Строитель апокалипсиса

Из ответвления в дальнем конце коридора нам навстречу вышел боевой робот. Его мощный торс был покрыт блестящей бронёй, переливающейся холодными оттенками в свете ламп аварийного освещения. Плазменные орудия, установленные по бокам машины, хищно смотрели в нашу сторону. Над кабиной оператора красовались пусковые установки мелкокалиберных неуправляемых ракет. Его руки и ноги походили на овитые сосудами огромные мышцы тяжелоатлета, снабжённые мощными гидравлическими усилителями, гарантирующими стремительную подвижность и лёгкую управляемость тяжёлой машины. Сквозь бронированное стекло кабины на нас смотрел Хоффер.

Не мешкая, Анна разрядила в него последний магазин своей винтовки, но пули яркими искрами отскакивали от брони, не причиняя серьёзного ущерба.

Выдернув кольцо гранаты и отсчитав три секунды, я кинул её под ноги приближающемуся роботу. Вспышка взрыва поглотила силуэт боевой машины, но как только дым начал уходить в каналы системы вентиляции, стало ясно, что ущерба осколочные гранаты нанести не смогли.

Ответный залп ракеты и последующая за ним очередь плазменных снарядов в буквальном смысле изрешетили ящики, служившие моим укрытием. Дымовая граната, брошенная Анной под ноги роботу, помогла на несколько секунд дезориентировать Хоффера.

– Как нам его остановить? – спросил я, прижимаясь к остаткам ящиков.

Не ответив, Анна бросилась навстречу роботу, постоянно меняя траекторию.

Когда до робота оказалось меньше трёх метров, она ловко бросилась между ног тяжёлой машины и оказаться за спиной Хоффера. Однако резкий разворот торса сильным ударом отшвырнул Анну в стену коридора. Ударившись головой о трубу, тянущуюся вдоль всей стены и упав на спину, она на несколько секунд потеряла сознание.

Подойдя к лежащей на полу женщине, Хоффер навёл дуло пушки.

– Неужели ты и вправду думала, что у вас получиться осуществить такой дерзкий, наглый и необдуманный план? – с явной иронией процедил он.

– Вот мы и встретились, Дэвид! – послышался голос за спиной робота.

Резким движением Хоффер развернул торс и увидел как Дьюк, подпрыгивая, набросился на робота, пытаясь уцепиться за выступы конструкции.

– Беги, Анна! – хриплым голосом закричал Дьюк, доставая из кармана ионную мину.

С яростью присущей дикому животному, почуявшему близость смерти, Хоффер с разбега ударил машину о ближайшую переборку, пытаясь скинуть Дьюка, висевшего на машине и пытающегося прикрепить взрывное устройство к лобовому стеклу.

Анна бросилась прочь от робота и человека, танцующего танец смерти.

– Прочь! – закричал Хоффер, тщетно пытаясь скинуть человека, прицепившегося к нему словно назойливый комар.

– Учитель и его ученик. Хм. Какая ирония, – усмехнулся Дьюк, нажимая на детонатор мины.

Грохот взрыва, дым и куча осколков заполонили коридор. Спустя пару секунд, вновь воцарилась смертельная тишина, нарушаемая звуком капель жидкости, вытекающей из пробитых труб.

– Анна, – крикнул я, поднимаясь на ноги и выглядывая из-за укрытия.

Весь коридор был затянут непроглядной дымкой. Услышав какое-то шевеление, я направился в сторону шума. Однако вместо Анны я наткнулся на Хоффера, который, чертыхаясь, пытался выбираться из-под искорёженных остатков боевой машины.

Из его ушей и носа текла кровь, а весь боевой камуфляж заляпан бурыми пятнами.

– Ты получил своё! – раздался голос Анны за моей спиной.

От неожиданности я немного вздрогнул. Анна подошла ближе к истекающему кровью Хофферу. Его попытка достать пистолет была на корню пресечена точным ударом в живот. Анна поставила каблук своего армейского ботинка ему на ладонь, не давая дотянуться до кобуры, закреплённой на поясе. С ненавистью и неким наслаждением, одним резким движением она сломала ему пальцы руки. Хоффер вскрикнул. Испытывая сильную боль, он попытался перевернуться, но очередной удар носком ботинка в лицо заставил его откинуться на спину. Яркий свет мерцающих ламп системы боевой тревоги станции заставил его зажмуриться, но тень от пистолета, наведённого прямо в лицо, позволила немного приоткрыть глаза.

– Идите к черту, – фыркнул Хоффер, глядя прямо в глаза своей судьбе.

Хлопок выстрела навсегда растворил сознание некогда бесстрашного бойца в небытии бренного мира.

Я смотрел стеклянными глазами на неподвижное тело Хоффера. На красный заляпанный кровью скафандр Анны, так страшно сочетающийся с её жестоким и невозмутимым взглядом, на котором не отражалось совершенно никаких эмоций.

Лицо её было бледно-серым. Суровый не испытывающий ни капли сочувствия взгляд пугал меня даже сильнее, чем мысль о неминуемой смерти. Я всегда был уверен, что прожив жизнь в соответствии с общепринятыми традициями понимания добра, мне не будет страшно уходить из этого мира, но как оказалось – жизнь непредсказуема ровно настолько, насколько и жестока.

