Мистер Х

Эдуард Константинович постарался с максимальной точностью воспроизвести всё, сказанное Хананием Витальевичем, на бумаге, прочёл несколько раз, вспоминая, с каким эмоциональным подтекстом это всё говорилось, но, к сожалению, ничего нового, что могло помочь пролить свет на загадочных посетителей лаборатории, он не нашёл. Однако лист бумаги, на который всё записал, выбрасывать не стал и, сложив его пополам, убрал в ящик письменного стола.

Этот разговор оставил у Эдуарда Константиновича чувство незаконченности, и его пытливый ум вновь и вновь возвращался к вопросам, на которые он старался, но никак не мог найти ответа. Постараться самому пролить свет на причины, по которым люди, не имеющие отношения к медицине, с завидной регулярностью появлялись в лаборатории с секретными поручениями, было опасно, потому как малейшее подозрение со стороны руководства или других учёных привело бы к краху. Его бы обязательно уволили с «волчьим билетом», и неизвестно ещё, какие последствия это могло за собой повлечь, так как при приёме на работу Эдуард Константинович подписывал множество разных документов, запрещающих ему разглашать информацию о своей деятельности и вникать в то, что не входило в круг его обязанностей. Но как же докопаться до истины? Возможно, Хананий Витальевич и в следующий раз разоткровенничается и даст исчерпывающий ответ на всю эту ситуацию? Однако любопытство и чувство необъяснимой секретности уж очень взволновали Эдуарда Константиновича, и ждать удобного шанса поговорить с Хананием Витальевичем у него просто не хватало терпения. Эдуард принял решение во что бы то ни стало приложить максимум усилий и продолжить разговор с Хананием Витальевичем. И в этом порыве, мотивируемом его природным любопытством, сам Бог ему благоволил. События складывались как нельзя лучше.

Не прошло и недели с того дня, как состоялся первый разговор между Эдуардом Константиновичем и Хананием Витальевичем, и вновь в лабораторию пришли люди с секретным чемоданчиком. Всё происходило по обычному сценарию, на входе их встретил руководитель научного коллектива. Он сопроводил их в специальное помещение, где уже были подготовлены необходимые для их деятельности оборудование и инструменты. Однако не всё пошло как обычно. Как только они вошли в специально приготовленное для них помещение и разложили перед собой принесённые в железном чемоданчике миниатюрные пробирки с неизвестным содержимым, свет в лаборатории загадочным образом погас. Внешних окон в лаборатории не было, и в помещении наступила кромешная тьма. Кто-то попытался воспользоваться зажигалкой, чтобы хоть как-то осветить помещение, но его резко одёрнули, так как в лаборатории мог произойти пожар, и всем пришлось ждать несколько минут в полной темноте, пока не заведётся резервный генератор. Кто и что делал в эти несколько минут, можно было только догадываться, прислушиваясь к шорохам, идущим из разных сторон. Нужно также представлять для себя, что все двери в лаборатории были снабжены магнитными замками, и когда электричество было отключено, замки на время перестали работать. Но в тот момент никто не придал этому большого значения, и как только подача электричества была восстановлена, каждый вновь продолжил свою работу. Когда рабочий день уже подходил к концу и часы показывали 17:45, Хананий Витальевич, обычно уходивший с работы чуть ли не последним, начал собираться домой. Эдуард это заметил и подошёл к нему с просьбой.

– Хананий Витальевич, я хотел Вас попросить довести меня до метро, а то на улице опять дождь, а я, по обыкновению, забыл дома зонт, – Эдуард лукавил, зонт у него был, он предусмотрительно взял его с собой, когда утром, выходя из дому, увидел на небе тучи, он специально спрятал его в своём шкафчике для переодевания, так как лучшего аргумента, чтобы не получить отказ, он в тот момент не придумал. Ханания Витальевича не смутила такая просьба, и он согласился подвести Эдуарда. Они вместе вышли из здания и направились к автомобилю Ханания Витальевича, стоящего на прилегающей к зданию парковке. Шёл дождь, и когда владелец автомобиля засунул руку в карман плаща, чтобы достать ключи, то вместе с ключами из кармана выпала маленькая стеклянная пробирка. На удивление она не разбилась, а только лишь издала при падении характерный звук ударившегося об асфальт стекла и покатилась в сторону. Хананий Витальевич перепугался, в этот момент он резко посмотрел на Эдуарда Константиновича и только после этого перевёл взгляд на лежащую под дождём стеклянную пробирку. Ничего не говоря, он поднял её и положил обратно в карман. Эдуард Константинович, возможно, и не придал бы значения этой ситуации, но поведение Ханания Витальевича и его испуганный взгляд сразу же дали понять: здесь что-то не так, он что-то скрывает. Ловким движением машина была открыта, и они быстро сели в неё, подгоняемые проливным дождём. Хананий Витальевич повернул голову в сторону Эдуарда и, сделав глубокий вздох, сказал:

