четырнадцать. Видать там дела совсем не в гору идут. А наши эти, те что в инфо-центре собственно, вместо того чтобы инвестировать время в разработку овощей, непонятно на что надеются, и тупо бездействуют. Вымрем мы все скоро, одна общая судьба у нашего рода видать. ЭирЗон же изначально создавалась как закрытая территория класса люкс только для избранных господ: учёных, врачей, пилотов и магнатов. И что толку? Чем они там занимаются, и где их результаты? Ну, ты, собственно сам видишь по нашему селению – выжили те, кому удалось выжить по разным случайностям, народ ни на что не годный по большому счёту. Не многие успели просто добраться даже до этой территории, тогда ещё Шведского королевства. А в ЭирЗон шустро и заранее собрали всю элиту к себе на базу в Гренландию, и говорят, там даже японцы уцелевшие есть.

– Живые японцы? – Воскликнул Трэв, которого уже утомил зацикливающийся монолог отца, – увидеть женские японские глаза это же моя мечта просто!

– Ой, сдались тебе те глаза! Я вот помню по молодости одну азиаточку, так у неё такие были…

Вдоволь насмеявшись, оба уснули уже поздней ночью. Мальчика удивило, что отец так много говорил сегодня про ЭирЗон, ведь он их вечно винил в смерти жены и во всех бедах мира, обсуждение подобного в доме Марксонзов вот уже как много лет под негласным табу. Видно, годы берут своё, и ненависть к корпорации у старика поубавилась, а может просто притупилась.

Во всём было заметно, что Марксонзу старшему жилось довольно скучно одному, ведь контейнерный городок зрелище весьма унылое. А детальнее – это были давно и хаотично сброшенные с воздуха на парашютах корпоративные карбоновые капсюли-контейнеры с провизией, некоторые из них попроще, а некоторые прозрачные из нано-гелевого стеклопластика. Такие контейнеры модульно и герметично крепились к любому идентичному, и все жилые дома были собраны из этих компонентов. У семей, что владели траком, были ещё и гаражные контейнеры, как правило, зафиксированные намертво сбоку природой – намёрзшим снегом и льдом. Возле каждого жилищного блока, состоящего в среднем из ста пятидесяти семей, стоял так называемый «столб» электропитания. Всего их было двадцать три конкретно в этом поселении. Столб выглядел как широкая и огромная в высоту трубоподобная конструкция, местами облизанная льдом и уходившая высоко в небо сквозь неизменно-монотонную серо-синюю облачную массу. Внутри «столба» возможно, проходила связка толстенных кабелей и прочая электро-начинка, но это лишь догадки – технологии ЭирЗон не доступны жителям убежищ. Над густым томным бутербродом из облаков, что преимущественно плотно и низко лежали на небосклоне, никогда не пробивалось особо яркое солнце, а там, в пространстве свыше столбов висели дирижабли, прикованные к ним толстенными канатами, что позволяли конструкции немного гулять по сторонам. Дирижабли мало кто мог описать в деталях, и не ясно, почему они не падают, но поговаривают, что похожи те на страшных летающих древних животных – драконов, а по конструкции слегка схожих с простыми бочками от сельди. По бокам летательных аппаратов по всему телу располагались солнечные батареи, очевидно очень древние и плохо работающие. Но всё же добываемого электричества хватало для жизни, нужного тепла и заряда траков целому жилищному блоку. Таким образом, люди были прикованы к месту расположения «столбов» на долгое время, а может и навечно. Оптимист, возможно, подчеркнул бы, что лишь на весь период ледников. Строить свои новые столбы никаких ресурсов и возможностей у поселения нынче не было. Столб – это жизненный ручей, начало начал. Столб равно жизнь. И вечная благодарность за них корпорации ЭирЗон, ведь без неё не было бы в живых уже, поди никого. Правда мгновенная постройка этих столбов многим в поселении до сих пор не ясна, особые конспирологи поговаривали, что ЭирЗон заранее знала о будущем и таком скоропостижном наступлении ледникового периода и поэтому готовилась заранее и всё знатно просчитывала наперёд.

