Маньяк номер один

Ленин снова закрутил головой.

– Да что еще?

– Детей нашли.

Молодой сел мимо стула, быстро вскочил – показав готовность слушать дальше.

– Они вернулись домой.

Они… что? Вернулись? В каком состоянии. Наверняка они в плачевном. Иначе и быть не может.

– С ними все в порядке. Во всяком случае все при них.

– Надо проверить. Там может быть язык или…

– Медики их осмотрели и кроме нервного шока им ничего не поставили.

– Не может быть. Это хорошие медики? Это может быть еще молодые интерны. Они не сразу, некоторые из них крови боятся.

– Что ты мелешь?

– А то что дети не могли… он же их держал у себя… или могли.

Молодой был растерян. Ему казалось, что за эти несколько лет, что несет бремя «защиты и порядка», он видел все. Пятилетний мальчик, прятавшийся под кровать от вида швабры, боявшийся выходить из подъезда когда стемнеет и рано утром вошел в ряды сильнейших, бесстрашных. Но струны одна за другой лопались, ноги подкашивались…

– Знаю, что невозможно. Руки дрожат. У кого-то ноги. Принеси-ка «черного принца».

– Но мы же… вы же сами говорили.

– Отставить. Они нашлись. Это больше чем повод.

13

Все было позади. Ленчик пил вторую 750-граммовую кружку чая с лимоном. Он не мог напиться. Родители сидели перед ним. Только что они привезли его из полицейского участка. Мама продолжала плакать, а отец с виду вечно больной, сейчас напротив обрел другой более мужественный вид. Казалось, теперь он сможет защитить сына и не допустить подобных случаев.

Все всплыло. Как он сидел в ужасном, день ото дня становящимся смертельно опасном, помещении. Как он смотрел на девушку, чье спокойствие то бесило, то кричало «какого?».

– Ты с ним заодно? – спросил он у Поли.

Он решил, что она точно одна из них. Из них…похитителей. Тот ее подкармливает, дает крышу. Она втирается в доверие, выжимает соки, узнает нужное – готова на все, чтобы не сгинуть на просторах злобного города.

– Да нет же, – устало говорила она. – Что за паранойя. И хочется тебе об этом? Мы тут не в самом перфектном месте, без удобств каких. А тут еще ты иголки под кожу вгоняешь.

Ленчику было все равно, что она говорит – веревка была на 99% срезана, оставалось три волокна. Конечно, ноготь был уже никакой, но всего три, три и теперь его ничто не остановит.

– Нужно отвлекаться. Кругом катастрофа, но ты жив, зуб не болит, значит все в порядке. Тебя беспокоит что будет потом, но ты же не знаешь, что будет. Конечно, может быть все плохо, и тебе не качаться на качелях в парке, но допусти, что все будет хорошо. Что ты дома и все по-прежнему?

Стоит согласиться с тем, что она классно отрабатывала свой хлеб. Потому что парень не выдержал:

– О чем ты? По-прежнему? Зачем ты все это… Мы все тут сейчас. У меня например от вздохов ничего не осталось. Кажется, сейчас вдохну и не знаю, смогу ли выдохнуть.

Поля притихла.

– Он притаился. Который день не заходит. Мы тут и эти ведра. По мне уже кто-то ползает. Это ужасно.

Ленчик заплакал.

– Тсс. Ты слышал?

– Как только забрали Роба, я слышу только тебя. Еще эти шаги… он куда-то уходит, уносит его части, возвращается за следующими… сколько раз нужно ходить, чтобы…

– Перестань… все будет ок. У меня есть теория – нужно думать так, как тебе действительно нужно. Вот я здесь и все время думаю, что мне хорошо, что мне ничего не мешает.

– Но мне не хорошо и все мешает.

– Это не темная комната… повторяй за мной.

– Не буду я повторять…

– Это светлый дворец. В том зале танцуют. А на террасе можно поесть земляничное мороженое, а потом искупаться на море.

– Хватит!

– Будем играть в фанты. Напишем записки и… Что ты лучше всего делаешь?

– Нет!

С грохотом отворилась тяжелая дверь. Ленчик вздрогнул. Даже Поля сделал резкий довольно звучный глоток воздуха. Человек вошел, на этот раз у него не было в руках ведер. Он просто подошел к Поле, отвязал ее, показал жестом на парня и вышел. Дверь осталась открытой.

– Что все это значит? – прошептал Ленчик.

– Только одно, – радостно сказала девочка, – я должна тебя развязать и вывести на свет.

Пусть теперь она поспорит, что не заодно с ним. Зачем эти игры?

– Затем, что просто доверься мне.

У него что есть выбор?

Поля подползла к парню. Ленчик задыхался. Он конечно помнил Дашку из школьного лагеря, от которой реально несло чем-то тухлым. В принципе девочка – это всегда цветы что-то фруктовое. А тут что-то собачье и эти волосы, как будто промаслены рыбой.

– Сейчас я тебя развяжу… , – комментировала свои действия девочка, – а да ты хитрец, – обнаружила обрезанный узел.

Он резко схватил ее, повалил наземь. Она оказалось крупной, но Ленчику это не помешало – казалось все это время он копил силы, а не терял. Ее голова ударилась о что-то липкое со звуком плихщ…

– Сейчас я тебя…. – он тяжело дышал и готов был опустить поднятую руку с сильной частотой.

– Ты что хочешь меня ударить?