– Ничего не спрашивайте, мой друг, раз уж так случилось, то я сам всё Вам расскажу. Уверен, что Вы меня поймёте. Сегодня суббота, и если Вы не против, то я приглашаю Вас к себе домой, и там в спокойной обстановке мы всё обсудим. Тем более что нас дома ждёт вкусный ужин! – с этими словами Хананий Витальевич завёл машину, и они плавно тронулись с места. Дождь своими каплями стучал по крыше Бьюика, и только радио с небольшой хрипотцой перекрывало своим звучанием эту хаотичную барабанную дробь. Дорога была свободна, и они быстро добрались до небольшого частного дома в пригороде, где жил Хананий Витальевич и его жена Сара. По дороге они не промолвили ни слова, только несколько раз обменявшись взглядами.

Дом семьи Зильберг представлял из себя двухэтажное строение без изысканных архитектурных форм, обрамлённое по периметру невысоким забором из аккуратно остриженных кустов. На первый взгляд, он ничем не отличался от других домов, выстроенных в привычном для Америки стиле, но одна вещь явно выделяла его из общего фона серых однообразных фасадов. Между первым и вторым этажами, прямо над входной дверью гордо реял американский флаг. Это лишний раз подчёркивало отношение Ханания Витальевича к своей стране. К стране, в которой он живёт, и к тем ценностям, которые, по его глубокому убеждению, эта страна олицетворяет в мире.

Несмотря на то что дом внешне казался небольшим, внутри он был довольно просторным. Мебели было немного, но вся она была подобрана со вкусом. Посреди гостиной стоял большой деревянный стол, покрытый ажурной скатертью, вокруг которого были расставлены восемь красивых резных деревянных стульев. Вдоль стены располагался старинный сервант с выставленной в нём фарфоровой посудой и памятными фотографиями. В противоположном от входа углу рядом с журнальным столиком, выполненном в античном стиле, находились два антикварных кресла, с изящными деревянными ножками. Чувствовалось, что хозяева с особым трепетом и любовью относятся к своему дому.

– Проходите и присаживайтесь, Эдуард, сейчас я познакомлю Вас со своей женой, – не успел Хананий Витальевич закончить свою фразу, как в гостиную вошла стройная немолодая женщина в строгом неброском наряде.

– Это моя Сара, – с особой нежностью в голосе произнёс Зильберг.

– Здравствуйте, очень приятно, меня зовут Эдуард.

– Здравствуйте, Эдуард, мне тоже очень приятно. Хананий Витальевич редко приглашает к нам в дом гостей. Присаживайтесь за стол, я сейчас накрою вам ужин, – с этими словами Сара удалилась на кухню, а Хананий Витальевич похлопал Эдуарда Константиновича по плечу и с улыбкой на лице сказал:

– Присаживайтесь, не стесняйтесь. Вы явно ей понравились. Сара – очень искренний и прямолинейный человек. Мы прожили с ней вместе так много лет, что я уже и не помню того времени, когда жил один.

Ужин был скромным, но все приготовленные блюда были на редкость вкусными. После ужина был подан чай, и Сара, как умудрённая опытом женщина, оставила мужчин наедине, тактично откланявшись.

Когда они остались вдвоём, Хананий Витальевич первым прервал молчание. Он сделал глубокий вздох, поставил руки локтями на стол и сложил пальцы между собой, облокотив на них подбородок. После чего перевёл свой взгляд на Эдуарда Константиновича и, убедившись, что собеседник готов внимательно его выслушать, начал свой монолог.

– Эдуард Константинович, сегодня Вы стали невольным соучастником моего тайного расследования. Поверьте, я не хотел Вас в это впутывать, но получилось, как получилось. И теперь я должен понять, что Вы думаете на этот счёт.