Внутри свеже-присланных контейнеров располагались внедрённые пластиковые формы, что заливались очень лёгким, а главное сохраняющим тепло нано-гелем. Достаточно подать к гелю электрозаряд, как тот вступал в синтез и быстро прогревался, температуру затем регулировали путём подстройки силы тока на блоке у входной двери в дом. Пластиковые столы, стулья, и прочая мебель часто были вылитым одним цельным куском. Активатор цвета нано-геля действовал тридцать дней с даты заливки, и будущий хозяин мог самостоятельно менять цветовую гамму либо структуру своего дома – покуда гель не затвердеет. Брали шприц с краской из набора текстур и вкалывали в гель, шприца хватало примерно на один квадратный метр площади. Хочешь, красный кирпич тебе прорисуется, хочешь джунгли, а хочешь, хижина из цельного сруба, заявки на пигменты следовало оставлять заранее в инфо-центре поселения, иначе, с большой вероятностью выдадут произвольный набор. Но жители поселения давно уже научились меняться между собой разным хламом. Снабжение же водой в доме происходило специальным забором снега в хвосте контейнера, и дальнейшей его расплавкой в воду, её фильтрацией и нагревом до требуемого градуса. В общем и целом все дома были плюс минус одинаковы. Только у ранее элитных локальных семей сохранились прежде нажитые ими фамильные развлечения: компьютеры, проекторы, дроиды и прочая техника, а питомцы так и подавно – их практически не осталось выживших. Полюбоваться рыбками, хомячками или попугаями всегда можно по гибко-кристаллическому фото, загрузив изображения тех из локальной сети инфо-центра. Отец Трэвиса владел особо ценной коллекцией книг, журналов, фотоплёнок и виниловых пластинок, являясь самым заядлым барахольщиком в округе. После смерти жены он свихнулся собирательстве хлама.

Лишь проснувшись в своей малюсенькой комнате, унылые стены которой были обклеены поверх постерами тёплого и солнечного пляжа Окинавы и джунглей, Трэвис первым делом поцеловал любимое фото мамы, и, вернув его на полку, сразу же метнулся в гараж. Это было его наилюбимейшее место на всей планете. В нём он был именно самим собой – тем мечтателем по жизни, в голове которого постоянно мелькали кадры супер опасных путешествий и новых открытий. Здесь он представлял себе, каково это было жить раньше – когда все двери были в твоей жизни открыты, океан был не замёрзший, а тёплый, можно было спокойно передвигаться по земле и воде, и не опасаться замёрзнуть. Свобода передвижения – это настоящий рай, – думал он, – зачем тогда было людям воевать, а не просто жить, наслаждаясь каждой минутой такого фантастического красочного окружения? Быть прикованным к «столбу» так грустно, что каждой клеточкой тела жалеешь, что родился на свет. Удастся ли пережить этот ледниковый период, вопрос риторический для всех. Вот бы сейчас просто плыть на лодке в одних шортиках с удочкой, можно смело и жизнь отдать за один день такого, – улыбнулся парень печалью.

Трэв тут же запустил ускоренный прогрев гаража, и приблизившись к траку, погладил спящую машину, словно пожелав ей доброго утра. Ему не верилось, что отец и вправду может того продать. Для Трэвиса трак являлся полноправным членом семьи, ведь он ещё маму при жизни возил. И все дальнейшие секретные планы на следующее лето были связаны именно с траком. Парень очень ловко обыскал десяток одинаковых ржавых консервных банок из-под пищи с оранжевыми маркировками «AirZon Corp.» поверх чёрных этикеток, внутри которых были разнообразнейшие болтики и гаечки. Найдя особый и одинокий ключ на дне одной из банок, юноша ловко открыл им верхний шкафчик рабочего стола, взяв оттуда толстенный блокнот, на обложке которого красовалась надпись «Записки Трэвиса», и сунул его к себе в рюкзак. Вернувшись в свою спальню, парень с уютным удовольствием заправил кровать, и усевшись поудобнее, записал в блокнот: «170/8/2. Следует срочно выдвигаться вперёд, иначе все планы могут рухнуть. Жаль, но мне не у кого спросить совет. Считаю нынешнюю ситуацию своим последним шансом, и прямо чувствую своей тонкой кожей, что стоит непременно рискнуть собой во славу своего долга…»

На минуту мысли парня зависли в невесомости на слове «долг», а глаза начали перебирать всё, что находилось в комнате: футбольный мяч, древний деревянный скейт, бесполезный голубой глобус, большой пластиковый динозавр и куча книг про них же. Не у многих детей было столько разнообразных игрушек. Трэв уловил мысль, что он будет сильно скучать за всем этим, когда придётся покинуть дом и отца… И вдруг навсегда. Хотя, на счёт отца не всё так красочно, как кажется.

