Элита и зло

Своеобразное коварство всякой инновации состоит в том, что она одновременно и освобождает, и закрепощает. В этом нет никакого парадокса. Инновация освобождает от предыдущего инновационного решения проблемы, как, например, изобретение и внедрение телеграфа решило проблему быстрой передачи информации на большие расстояния. Одновременно инновация в самой себе несет ограничения, которые когда-то обязательно проявятся, правда, тогда, когда она уже не будет соответствовать новым условиям. Так, почти мгновенное внедрение мобильной связи определялось стремлением большинства к быстрому установлению контакта.

И это вовсе не противоречит всегда весьма настороженному отношению большинства к любой инновации, которую оно зачастую считает злом, и лишь затем добром, когда она становится незаменимым и очевидным атрибутом существования, а потом снова злом, когда эта, так сказать, отработанная инновация уже не удовлетворяет новым потребностям. Причем большинство не осознает, что подобная метаморфоза отношения к инновации сама по себе и есть зло. Оно построено на обмане-заблуждении, вначале пугая большинство своей новизной, затем обманывая надеждами на «прекрасное будущее» от инновации, и вновь разрушая их, нанося еще один удар по уверенности большинства в том, что именно оно и есть «царь природы».

Приходя, свобода позволяет человеку заменить

свой ошейник с надписью «Раб», на ошейник с

надписью «Иван Петрович Смирнов».

по М.Гаспарову

Подобная метаморфоза восприятия связана с тем, что большинство, на основании собственного опыта, убеждено – всякая инновация в конечном итоге обязательно приводит к негативным последствиям. Что, впрочем, не мешает этому же большинству тут же забывать об этом, как только инновация начинает приносить комфорт существования.

Но позитивное отношение к инновации недолго. На каком-то этапе, а для большинства это всегда вдруг, оказывается, что этот комфорт имеет свои и, причем, весьма существенные, недостатки – приходится подчиняться этой уже внедренной инновации, которая начинает активно управлять поведением. Многим это стало понятно после аварии на Чернобыльской АЭС.

Что будет делать житель небоскреба в случае

отключения воды?!

из газет

Способность к инновациям – это дар, который дан только элите,

– а результат этого дара – инновация, как подарок большинству от элиты,

– и потому элита не ожидает от большинства никакой компенсации.

Впрочем, упрекнуть большинство в излишнем стремлении выразить благодарность элите невозможно. Большинство практически никогда не может самостоятельно определить, что является инновацией. Это делает элита, которая представляет большинству то, что нужно считать инновацией и как следует к ней относиться. Точно также элита определяет и то, кого большинство будет считать автором инновации и чаще всего таким публичным автором выступает какой-то представитель псевдо элиты, который, в соответствии со своими индивидуальными способностями, может не только нужным образом «подать» инновацию, но и сумеет организовать ее внедрение в практику. Он же управляет и процессом «оценки» этой инновации большинством, «позволяя» этому большинству «увидеть» в инновации все то, что позволит инновации так сказать «овладеть массами». Наглядным примером этого можно считать ежегодное присуждение так называемой нобелевской премии, особенно в области литературы и мира.

Большинство должно знать автора инновации.

Иначе инновация не сможет управлять большинством.

П.Сэлфинг

Надо отдать должное элите. Она осознает – способность производить инновации это безвозмездный дар. Причем этот дар может быть, так сказать, отобран, если будет реализовываться в надежде на вознаграждение. И следует признать, большая часть элиты не только не требует, но и не ждет никакого вознаграждения за свои инновации. Но вот большинство понять это не в состоянии. Оно считает, что единственной целью всякого действия является то или иное вознаграждение. И потому, подозревая элиту в лицемерии, пытается как-то отблагодарить ее за инновационное решение проблемы. Эти попытки большинства и отказ элиты принять какую-то благодарность только усиливают взаимное непонимание, что всегда и всеми воспринимается как зло.