– Я на самом деле не совсем понимаю, о чём идёт речь, – ответил Эдуард, пытаясь сделать вид, что не понимает, к чему клонит старик.

– Мой друг, сегодня Вы видели, что выпало из кармана моего плаща. Думаю, что в ближайшие дни те, кто не досчитается пробника, начнут его разыскивать и опрашивать всех, кто работает в лаборатории. Так вот, когда Вас спросят, видели ли вы, чтобы кто-то из персонала выносил стеклянную пробирку, вероятнее всего, Вы вспомните сегодняшнюю ситуацию, произошедшую на парковке. Поэтому, опережая предстоящие события, я должен понять, стоит ли мне вас остерегаться или нет.

Эдуард Константинович понял, что его попытка сделать вид, якобы он не понимает суть разговора, оказалась тщетной и притворяться дальше было бессмысленно и даже глупо. Он несколько секунд молчал, раздумывая, что же ответить Зильбергу, в то время как Хананий Витальевич не сводил с него глаз в ожидании ответной реакции на произнесённые им слова.

– Не буду скрывать и скажу Вам начистоту, – начал говорить Эдуард, – всё, что происходит в нашей лаборатории, у меня так же, как и у Вас, вызывает некоторое недоумение. В прошлый раз, когда Вы подвозили меня до метрополитена, Вы сказали фразу, которая меня заинтриговала, и я до сегодняшнего дня пытался понять, но, к сожалению, так и не смог разобраться, что же Вы имели в виду, произнося фразу «эти люди хотят лишить нас свободы». И сегодня я напросился поехать с Вами, чтобы попытаться поговорить и пролить свет на этот не покидающий мою голову вопрос.

– Почему тогда Вы сразу меня об этом не спросили?

– Честно говоря, я не был уверен, что могу Вам доверять. Но сегодня после всего сказанного Вами я понял, что могу быть с Вами откровенен, и надеюсь получить ответ на интересующий меня вопрос.

– Не всё так просто, как Вам кажется. Вы даже представить себе не можете, что они задумали. Если бы мне кто-то это рассказал, я, наверное, не поверил бы. То, что я забрал из лаборатории сегодня, окончательно расставит все точки над «и». Пойдёмте со мной, я всё Вам расскажу.

Они вышли на задний двор и, пройдя по вымощенной тротуарной плиткой дорожке, подошли к небольшому строению, внешне напоминавшему сарай для хранения садового инвентаря.