– Пап, я скоро к Эдвину в гости!

– Ну, уж нет, побудь со мной дома, ты чего? Пусть он к нам придет лучше, – словно огорчился старик.

– Эммм, нет, мы же договорились с ним! А завтра он придёт уже к нам.

– Ясно, значит, вот так ты меня любишь… – Укоризненно замотал головой старик.

Мальчик выдавил глупую улыбку, ничего не ответил, и, выйдя на улицу, вдохнул мятный морозный воздух всей грудью. Взору красовался безветренный, и возможно, один из самых тёплых дней в году, температура на градуснике всего минус сорок три по цельсию. К дому Эдвина предстояло около пятнадцати минут неспешной ходьбы.

Глава 2. «Настало время»

– Есть новость! – Обратился Трэвис к своему лучшему другу, доставая блокнот из рюкзака.

– Говори же, что за новость, – ответил Эдвин, удобно усаживаясь в кресло в углу своей комнаты, что была раза в три больше, нежеле комната Марксонза младшего.

– И она плохая! Отец решил избавиться от трака, – нервно подчеркнул тот.

– Ого, ну и ничего, у многих нет трака…

– Ну, уж нет! Ты тупой? Я от своей цели не отойду. Значит, я уеду уже в этом месяце, пока трак есть, – гордо вознёс вверх свой блокнот мальчишка.

– Что? Как в этом месяце? Ты с ума сошёл? Ты решил просто так умереть? Я не верю, что это происходит сейчас со мной, – растеряно забегали глаза Эдвина.

– Смотри, – спешно затрепетал бумажные странички своими тонкими пальцами Трэвис, – вот расчёты по батареям, насколько максимум хватит энергии у трака, вот запасы продуктов расписаны – сколько мне минимум нужно в сутки пищи, вот всевозможные карты из библиотеки, срисованные древние схемы. Я готовлюсь к этому всю свою сознательную жизнь, и поклялся ещё в семь лет сам себе в том, что найду ЭирЗон, чего бы мне это не стоило.

– Тогда и я с тобой поеду, – предложил светловолосый мальчик.

– Ну, уж это точно нет! У меня на тебя нет ни расчетов, ни свободной еды, прости, но я не возьму на себя такую ответственность, – очень серьёзно возразил Марксонз.

– Что тобой движет? Зачем тебе всё это? Почему ты не хочешь жить как все вокруг? Вдруг в ЭирЗон одни скелеты остались? На полу валяются там, в паутине, а учёные сменили ту базу на иную, к примеру, – развёл руками Эд.

– Возможно и такое, – пожимал плечами Трэв, подумав в то мгновенье о матери, тело которой так и не обнаружено до сих пор, – в общем-то, мне всё же никак без твоей помощи! Отец сказал, что некто Росси из погодного центра, когда-то давно украл там спасательный трак, полностью оборудованный. Очевидно, в нём был мощный нави-компас, который хоть как-то работал в современном магнитном поле, плюс карты, локации «столбов», от их своевременного нахождения зависит вся экспедиция. Ведь в ЭирЗон всего одна дорога, по тропе столбов так сказать. Так что я лишь всего-навсего исчезну отсюда, и вуаля – уже в дальней дороге совсем один! За таким беглецом власти не станут гнаться это точно, да и не успеют.

– И ты тоже хочешь что-то украсть, верно? И предлагаешь мне отдуваться потом за это? – Предугадал Эдвин.

– Не будет нам ничего, пока нам по шестнадцать лет, – возразил Трэв, – и воровать не нужно, трак я возьму из своего гаража, он принадлежит и маме, и мне, и отцу поровну, так что это не воровство. А то, что я возьму из погодного центра, потом непременно же верну. Эта экспедиция определённо пойдёт на пользу всему нашему поселению и расширит границы сознания всех вокруг. Мне от тебя нужна следующая помощь – всего лишь открыть дверь ангара, отключив грамотно её питание на десять минут. Мне не осилить электрику настолько деликатно, как это сделают твои длинные и умелые пальцы.

– Не знаю, я подумаю. Покидать поселение запрещено же! Тебя казнят… – мотал в стороны головой Эд, а после закрыл глазницы ладонями.

– Думать уже времени особе и нет. Всё решено, и пока тепло, я буду выдвигаться на неделе, – корчил умное лицо Трэвис.