В определенной степени, так сказать, снимает это непонимание, псевдо элита, которая с готовностью предлагает себя в качестве автора инновации и любезно принимает благодарность большинства, несмотря на то, что благодарность большинства никогда не соответствует ни по форме, ни по размеру, ни значимости, ни характеру инновации, ни затраченным на ее производство усилиям.

А в результате все остаются недовольными. Элита считает, что произведенная инновация дает ей главное – свободу и возможность решать новые проблемы, а большинство уверено – слава, достаток, социальное положение и т.п. – вот лучшая благодарность. И потому большинство никогда не понимает элиту, а элита не знает, что делать с предлагаемой ей благодарностью. Только псевдо элита более или менее довольна. Правда, ей всегда мало любой благодарности.

ВЕРЯ-

– в том, что каждая произведенная инновация есть подарок всем, элита искренне заблуждается. А надеясь на то, что большинство должно с энтузиазмом воспринять инновацию, ошибается дважды – большинство считает инновацию злом, а ее последствия станут когда-то проблемой в первую очередь для самой элиты.

Большинство не виновно в своей ошибке. Оно заблуждается, принимая инновацию за подарок. Большинство просто не знает, что данная кому-то способность производить инновацию это безвозмездный дар. Просто потому, что оно вообще не знает, что такое дар. И уж тем более большинство не понимает, что подарок, в виде инновации, может стать злом, если тот, кто его получает, «не возвращает» его в виде ответного подарка. Этим ответным подарком может быть всего лишь внедрение этой инновации. Но как раз это большинство опасается делать «сторонясь» инновации, ожидая неких доказательств ее практической пользы.

Впрочем, большинство не стоит упрекать в излишнем консерватизме. Наученное опытом, оно подозревает, что безвозмездных подарков не бывает и за все придется платить… последствиями от внедрения инновации. И тогда проблема звучит совершенно иначе – кто возьмет на себя ответственность за инновацию и кто, в конечном итоге заплатит за все?

Сталин так и не смог простить Павлуше (брат

жены Сталина, Надежды Алилуевой-авт.) того,

что он подарил ей пистолет, из которого она

впоследствии застрелилась.

из воспоминаний о Сталине

Именно поэтому, большинство, получив в подарок инновацию и в полной мере воспользовавшись ею для повышения комфорта своего существования, затем обвиняет элиту в тех негативных последствиях от этой инновации, которые неизбежно когда-то появятся.

А особенность инновации как раз в том, что она соблазняет своей демонстративной безвозмездностью. И большинство, видя предлагаемые инновацией возможности, охотно реализует их… неизбежно и неосознанно формирует зависимость от инноваций и от тех, кто их производит. Эта зависимость весьма специфична. С одной стороны, она практически не заметна. Представителю большинства очень просто научиться включать и выключать телевизор с помощью пульта, и он, очень скоро, станет считать и телевизор, и пульт чем-то само собой разумеющимся, очевидным настолько, что забывает, что когда-то и то, и другое стало результатом некой инновации. С другой стороны, как только что-то выходит из строя, так сразу проявляется эта зависимость, причем настолько значимая, что существование кажется просто невыносимым.

Но куда труднее обнаружить другую зависимость. Эта объективная зависимость связана с последствиями внедренной инновации, которые требуют их нейтрализации, что невозможно без новых инноваций. Так обстояло, например, с производством инноваций в области атомной энергетики, когда необходимость обеспечения ее безопасного функционирования требовала производства все новых и новых инноваций.

Но существует и субъективная зависимость – большинство уверено – возможности повышения комфортности существования безграничны. И вот уже оно начинает требовать все новых и новых инноваций, которые бы существенно повышали эту комфортность. Экономическая, экологическая и стратегическая целесообразность таких требований весьма сомнительная и элита понимает это. Но она, почему-то, следует за «заказом» большинства и производит эти инновации.

В действительности, элита поддается не каким-то там уговорам или капризам большинства. Она просто не может не реализовать свою способность производить инновации. В действительности, представитель элиты фактически не может контролировать себя, он не может не думать и ему изменяет его понимание ответственности.