– Проходите, – сказал Хананий Витальевич, открывая дверь сарая. – Это моя маленькая лаборатория. Знаете ли, мне всегда нравилось заниматься научной деятельностью, поэтому некоторые свои опыты мне приходилось делать именно здесь. И благодаря такой возможности, я смог докопаться до истины, выяснить причину такого пристального внимания к нашей лаборатории со стороны специалистов, казалось бы, таких далёких от медицины. Я потратил на это уже больше года своей жизни, и сегодняшний мой поступок, вернее сказать, тот материал, который я выкрал из лаборатории, станет подтверждением моей гипотезы, на первый взгляд, кажущейся фантастикой. Но независимо от того, что я буду вам рассказывать, прошу меня не перебивать. И так перейдём к сути. Когда в нашей лаборатории впервые появились представители Пентагона и госдепартамента, я был удивлён, но не придал этому особого значения. Однако через некоторое время в лабораторию закупили новейшее оборудование и не только профильное, но и технику, абсолютно не имеющую отношение к вирусологии или фармацевтике. После всего этого увеличили штат сотрудников и значительно повысили финансирование. Это мне удалось узнать, так как я близко знаком с нашим бухгалтером, когда-то я помог ей устроиться на работу, и она благодарна мне за это. Дальше интереснее, вместо вирусологов, микробиологов и лаборантов в лаборатории появились люди, специализирующиеся в технических областях, но точно не в медицине и не в фармацевтике. Помимо всего в лаборатории ввели особый порядок посещения некоторых помещений, даже мне, человеку, по должности отвечающему за всю лабораторию, запретили входить в некоторые помещения. Сами подумайте с чего бы это? И тут я, безусловно, задался вопросом, что же происходит на самом деле? Я начал анализировать остававшийся после опытов материал, который попадал в мусорные мешки. Несколько раз мне повезло, и в мусорном мешке оказались несколько выброшенных стандартных листов с записями итогов испытаний вакцин, однако вместо описания лечебных свойств вакцин описывались реакции живых существ на разную частоту звуковых и магнитных сигналов. И тогда я опять задался вопросом, как связаны опыты, которые описывались в лабораторных записях, и то, чем официально занимаемся мы? Так вот, ответ на этот вопрос я нашёл чуть позже, получив в своё распоряжение ампулу с вакциной, которую испытывают в нашей лаборатории. Здесь, в своей маленькой лаборатории я смог внимательно изучить содержимое ампулы. И рассмотрев вакцину под микроскопом, я увидел частицы инородных тел, вернее сказать, инородные вкрапления. А когда я увеличил разрешение микроскопа, то рассмотрел микрочастицы, которые вначале мне показались случайно попавшими в вакцину. А потом я смог раздобыть невскрытую ампулу, и в ней тоже были инородные тела. Тогда я решил подвергнуть раствор из пробирки воздействию звуковых волн разной частоты, как было описано в документации, полученной мною в лаборатории, но ничего не происходило. И я уже было сдался, но потом решил изменить частоту звуковых колебаний, и вдруг на частоте от сорока пяти до восьмидесяти герц частицы начали хаотично двигаться. Потом я ввёл часть вакцины лабораторной крысе и воздействовал на неё звуками той же частоты, при которой частицы, находящиеся в вакцине, реагировали. И что бы вы думали, крыса начала вести себя агрессивно, кидаясь на стенки клетки. Потом я немного усилил сигнал, и крыса начала грызть железные прутья клетки с такой силой, что сломала свои зубы. Вы представляете, крыса разорвала о прутья свою пасть, до крови разорвала. Увиденное поразило меня, и я продолжил эксперименты. На разных звуковых частотах эти частицы, находившиеся в организме животного, заставляли его вести себя по-разному. Агрессия, апатия, обострение чувства голода и наоборот. Таким образом, мною был сделан вывод, что при помощи вакцины наши спецслужбы, избегая каких-либо подозрений, вводят гражданам в организм под видом вакцин от гриппа эти наночастицы. При помощи которых, зная необходимые звуковые частоты, могут воздействовать на людей. Вы понимаете, о чём я Вам говорю? Это тотальный контроль! Понимаете?! Все, кто прививались от гриппа, возможно, уже заражены этим новым оружием по-настоящему массового поражения. Другими словами, те, у кого есть нужные данные о частоте звукового сигнала, могут воздействовать на людей, на огромное количество людей. На их эмоциональное и психическое состояние. Практически превращая человека в кибер-зомби, полностью подчиняющегося отданным ему посредством звуковых волн командам. Вы понимаете, что это преступление против человечества. Таким образом, у людей отнимают свободу, право выбора и вообще, превращают человека в раба поневоле. Да, и ещё я выяснил, что эти частицы разнятся между собой, возможно, что они реагируют не только на звуковые сигналы, но и на электромагнитные волны или на что-то другое. В своих опытах я не смог выяснить, чем ещё можно воздействовать на эти «чудесные» маленькие частицы, но уверен, что я выяснил далеко не все характеристики, не побоюсь этого слова, оружия, да, именно оружия, причём самого совершенного.

– У меня просто нет слов, это ужасно! – произнёс ошеломлённый от услышанного Эдуард Константинович. Он представил в своей голове страшную картину возможного развития событий. «Как уязвим человек в современном мире», – подумал он, и в ту же секунду его посетила другая страшная мысль, которая заставила его содрогнуться, как будто бы жало шершня проникло в кожу, причиняя ему боль.

Хананий Витальевич заметил реакцию Эдуарда и спросил:

– О чём Вы сейчас подумали? Вы представили весь ужас происходящего в нашей свободной стране?

– Да, Хананий Витальевич, я попытался представить, что может произойти в США, и ужаснулся, но что ещё более ужасно, – Эдуард сделал паузу и нахмурил брови, – это то, что мы ведь экспортируем эту вакцину во многие страны мира.

– Да, мой друг, Вы правы, это ужасно! Но другие страны меня волнуют меньше всего, я беспокоюсь о нашей стране, о нашей великой и свободной стране. О стране, которая представляет собой оплот торжества свобод! А то, что будет в Африке или Азии и даже в России, меня не беспокоит. Ведь там живут дикари и невежды. Все, кто хоть немного дорожат своей свободой, уже давно перебрались в США. Более того, если бы я был уверен в том, что наша вакцина с этими добавками используется только для экспорта, то счёл бы это важным для нашей страны проектом. Потому как мы это исключительная нация, имеющая право на защиту себя и своего образа жизни от посягательств. Но, к моему великому сожалению, я доподлинно знаю, что этой гадостью заражают наших соотечественников, и этот факт меня беспокоит.

