Врачебная тайна

– Хочу прямо сейчас выпить джин-тоник, а лучше два! И работать я сегодня больше не хочу. Кого надо в стационар пристроил, операций по понедельникам не бывает, поэтому на сегодня, я можно сказать закончил. Отвезёшь меня после этого домой? Боже сам себе не верю, что говорю это вслух.

После первого джин тоника, глаза Марка стали слегка стеклянными и в их отражении можно было заметить языки пламени, изредка поблёскивающие из неаполитанской печи напротив.

– Марк......

– Да!

– Я хотела спросить тебя......

– Ну, давай!

– А что ты делал так рано сегодня в нашем отделении? – спросила Вера пригвоздив его взглядом

– Мммммм какой джин тоник вкусный! – причмокнул Марк

– Марк! – Вера продолжала возвращать его к теме, не сводя взгляда.

– Ну, раз тебе так интересно, то хорошо, сдаюсь! Хотел пристроить одного из талантливых интернов Димы Ситникова в лабораторию. – Марк допил коктейль и заказал третий.

– Может, хватит Марк? Время еще двух нет. – сказала Вера глядя на новый стакан.

– Нет, не хватит, я настроен еще и на четвёртый, – улыбаясь, как 14 летний подросток заявил Марк.

Но, не успев начать пить свой третий джин-тоник, Марк почувствовал прилив тёплой волны и понял, что поплыл.

– Да Вер, наверное, ты права, мне хорош.

Марк рассчитался по счёту, не забыв про чаевые. Они вышли на улицу. Было необычно тепло и снова падали крупные снежные хлопья.

– Прогуляемся? – предложил Марк, застёгивая пуховик

Вера посмотрела на него, медленно прикрыв глаза и покачав головой подумала "Ну точно, ненормальный".

– Мне придётся сказать, что я попала в какую то историю и не смогу приехать на остаток рабочего дня.

– Верка, ты такая красивая, почему же у тебя с кавалерами не ладится – сказал Марк, глядя в глаза Вере.

– А ты, становишься такой романтик, когда выпьешь – улыбнулась в ответ Вера.

Они пошли прогулочным шагом, уже никуда не торопясь.

Марк задрал голову и  посмотрел на небо. Там высоко в синеве самолёт чертил разряжённым воздухом белую линию.

– Вера.....– спросил Марк, набирая липкий снег для снежка

– Да Марк.

– А ты бы поехала со мной в Америку?

Вера, была обескуражена вопросом и первые несколько секунд, даже не смогла выдавить из себя какого-то ответа.

–Нет, ты не подумай, что это к чему-то тебя обязывает, вовсе нет. Я был бы рад, если бы ты нашла бы там себе вторую половинку, выйдешь замуж, родишь детей, наверняка карьеру сделаешь. Просто сейчас есть вариант свалить туда, я помог бы тебе устроиться.

– Марк, я иногда не могу понять, ты либо так прикидываешься или и вправду дурак. Прости, конечно, за прямоту. Я поехала бы с тобой даже не думая, о каких-то обязательствах. Конечно, поехала бы!

Марк посмотрел ей в глаза, задумался на пару секунд и обнял ее за плечо. Затем незаметно бросил, Вере за шиворот кусочек снежка и та изогнулась, ужом, морщась, смеясь и крича от неожиданности.

– Вот гадёныш! Ну, погоди! – улыбаясь, выругалась Вера.

Она слепила увесистый снежок, подбежала к Марку и расплющила своё изделие ему об макушку. Обстрел снежками проходил еще долгие полчаса, пока они не выбились из сил и оба повалились на снег.

После они еще долго бродили по городу, погода была прекрасной. К вечеру зашли в роддом#1 выпить по глинтвейну и после этого на такси разъехались по домам.

Марк открыл дверь в квартиру, на пороге его уже ждал Жюль.

Жуль – серый любимец шотландской породы с приплюснутыми ушами. Продольные полоски на его спине и весящее брюхо выдавали в нем черты барсука. Жюль всегда просил есть, а как только его чашка наполнялась кормом, то немного ел и после куда-то прятался. Надо признать, что порода шотландских кошек никогда не любит когда их берут на руки, но они очень любят, когда их чашки для еды, набиты кормом.

Марк покормил кота, и начал собирать сумку на тренировку. Спать Марк лег, глубоко за полночь.

На одном корабле с испанцами.

