Чёрная история

Санин мозг работал с таким скрежетом, что буквально слышно было, как электрические импульсы пробегают в его голове.

– Каждый день один рубль будет твоим, – продолжила Анастасия и солнечно улыбнулась. – Пять рублей в неделю. Каждую неделю!

Она сделала выразительную паузу и оглядела всех собравшихся. Саня только сейчас смог выдохнуть. Все молчали.

– Мне в общем-то не принципиально, чтобы это был ты, – вдруг сказала Анастасия и посмотрела на Макса, потом на Артёма. – Если Саня откажется, я готова сделать это же предложение кому-нибудь другому.

Все молчали.

– Ладно, жду до завтра.

Она вдруг ткнула указательным пальцем в Саню:

– Если на первой перемене завтра ты подходишь за деньгами – то я с тобой сотрудничаю. Если же нет, то предложу Максу. Или Артёму. Но тогда уже без обид, о’кей?

Она не стала ждать ответа. Развернулась и ушла. Ветер играл её волосами и рвал с неё шёлковый шарфик. Одной рукой она придерживала его, но не убирала.

Все молчали. Видно было, что даже обсуждать между собой предложение новенькой боялись. Какая-то странная, жуткая тень повисала от этого глухого молчания.

На следующий день Саня подошёл на первой перемене к новенькой и, хмыкнув носом для демонстрации своей крутости, почти шёпотом произнёс:

– Давай шесть рублей…

Чёрт меня дёрнул пойти домой не прямо, а прогуляться по парку, думал Артём. Чего попёрся? Вот выдумал! Ну да, дома, конечно, сейчас не лучшая обстановка, мать постоянно ревёт, телефон разрывается. Думал, здесь холодно и одиноко? Мол, не так плохо, как дома, где слишком жарко? А вот тебе Ирка! И ведь надо выгуливать пса в девять вечера в том парке, в то самое время? А псина-то какова! Забежала так, что и не видно, где бегает! Видимо, радуется, что хозяйка нашла нового собеседника!

Артём устало поглядел на Ирку, которая шла рядом и, кутаясь в тёплый большой воротник кофты, которую надела под низ осенней плащевой куртки, с возмущением рассказывала:

– Ты представляешь себе такую сцену: в столовой после второго урока наш Саня стоит у окна в конце столовой со стаканом горячего чая и пиццей. Сам пирожок ест. А пиццу и чай – нет! Я всё стою в очереди и думаю: чего он не ест? А потом входит в столовую наша расфуфырочка (такое прозвище Ирка дала Анастасии), горденько так идёт мимо всех к Сане, улыбается и забирает у него пиццу и чай! Ты себе это представляешь?!

– И что? – сказал Артём.

– Как что?! Саня! Наш Саня покупает ей завтрак!

– Что тут такого?

– Неужели Саньку нравятся такие, как она?!

– Нет.

– А зачем он так за ней увивается? Что он в ней нашёл?

– Рустик же нашёл! – хмыкнул Артём.

– Рустик у всех девчонок находит одно и то же, – отмахнулась Ирка. – Но Саня – это совсем другое… Он тратит на неё деньги! Свои деньги!

– Он не тратит, он зарабатывает.

– Как?! – остолбенела Ирка.

Артём не остановился, продолжил медленно идти вперёд.

– Так, – сказал он.

– Что значит «зарабатывает»?!

– То и значит. Она ему платит за то, чтобы он покупал ей завтрак.

– Не поняла…

Артём вздохнул и рассказал о предложении Анастасии возле школы.

– Вот жуть-то! – воскликнула Ирка.

– Что жуткого?

– Как? Ты не понимаешь?!

– Нет. Что не так?

– Она его своим слугой сделала, а тебе всё равно?!

– Не преувеличивай! Ничего он не слуга! Ну покупает ей завтрак в школьной столовой, что тут такого?

– Ты правда такой идиот, Тём?!

– Да что тут такого?

Ирка вцепилась в его руку. Так вцепилась, что Артёму стало больно.

– Она же всех к рукам прибирает! Ведьма! Дьявол! Ты только вдумайся: Дэну каких-то там песен наиграла, Сане, вот, заплатила…

– Ну и что?

Ирка отпустила его и пошла чуть в стороне.

– А если бы она тебе это предложила, ты бы согласился?

Артём сплюнул.

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Просто не согласился бы и всё.

– А как думаешь, Макс согласился бы?

– Не знаю. Спроси у него.