Эдуард Константинович хотел было возразить, но понял, что спорить с Хананием Витальевичем бесполезно и высказанное им мнение может только навредить ему в дальнейшем. Поэтому он перестал высказываться, а решил побольше узнать о том, что известно Хананию Витальевичу.

Они поговорили ещё некоторое время, после чего Хананий Витальевич продемонстрировал Эдуарду несколько опытов с лабораторными крысами, показав на практике, как работает вакцина. Эти опыты произвели на Эдуарда Константиновича неизгладимое впечатление. Он в первый раз за свою жизнь увидел, как крысы по команде, отданной Хананием Витальевичем посредством подачи сигналов на разных звуковых частотах, абсолютно не слышных для человека, то затихали, то становились агрессивными, а в конце опыта погибали, содрогаясь в конвульсиях.

Когда Эдуард Константинович пришёл домой, он, не раздеваясь, сел за письменный стол и начал переносить на лист бумаги всё то, что сегодня услышал и увидел в гостях. Эти записи на следующий день Эдуард Константинович экстренно передал в российское посольство, так как искренне любил свою Родину и никогда не забывал, где он родился и впервые произнёс слово «мама». Нужно отметить, что при отъезде из России с Эдуардом Константиновичем, как и со многими покидающими родину учёными, сотрудниками спецслужб была проведена определённая работа, а в США с ним всегда поддерживал связь человек, являвшийся связным между российским посольством и такими же, как и Эдуард, эмигрантами.

Эта новость в посольстве показалась немного фантастической, и первоначально к этой информации отнеслись скептически, однако, когда через несколько часов поступила информация о том, что в пригороде Вашингтона дотла сгорел дом профессора Зильберга и в пожаре погибли он и его жена, то к переданным Эдуардом Константиновичем данным отнеслись уже более серьёзно. Эдуарду Константиновичу было предложено не возвращаться домой, так как опасность, что его могут устранить, как это было сделано с семьёй Зильберг, была очень велика. А Эдуард Константинович теперь представлял из себя очень важного свидетеля и обладал уникальной информацией, поэтому, когда в Москву по засекреченным каналам связи была передана зловещая информация, решение было принято молниеносно, и для доставки и сопровождения Эдуарда Константиновича в Россию был вызван Х.

Х и его подчинённым предстояло переправить Эдуарда Константиновича в Россию в целости и сохранности. Ничего трудного, на первый взгляд, но всё было осложнено всего лишь тем обстоятельством, что все спецслужбы США разыскивали Эдуарда и, беря во внимание, как они расправились с Зильбергом и его женой, можно было с уверенностью сказать, что в живых Эдуарда Константиновича никто оставлять не собирался.

Провести операцию по вызволению из американского плена эмигранта, пытающегося спасти свою Родину от незримой смертельной опасности, оказалось не так уж и легко, как могло показаться на первый взгляд. Вся сложность и щекотливость ситуации была продиктована обстоятельствами и местом, откуда нужно было вывезти, по сути, не имеющего отношения к России человека. Эдуард Константинович был гражданином Америки, и юридически российская сторона не могла официально вывезти его за пределы страны без ведома США. Тем более что власти США могли обвинить его в тот момент в любом смертном грехе только для того, чтобы не дать покинуть стану. А смерть Эдуарда Константиновича была лишь вопросом времени и удачного несчастного случая.

Для вылета в США в качестве дипломатов из всей группы X было разрешено отобрать четверых человек, количество агентов было продиктовано согласованным планом регламентированной ротации между внешнеполитическими ведомствами обеих стран. И под видом новых сотрудников российского посольства в США должна была прибыть группа наших агентов. Однако, проанализировав обстановку, X выступил против такого решения:

– Товарищ генерал, Вы должны понимать, – обратился X к генералу внешней разведки, курировавшему данную операцию, – что в США работают не менее грамотные специалисты и наш приезд в страну в качестве дипломатов вызовет подозрение в нынешней ситуации. Мы привлечём лишнее внимание к своим персонам, поступив так, как советуете Вы. Более того, в этом случае каждого из нас будут отслеживать как минимум так же внимательно, как следят за рядовыми сотрудниками посольства. В сегодняшней ситуации это недопустимо и может негативно сказаться на исходе нашей миссии. Поэтому считаю правильным прибыть на территорию США раздельно, в качестве туристов и что немаловажно туристов из разных стран. Причём въехать в страну лучше через разные города, а ещё лучше разными способами.