Вернувшись домой поздно вечером, Трэв застал отца на кухне:

– Пап! У меня есть гениальная идея!

– Какая еще идея, сынок? – Испугался тот сразу.

– Чтобы выручить побольше кредитов за трак, нам нужно его покрасить, обновить, так сказать его родную облезшую и местами ржавую внешность. И пока я завис дома на целый месяц, мы с Эдвином можем покрасить машину в их крутом гараже, мы уже обсудили всё с его отцом, и тот не против, чтобы дать нам компрессорную установку для покраски, и помочь в том, что мы не осилим, – врал Трэв.

– Ого, это просто замечательно! Ты уверен, что у вас получится? Ты же этого не делал никогда.

– Ну конечно, пап, только это же долго очень. Давай завтра прямо утром съезди за новой краской в тех-центр, – уговаривающе рассуждал мальчишка, – а вообще мы и сами можем купить её.

– Будет сделано. – Ответил отец, будто не услышав вторую половину речи сына.

Половину ночи юноша не спал и прорабатывал у себя в голове план «побега», параллельно делая пометки в блокноте, подсвечивая себе ночником. Он записал туда, что сегодня принято решение красить домашний трак в спасательный красный цвет, обменять его уже на реальный спасательный из погодного центра, как тот, что был у беглеца Росси. «Очевидно же, что на этом домашнем траке было не проехать и ста километров, но как же это всё провернуть?» – Суетились мысли в юном бурлящем мозге, перебивая одна другую, – «отец купит оранжевую краску, а красной же точно не будет в продаже для простых жителей», – шептал себе под нос мальчишка, – «дядя Гессон мог бы украсть, но это нереально». Юноша очень стыдился того, что потом подумает его отец, и жаль, что приходится того обманывать, но другого пути не было, он не понял бы стремлений сына и не поддержал бы такое. Почти не спав, Трэв оставил на кухонном столе лживую записку – «Пап, Эдвин с отцом пришли очень рано, мы забрали трак к ним, и сами купим краску, не волнуйся, лишних кредитов не стану снимать со счёта. Хорошего дня. Трэв. P.S. Возможно я буду у него ночевать пару дней, не волнуйся, я же совсем рядом от тебя». Проходя по дому, юноша потянул за ручку двери шкафчика с дроидом, чтоб взглянуть на неё разок, но оказалось заперто. На щеках юноши загорелся румянец. Да-да, с первых дней покупки её, все обо всём знают, папа! – Прозвучало эхом в голове у мальчишки, – интересно, а ею уже пользовались до нашей покупки? Фу, уэээ…

Бесшумно проникнув в гараж, Трэв в первую очередь запустил трак. Не прогревая салон машины, чтобы не создавать лишний шум, мальчик бегом направился к воротам и дёрнул за рычаг. Роллет затрещал, и рывками пополз вверх. Впервые за год юноша сел за руль, хоть в поселении было разрешено управлять техникой уже с ранних двенадцати лет, но отец ему редко разрешал подобное. Быстренько вспомнив значение клавиш, нога потихоньку надавила на педаль. Выехав на заснеженные коридоры улиц, водитель направился к дому своего одноклассника. Ехать следовало четыре-пять минут, но придётся сделать огромный крюк, чтобы заехать ещё и за краской в пункт тех-центра.

– Давай, пойдём же скорей! – Марксонз младший едва не вынес плечом дверь в комнату Эдвина.

– Да что с тобой не так? – Заорал тот в ответ.

– Открывай гараж, трак у меня! Я по пути купил краску, сейчас будем его перекрашивать! – Взбудоражено перечислял он ему свои достижения.

– А мне не разрешат родители, мне нельзя… – Промямлил Эдвин.

– Ты издеваешься? Просто дёрни ручку и открой мне. Трак у меня! Уже. И краска в нём. Красная! Ну, пока ещё не красная… Но сейчас будет. Я кое-что придумал, пойдём, ты чего? – Наверное, в десятый раз за эти два дня словно гипнотизировал его Трэвис.

Ребята загнали трак в длинный контейнер на три парковочных места в длину, хорошо оборудованный отцом Эдвина – прекрасный инструмент сверкал на пластиковой доске у стены. И вот с этой минуты уже началось и соучастие Эдвина в будущем «побеге года в поселении». Молодой человек при этом всём нервничал, чуть ли не до головокружения:

– А что если отец увидит?