Впереди ветра

– Дома! …Я уже дома!!! -торжествовало сердце девушки. И она ликующе крикнула:

– Слышишь, Севастополь – я вернулась!

– Приветствуем вас! Послышалось вдруг с низу.

Засмотревшись в небо и пикирующих ласточек, почти вывалившись из окна, Гуля не заметила проходивших мимо военных. И теперь, судя по улыбкам на лицах моряков, выглядела ну, если не пикантно, включая лохматую голову, то …очень пикантно!

Но не растерявшись, поправив маечку с рвавшейся наружу грудью – тоже приветствующей родную гавань, Гуля помахала рукой военным. Те приложились к козырькам.

Девушка заскочила в ванную. Раздался заливистый девичий смех. Зеркало отразило копну взъерошенных светлых волос, а из -под челки – голубые глаза. Вроде- её, и вроде- как не её…

– Хм! Что же изменилось? -спросила себя Гуля.

– Всё! – ответили голубые глаза.

Вот уж – действительно!

Гуля и так выглядела моложе тридцати, и при знакомстве её принимали не по возрасту хорошенькой. А тут…

На Гулю озоровато щурилась белобрысая бестия, ну от силы – лет двадцати! Похлопав ресницами от удивления, и в ладоши – от счастья, голубоглазая красавица сказала в отражение:

– Вот что земля родимая делает!…

Постояв у раскрытого окна, откуда веяло морем, больше не в силах сдерживать себя от желания раствориться в его волнах, Гуля схватила сумочку и направилась на ближайшую остановку.

ВАЛЬС У КОЛОНН

По пути купив пять пломбира, чем вызвав удивление продавца – обычно девушки с такой фигуркой не предаются обжорству! – и прежде, чем он успел открыть рот на комментарий, Гуля ехидно заметила ему:

– Лучше, чем пиво или сигареты?!

– Ага! …Да! – закивал тот.

Гуля Советских следовала верным и добрым привычкам, особенно- наличию детства, с которым она и не собиралась расставаться.

Ах!… Этот умопомрачительный, неповторимый вкус Крымского мороженого! Всё остальное уже не имело никакой роли, только волшебное таяние ванили, натурального, жирнейшего молока…

Гуля прикрыла глаза от удовольствия, и перед ней вспыхнула картинка из детства: в руках- по мороженому. На одном из них -две осы, присели и жадно вбирают нектар… А так, как девочке не хотелось их гнать, она думала: вот, пока съем одно- и осы улетят. Но разморившемуся на солнце ребенку где всё упомнить, и когда в губу впилось два осиных жала …б-ррр!

Блондинка вздрогнула и открыла глаза. Ос не было.

Военный город постепенно открывался Гуле, подобно секретному сейфу, с его многочисленными зашифрованными замками -дверцами, ключи от которых верные своему городу-герою Севастопольцы носят у самого сердца…

А иначе им нельзя; тянущиеся отовсюду ненасытные щупальца потопили бы давно этот богатый историей островок в море.

Любуясь мощными колоннами, белыми, чистыми, сохранившимися со времен разных войн и потрясений, что достались городу-герою, Гуля подошла ближе к ним. Утро в Крыму всегда холодное, и держится роса. И Гуля удивилась теплу, исходящему от каменных колонн.

Она прижалась к одной из них щекой, и услышала среди столбов шепот.

Девушка вздрогнула, обернулась- никого!

– Вообще-то я съедала и по -больше мороженого… И- ничего, не глючило!.. Прошептала Гуля, и поёжилась.

– Наверно, от переутомления…

Внезапно она вспомнила, что слышала шепот ночью, спросонок.

Гуля спит очень чутко, и различила мужской и женский голоса.

Она ещё хотела встать и разобраться, кто это под дверью топчется. Но эмоциональная волна брала верх: переполненная душевной радостью, блондинка хотела видеть лишь хорошее.

И она с аппетитом откусила кусок пломбира. Проглотив его, она все же прислушалась снова.

Гуля не была трусихой. Если кто -то хочет тебе, а не кому -нибудь что -то сказать… может, стоит и прислушаться.

Она облизала губы, прижалась спиной к колонне и прикрыла глаза- для вида; а если шутник выглянет?…

И послышался хор голосов.

Гуля перекрестилась. Шепот переходил в напев, похожий на вальс. И колонны закружились. Девушка вцепилась в столб, чтоб

не упасть. Перед глазами танцевали пары – мужчины в военной форме с дамами, проходя сквозь камни. А шепот стал различим:

Послевкусие бала… мы с тобой танцевали…

А колонны стояли, колонны кружились, колонны молчали. Севастополь встречал нас. Белый город венчал нас.

А колонны стояли, колонны кружились, колонны молчали. Геройские бюсты охраняли нас будь-то.

А колонны стояли, колонны кружились, колонны молчали. В море волны шептали, в небе звёзды мигали.

А колонны стояли, колонны кружились, колонны молчали. Юность чайкой кричала, в нас любовью кидала.

А колонны стояли, а колонны кружились, колонны молчали. И герои ожили, в руки ключ нам вложили.

А колонны стояли, колонны кружились, колонны молчали. И мы городу клялись, врага бить обещали…

А колонны всё знали, колонны молчали …они танцевали! Вальс кончился. Герои встали за колонны.

– Благодарю, товарищи! Танцевать я тоже люблю! —

потирала глаза Гуля, ожидая, пока в голове перестанет мутить.

– Но если вы думаете, что я забыла про мороженое- ошибаетесь! – скорее всего, оно для Гули было и за валидол, и за корвалол.

– Ну а за ключи…

Она осеклась: мимо проходила солидная дама в красном.