После недолгого совещания было принято решение и даны необходимые распоряжения по подготовке нужных документов для жаждущих посетить США туристов из Грузии, Армении и Украины.

В то время пока X со своими подопечными под видом граждан других стран, желающих посетить США, предпринимал все необходимые действия для того, чтобы прибыть туда незамеченными, в посольстве России, находящееся в Вашингтоне, всячески опекали Эдуарда Константиновича. Ведь на него, по сути говоря, началась незримая охота. За последние сутки в районе, где находилось посольство, было замечено увеличение активности со стороны спецслужб США. Через агентурную сеть российским специалистам стало известно, что агенты американской разведки всячески пытаются выяснить местонахождение Эдуарда Константиновича Горского, склоняясь к тому, что он находится в здании посольства России. Так как спецслужбы США не знали точной информации, насколько Эдуард Константинович был вовлечён в процесс разоблачения секретных данных о «чудодейственной» вакцине, то предполагали, что он так же, как и Зильберг, обладает большим количеством данных об опытах и несёт в себе реальную угрозу как свидетель такого античеловеческого, по сути, проекта. Боясь огласки и международного скандала, США в лице своих агентов предпринимало нечеловеческие усилия, чтобы устранить проблему, но ничего существенного сделать им не удавалось. Не удалось даже доподлинно выяснить, находится ли Эдуард Константинович в здании посольства России, однако эта версия являлась наиболее вероятной. По этой причине за посольством, и без того отслеживаемым спецслужбами США, надзор был усилен.

Уже через двое суток вся команда X была в сборе. В здании посольства был выделен кабинет, в котором X и его подопечные разрабатывали план по вывозу Эдуарда Константиновича с территории США. Концентрация внимания на посольстве была беспрецедентна, практически не скрывая своего присутствия, американские агенты круглосуточно наблюдали за всеми входящими и выходящими из посольства людьми. Вывезти Эдуарда Константиновича за пределы посольства незамеченным было практически невозможно. Более того, как стало известно, американским спецам было дано разрешение на ликвидацию Эдуарда Константиновича при любом удобном случае. Нет человека – нет проблем. А в нашем случае нет свидетеля, нет и доказательств. При этих обстоятельствах X и его команде нужно было придумать, как выполнить поставленную руководством задачу.

Помимо всего прочего сложность состояла ещё и в том, что Эдуард Константинович хромал на правую ногу. И это обстоятельство невыгодно выделяло его на фоне других людей. Это увечье, как сказали бы военные, демаскировало его в толпе людей и позволило бы его врагам с лёгкостью уничтожить цель. Однако в умелых руках профессионала любой недостаток можно обратить в достоинство. И, казалось бы, увечье, делающее Эдуарда Горского узнаваемым и уязвимым, помогло X в осуществлении, на первый взгляд, фантастического и по-своему интригующего плана по его спасению.

Приблизительно в одиннадцать часов утра из посольства России через подъезд, обычно используемый для обслуживающего персонала, вышло двое человек. Один из них был одет в серый классический плащ, при этом прихрамывал на правую ногу и при себе имел трость, как две капли воды похожую на ту, которой пользовался Эдуард Константинович, во всяком случае эту трость при допросах описывали работники лаборатории, в которой некогда он работал. На голове прихрамывавшего человека была одета чёрная шляпа, и верхняя часть лица была прикрыта её полями. Один из агентов, следивший за посольством, сразу же узнал в этом человеке Эдуарда Горского. Он, не мешкая ни секунды, по рации доложил об этом агенту, координирующему действия всех причастных к слежке за посольством специалистов. Информация была настолько важна, что молниеносно были проинформированы первые лица американских спецслужб. Решение нужно было принимать быстро, пока была возможность предпринять необходимые действия по отношению к Эдуарду Горскому. Несколько снайперов, специально размещённых в окружавших посольство зданиях, взяли цель на мушку. Оставалось только получить подтверждение о том, что объект наблюдения идентифицирован. Агент, первоначально сообщивший о выходе из здания посольства двух мужчин, один из которых прихрамывал, получил дополнительное указание идентифицировать личность Эдуарда Горского, прежде чем отдать приказ на уничтожение.