Однако реальная проблема не в этом. Существует принципиальное различие между инновацией произведенной элитой и ее так сказать практическим применением, когда на базе инновации разрабатываются вполне прикладные «игрушки» для большинства. Именно они-то и принимаются чаще всего большинством за «настоящие» инновации, хотя и не являются ими вовсе. Так разработки в области ядерной энергии вначале вовсе не были направлены на создание атомного оружия. Эта «игрушка» появилась потом, как практическое применение произведенных теоретических инноваций.

Впрочем, большинство осознает свою неспособность производить инновации и, оказавшись в ситуации необходимости решить проблему, оно вынуждено обращаться к элите. Возникающее при этом ощущение своей зависимости, формирует у большинства стремление, как можно быстрее избавиться от этой зависимости. И большинство выбирает, как ему кажется, самый простой путь. Оно награждает «свою» элиту, в меру своих представлений о значимости уже полученных результатов от внедренной инновации.

В каждой такой награде много любопытного. Во-первых, большинство уверено, что оно может награждать только … своих. Того, кто «делает одно дело», кто, хотя бы отчасти, «разделяет взгляды и устремления», кто, точно не является врагом и т.п. Во-вторых, награждая, большинство делает награжденного «своим», приписывая его в число, если не друзей, то, по крайней мере, союзников. В-третьих, награждение это не просто признание сделанного, а всегда аванс на будущее, стимул к дальнейшему действию. В-четвертых, «фактом» награждения большинство констатирует – награждаемый из тех, кого награждают. Он не относится к тем, кто принимает решение о награде. В итоге, самомнение награждающих повышается, что «делает» из них особую группу неприкасаемых-уполномоченных. И все это «награждение» не устанавливает равенства, когда одни производят инновацию, а другие «по достоинству» ее оценивают. Да и оценки в награде по существу нет никакой. Но зато всякая принятая награда уравнивает тех, кто производит инновации – элиту, и тех, кто награждают за это. И принимая награду элита, пусть и на мгновение, становится частью большинства.

И вот что еще. Принятая элитой награда узаконивание факт … инновация не просто дар большинству от элиты, а своеобразная кража, в виде примитивного присвоения большинством произведенной инновации. После этого инновация уже утрачивает авторство, становясь достоянием всех. И большинство, и элита осознают это, постоянно переживая некое чувство неловкости. Впрочем, все стараются как можно быстрее забыть эту неловкость – элита, принятием награды, пытается «отделаться» от большинства, ради свободы заниматься производством инноваций, большинство, награждением элиты, стремится избавиться от ощущения собственной неполноценности и зависимости, в бессмысленной попытке приручить «свою элиту».

БЕССМЫСЛЕННО –

– даже пытаться что-либо изменить в этом «взаимопонимании» большинства и элиты,

– и никогда большинство не сможет угодить элите в своей благодарности, т.к. оно не может понять элиту,

– а элита неспособна объяснить большинству свое отношение к подарку, дару и награде.

Объект, которого мы больше всего

желаем, как правило, оказывается наиболее

приспособлен для того, чтобы угрожать нам

или разрушать нас.

Ж.Батай

И потому ни благодарность большинства, ни уверенность самой элиты в том, что ей не нужна такая благодарность, не способны унять щемящее и не осознаваемое до конца ощущение обоюдной неудовлетворенности. Это-та неудовлетворенность и становится основным эмоциональным фоном той «игры обмена» (Ф.Бродель), в которую вступают большинство и элита, когда элита предлагает инновацию в качестве предмета обмена. И, кажется, что эта игра изначально обречена. Ведь большинству, кроме награды, нечего предложить элите взамен инновации.

Но этого не происходит. Зная о необратимости обмена, когда подарок-инновацию нельзя вернуть, большинство, не осознавая, предлагает элите свой действительно настоящий подарок… добровольное подчинение инновации.