Кто бы мог подумать, ведь ещё совсем недавно я был счастливым мужем и отцом, а сейчас нахожусь чёрт знает где, мои руки по локоть в крови, а сам я уже понемногу начинаю свыкаться с мыслью о том, что моя жизнь стала похожа на тлеющий уголёк, затерявшийся в бесконечном кошмаре. Череда убийств, пусть и во имя спасения всего человечества, но всё-таки не может уложиться в моей голове. Внутреннее чувство подсказывает, что это всё неправильно, остановись, но обратной дороги уже нет, так или иначе мне придётся завершить свой путь.

– Осталось совсем немного, – похлопав меня по плечу, ободряюще заказала Анна, – нам нужно идти пока они не смогли пробиться через закрытый отсек.

***

Главная переборка распределительной станции оказалась закрытой, но ключ-карта без труда смогла открыть нам доступ к самому сердцу станции. Помещение главной распределительной рубки представляло собой большой зал, сплошь увешанный огромными экранами, на которых выводились данные со всех реакторов станции. Сотни кнопок усеивали резервные пульты управления. В середине располагался главный пульт, на котором были сосредоточены самые важные элементы управления станцией. Заходя в помещение, я ударом приклада сломал сенсорную панель, тем самым заблокировав входной шлюз от посягательств извне.

Профессор Кромвель, в окружении двух вооружённых людей, стоял возле главного пульта управления. Когда я видел его в последний раз, а это было более семи лет назад, он был седовласым мужчиной чуть старше шестидесяти. Его осанка, волевой взгляд не выдавали настоящий возраст. Сейчас же перед нами стоял самый настоящий старик. Его загнанный в угол взгляд и дрожащие руки, которые с трудом удерживали плазменный пистолет, ясно давали понять, что последнее время ему пришлось очень тяжело.

В долю секунды Анна ловким перекатом оказалась вплотную к одному из охранников Кромвеля и одним ударом всадила большой охотничий нож в шею. Не успев издать ни звука, он безвольной куклой повалился на пол. Использовав тело как щит, достав свой пистолет, она выпустила пулю второму охраннику прямо в голову.

– Не двигайтесь, господин Кромвель! – переведя на него ствол пистолета, жёстко приказала женщина.

В глазах Кромвеля появился неподдельный ужас от увиденной кровавой расправы.

– Зачем вам всё это? – стараясь побороть страх, спросил он, – зачем столько жертв, несчастья, смертей, чего Вы хотите добиться, Анна?

– Хаа… Вы всё-таки помните меня? – на её лице возникла злая усмешка. –Тогда, я думаю, у Вас не должно быть вопросов, – страшным голосом прошипела Анна, – Вы должны помнить, как собственноручно выкинули меня из корпорации. Как оставили умирать с двумя маленькими детьми без средств к существованию.

Её голос дрожал, а на щеках появились дорожки стекающих слезинок.

– О чем ты говоришь? – почувствовав неладное, спросил я.

Вместо ответа прогремел выстрел. Находясь в шоковом состоянии, не сразу ощущаешь боль. В тот момент меня словно комар укусил в районе живота. Я тут же почувствовал, как тёплые ручейки начинают растекаться под оболочкой скафандра.

– Анна, что ты делаешь? – недоуменно спросил я, оседая на пол.

– Спасибо, Максим, за помощь, но я более не нуждаюсь в твоих услугах, – сказав это, она ногой толкнула в дальний угол выпавшее из моих рук оружие.

– Чего Вы хотите, Анна? – Кромвель попытался отвлечь её внимание.

– Этот мир, он прогнил насквозь, огромные корпорации превратили людей в безмозглые стада, лишённые всяческих чувств и эмоций, любви к ближнему, сострадания, человеколюбие ушли из этого мира прочь. Нужно всё это прекратить.

– Ты возомнила себя Богом? – грозно спросил Кромвель, – кто ты такая, чтобы решать судьбу всего человечества?

Грохот солдат, пытающихся пробиться в зал с той стороны переборки начал усиливаться, но было уже слишком поздно. Герметизация главного распределительного центра рассчитана на сдерживание от угрозы проникновения из вне на протяжении довольно длительного времени.

– Я человек, который нашёл в себе силы покончить с той несправедливостью, беззаконием и грязью, поглотившими наш мир, – она замешкалась и добавила, – несправедливостью, убившей моих детей. Вам уже не остановить меня, – с этими словами она выстрелила в грудь Кромвелю, который так и не успел воспользоваться пистолетом.

Анна подошла к главной панели и начала вводить данные по перепрограммированию систем термоплазменных реакторов. Тут же протяжно завыла серена аварийной тревоги и включились красные лампы оповещения.

– Давление в реакторах с первого по пятый растёт, температура достигнет максимума через пять минут, – холодно предупредил электронный голос системы звукового оповещения.

Все мониторы, установленные в помещении центра, загорелись красными предупреждающими знаками.

– Значит всё, что ты говорила мне о Кромвеле, о нашей благородной миссии было враньём? – спросил я, выплёвывая кровь и облокачиваясь на стену. – Мы последняя линия обороны Луны и всё такое – всё это чушь?