Так как прихрамывавший человек в шляпе не мог быстро идти, то за время согласования всех вопросов среди американских агентов двое мужчин успели пройти от подъезда, из которого они вышли, всего около сто метров и пока находились на территории посольства. А на выходе с территории охраняемого, диппредставительства непосредственно возле ворот их уже ждал чёрный бронированный «Кадиллак» с тонированными стёклами. Времени на раздумья не было, снайперы ждали команды на поражение цели. Как ни пытался агент всмотреться в лицо предполагаемой жертвы, у него не получалось однозначно оценить, кто же скрывается под шляпой с полями. Однако и одежда, и трость, да и телосложение были однозначно Горского, при этом не так уж и часто встретишь человека с характерной хромотой на территории российского посольства. И агент, взяв на себя ответственность, подтвердил личность Эдуарда Горского. Но пока он доложил по команде, и руководитель спецоперации принял решение и передал его для исполнения снайперу, прихрамывающий человек успел сесть в автомобиль, ожидавший его у входа в посольство. Американским агентам не оставалось ничего иного, кроме как начать преследование автомобиля и приготовиться к встрече цели уже в конечном пункте, там, куда направлялся автомобиль. С этой целью основное количество следивших за посольством агентов были сняты со своих позиций и на служебных автомобилях начали преследовать «Кадиллак», в который сел идентифицированный агентами Эдуард Горский и сопровождающий его мужчина.

«Кадиллак» двигался по дорогам Вашингтона, несколько раз петляя по ломаному маршруту, как бы пытаясь выяснить, есть ли слежка. Американцы это заметили и в процессе слежки меняли автомобили, дабы не выдать себя. После получаса катаний по городу автомобиль, в котором предположительно ехал Эдуард Горский и сопровождающий его мужчина, выехал на автомагистраль, ведущую в аэропорт. Стало понятно, что Горского попытаются вывезти через воздушную гавань. Тем более что именно из аэропорта, в который направлялся тонированный «Кадиллак» с дипломатическими номерами, был заявлен чартерный рейс по маршруту Вашингтон – Париж – Москва. Сомнений у агентов американской разведки не оставалось. В аэропорт, опережая «Кадиллак», выдвинулась группа спецов. Заняв удобные позиции, снайперы затаились в ожидании цели. И вот через некоторое время на территории аэропорта появился «Кадиллак». Машина медленно проследовала по дороге, ведущей к секции для пассажиров, вылетающих чартерными рейсами, и остановилась в двадцати метрах от входа в само здание аэропорта. Американцы предусмотрительно создали искусственное препятствие в виде нескольких автомобилей такси, которые должны были заставить «Кадиллак» остановиться подальше от входа в здание и дать возможность снайперам выполнить свою работу.

Все были наготове, время шло, но из машины никто не выходил, американцы нервничали. Снайперы держали палец на спусковом крючке и ждали появление цели. Но прошло уже две минуты, однако автомобиль стоял с работающим двигателем, и никто не пытался из него выйти. Каждая секунда ожидания для американских агентов тянулась как вечность. И вдруг задняя дверь со стороны водителя открылась, и из машины вышел сопровождавший Эдуарда Константиновича мужчина. Он огляделся по сторонам, потом, обойдя автомобиль сзади, подошёл к задней правой двери, ещё раз внимательно оценив обстановку, открыл её. С пассажирского сиденья «Кадиллака» не спеша, пытаясь опираться на трость, вышел человек, предусмотрительно заранее одевший на голову всё ту же шляпу с полями. Снайпер поймал цель в объектив прицела и произвёл выстрел. Пуля попала прямо в голову жертве, и бездыханное тело рухнуло на землю. Сопровождавший цель мужчина схватил уже бездыханный труп и начал втаскивать его обратно в «Кадиллак». Выстрел был произведён бесшумно, и никто из окружающих сразу не понял, что произошло на самом деле. Казалось, что человеку стало плохо и у него подкосились ноги. И только брызги крови выдавали истинную причину падения на асфальт мужчины в шляпе. Втащив труп в «Кадиллак», сопровождавший крикнул что-то водителю, и машина сорвалась с места, оставив на забрызганной кровью мостовой трость и окровавленную шляпу с пулевым отверстием. Американская разведка ликовала, был произведён доклад о том, что опасность устранена. Сомнений не оставалось, и трость, и шляпа были проверены и идентифицированы как вещи, принадлежавшие Эдуарду Горскому. Дело было сделано. Однако пробы крови, которые были взяты с места убийства и проанализированы чуть позже, не совпадали по группе крови с кровью Эдуарда Горского, и это было ударом ниже пояса.