Я стоял на ресторанной кухне одетый в белый поварской китель. Вокруг был галдёж испанской гортанной речи косинеро (поваров), слева из динамика, подключенного к айфону играл испанский рэп. Сегодня мне дали задание, нарезать на слайсере слайсы из батата и потом вырезать из него четыреста деревьев с помощью специального приспособления похожего на дырокол. Отличало этот гаджет от дырокола то, что вместо дырки у него был красивыцй оттиск дерева, величиной с американский четвертак. Поскольку, таких как я стажёров, было еще порядка пятнадцати человек – что приехали сюда со всех уголков планеты, то места на кухне хватало с трудом. Мне выделили участок в пол квадратных метра возле газовой плиты. На этой плите вечно стояла кастрюля, с раскалённым до двухсот градусов растительным маслом. Под плитой, на краю которой стояла та самая адова кастрюля, соответственно у моих ног, в одно и то же время, скрючившись, в три погибели сидел, Хуан-Карлос из Мексики и раскручивал крышку скороварки. В скороварке варился нут и кусок мраморной говядины. Кусок говядины отправлялся им в помойное ведро, а нут бережно собирался и Хуан-Карлос тщательно протирал его через сито, для приготовления пюре с белыми трюфелями. Трюфельно-нутовое пюре предназначалось для подачи бекаса – лесного кулика, за которого толстосумы из Японии и Америки вываливали по 350€ за порцию. Когда-нибудь эта кастрюля на кого-нибудь опрокинется и пусть это будет хотя бы не Хуан-Карлос, ведь он славный парень, мы с ним сдружились. Ближе к часу дня, кто-то из стажёров начинает накрывать обед для стафа. Приносят графины с водой и льдом, появляется стопка оранжевых табуретов сложенные по четыре штуки друг на дружку, на столе появляется сфера из нержавейки с киви, бананами и апельсинами. К часу дня все заканчивают подготовку к дневному сервису. Убирают свои рабочие места и вооружаются, кто чем кто тарелками, а кто по проворнее берут пластиковый таппер, который больше по объёму и все выстраиваются в очередь за едой. Сегодня чечевичная похлёбка с чоризо, и жаренная на планче мерлуза. Это лучшая мерлуза, которую я пробовал, именно поэтому я живу от среды до среды – по средам местный повар Хуан готовит свою фирменную мерлузу для стафа.

– Hola Lenador!* (*Эй лесоруб! исп.) Кричит мне Жан Пьер из Лиона и показывает свеже-скрученную самокрутку – мол, пойдём вместе покурим после обеда. Я одобрительно киваю и подмигиваю. В динамиках заиграла "On Every Street" в исполнении Марка Кнопфлера, мне стало немного тоскливо, и я вспомнил о доме, о Ванкувере, бесконечных канадских лесах, о жене Джулс и трёх сыновьях: Томми, Джеке и Френки, что ждут меня уже третий месяц с моей стажировки. Когда все поели, каждый берет по приглядевшемуся ему фрукту, больше половины ребят сидят в телефонах изучая свои инстаграм и фэйсбук, кто-то пишет в мессенджере письмо домой. Японец Кей сидит на корточках под плитой, задумчиво ест апельсин, отламывая по одной дольке. Алекс – чернокожий дрищь с дредами ниже плечей и в очках приехал девять месяцев назад из Калифорнии. Он стоит рядом с мойкой, жадно поедает стебель зеленого сельдерея, при этом погружён в чтение учебника по квантовой физике.

Это словно путешествие на большом пиратском корабле, где каждый член команды не может сойти на берег, потому, что ему просто захотелось. Все в открытом море, плывут на этой посудине и у каждого свой срок отбывания здесь. Кто-то приехал на месяц, кто-то на три, а особо отмороженные как японец Кей приехали на стажировку к испанцам на три года.

Вдруг, кто-то из ребят включил песню "Sympaty for the Devil". Тем самым нарушил молчание жующих и погруженных в свои телефон. Эта песня заставила всех в одночасье укать и подпевать словно гимн. Кто-то стучал ложками по столу изображая игру на барабанах, Жан-Пьер снял китель обнажив свой накаченный темнокожий торс, вскочил на табурет и подобно египетской нимфе начал изображать танец живота крутясь вокруг своей оси. Хавьер  схватил банан и взял на себя роль вокала, он начал ходить по всей кухне и изображать Мика Джаггера, а все остальные 17 человек команды знай себе, укают в припеве и в унисон подпевают. Вдруг входная дверь отворилась настежь и на пороге появился детина под два метра ростом, в синих джинсах и синей кофте-худи в руке он держал несколько плиток шоколада. Холааа чикоос! – с диким восторгом закричал он. Он ворвался подобно урагану со своей спутницей и начал всех обнимать и хлопать всех по плечу.

– Russo Loco!* (*сумашедший русский исп.) – выкрикнул Кристофер, приветствуя его.

Как мне потом объяснил Сантьяго на ломаном английском, это был русский повар из Сибири, проходивший стажировку в этом ресторане полгода назад. Теперь вот они с женой приехали сюда на ее день рождения на несколько дней. Он и впрямь шизанутый, приехать из Сибири сюда на побережье Атлантики, преодолев три перелёта. Русского и его жену встретила хозяйка и шеф-повар ресторана и усадила за самый лучший столик в ресторане.

Вдруг я почувствовал справа чьё-то присутствие. Я повернулся и сразу отпрянул от испуга и неожиданности. Рядом стоял повар – лысый японец Кей в маске лисицы и вдруг он заговорил со мной на чистейшем канадском языке, без намека на акцент.

– Как тебе больше нравится, что бы к тебе обращались. По твоей кличке Лесоруб или по имени Патрик? – спросил он

– Кей ты знаешь канадский? – удивился я.

– Тсссссс – Кей прижал указательный палец к лисьему носу

– Ты никогда не узнаешь то, что знать тебе пока ещё рано или не нужно вовсе.... Ты можешь получить лучшие рекомендации о стажировке в лучшем ресторане Испании  в 22 года, но при этом три года ждать и находился в поиске работы.

Кто-то стал успешным топ-менеджером в 25, но умер в 50 лет.

Кто-то стал топ-менеджером в 50, но умер в 90.

Кто-то до сих пор одинок в возрасте 32, а у кого-то уже есть семья и трое детей в 25 и  готовится к разводу или не готовится и у них любовь и гармония.