О своём убийстве Эдуард Константинович Горский узнал чуть позже, находясь на борту быстроходного катера, который на всех парах мчался к берегам «острова свободы», где его уже ждал настоящий чартерный рейс прямиком на Родину.

Кто же тогда был застрелен снайпером?

В агентурной сети российских агентов, работающих в США, безусловно, были и двойные агенты, которые под видом преданных России людей старались больше для своего кармана, нежели трудились за идею. А в Америке, где деньги печатают в неограниченном количестве, всегда готовы платить за информацию. И те люди, чьи жизненные принципы и совесть позволяли брать деньги, предавая своих близких, становились двойными агентами, всегда находя себе оправдание. Как правило, таких агентов знали и использовали их в качестве дезинформирования противника. Когда нужно было пустить по ложному следу, то информацию сливали такому агенту, и он, ничего не подозревая, передавал её своим покровителям. Однако после этого агент, как правило, терял свою ценность, так как со временем всё тайное становилось явным. Одним из таких агентов был некто Иосиф Шварц, клятвенно обещавший верой и правдой помогать российским специалистам внешней разведки, однако параллельно также присягнул на верность ЦРУ. Иосиф очень любил деньги и относился к ним с особым трепетом. При этом, будучи человеком ущербным и слабохарактерным, верил в то, что при помощи хрустящих купюр сможет компенсировать свои недостатки. Поэтому, как он сам часто говорил, за деньги был готов на многое, а за большие деньги на всё. Иосиф занимал должность помощника главы еврейской диаспоры Вашингтона и по долгу своей деятельности общался с множеством людей разного социального положения, откуда и черпал информацию, которую с успехом продавал, пытаясь сколотить состояние. Этот персонаж не вызывал у X ни малейшего уважения. Более того, узнав о том, как Иосиф за вознаграждение выдал одного из своих прихожан, помогавшего семье из России перейти границу, X уже не сомневался в правильности выбора его в качестве наживки для агентов США.

Нужно было понимать, что помимо агентов, постоянно отслеживающих перемещение вокруг посольства, во всех аэропортах и морских гаванях был усилен контроль, дабы не допустить возможного бегства из страны Эдуарда Константиновича. И просто выехать из страны Эдуарду никто бы не позволил. Даже если предположить, что при помощи дипломатических рычагов, оформив нужные документы, попытаться вывезти Эдуарда Константиновича, то с уверенностью можно было сказать, что его просто физически устранят, при этом не особо заботясь о методах проведения такой операции. Шумиха поднималась нешуточная, и в такой ситуации шаблонно действовать было нельзя.

Иосиф Шварц был приглашён в российское посольство якобы для согласования и уточнения порядка проведения встречи еврейской диаспоры с приезжавшими в ближайшее время представителями российских евреев в США. Такие встречи проводились довольно часто, поэтому особого подозрения ни у кого этот визит Иосифа Шварца не вызвал. Однако перед поездкой в посольство России Шварц, как истинный сын своего многострадального народа, не забыл сообщить о своём визите агентам ЦРУ в надежде получить необходимые указания и, конечно же, вознаграждение за его, как он представлял, великий вклад в дела национальной безопасности. И в этот раз он был действительно прав, для спецслужб США очень важна была информация о том, находится ли Эдуард Константинович непосредственно в здании посольства России или нет. Получив подлинную информацию, власти США имели бы возможность потребовать выдачи гражданина США, коим являлся Эдуард Константинович, обвинив его во всех смертных грехах. Поэтому в день, когда Шварц должен был посетить посольство, его предварительно проинструктировали и снабдили микрокамерами, дабы попытаться хотя бы таким образом получить хоть какую-нибудь информацию о том, что происходит в стенах посольства России. Но как только Иосиф Шварц прошёл через пропускной пункт, камеры чудесным образом перестали передавать видеосигнал, и на экранах мониторов агентов ЦРУ замерцали неповторимые орнаменты электронных помех.