Епістолярій Тараса Шевченка. Книга 2. 1857–1861

8 октября.

Н. Новгород.

Друже мiй единий! 19 сентября прибыл я в Нижний Новгород и только сегодня, слава Богу, собрался с силою написать тебе о случившемся со мною. Никто больше, как черт, враг добрых наших помышлений, перешел мне дорогу в Питер. Новопетровский комендант по моей просьбе выдал мне пропуск прямо в Петербург, а командир баталиона, мой ближайший начальник, обиделся распоряжением Ираклия Александровича и уведомил нижегородского полицеймейстера, чтобы меня задержать и прислать в г. Уральск для получения указа об отставке с какими-то ограничениями. Я занедужав. Спасибо, найшлися здесь добрые люди, которые приютили меня и через посредство которых написано в Оренбург обо мне Катенину, чтобы он объяснил мое отвратительное положение.

Писал я графу Ф. П. Толстому из Новопетровского укрепления, что я отправляю[сь] через Оренбург. Но после упросил Ираклия Александровича отпустить меня через Астрахань. О случившемся здесь со мною я теперь не пишу ему, а прошу тебе, друже мiй единий! посети ты графиню Настасию Ивановну Толстую, это тебя нисколько не окомпрометирует, расскажи ей о моем гнусном положении, а главное, благодари ее от меня за ее святое о мне ходатайство, а также и добрейшего графа Ф[едора] Петровича. Друже мiй единий! Во имя глубокой моей любви к тебе не откажи мне в этой великой просьбе.

Не знаю, как долго продлится мое сидение в Н. Новегороде, думаю, что я не скоро вырвуся. Пришли мне сколько-нибудь денег, я почти не одет, а следовательно, не могу показаться в люди и начать работу за деньги. Если получил ты письма от Кухаренка и от Залецкого, то перешли мне. От Залецкого должны быть и деньги, не знаю только, как велики.

Прощай, мiй друже единий! Поцiлуй Семена i Марковича i не забувай искреннего твоего

Т. Шевченка.

В другий раз буду тобi писать бiлше, а тепер нездужаю. Адресуй свое письмо в Нижний Новгород его высокоблагородию Павлу Абрамовичу Овсянникову, в контору пароходства «Меркурий».

215. М. М. Лазаревського до Т. Г. Шевченка

12 жовтня 1857. С.-Петербург

12 октября, С.-П[етер]бург.

Около м[еся]ца назад я получил письмо от Ирак[лия] Ал[ександровича] о вышедшем там недоразумении и был в сильном недоумении насчет тебя, дорогой друг. Полученное вчера вечером твое письмо хоть несколько успокоило за тебя. Жаль, что ты был болен. Пожалуйста, голубе сизый, береги себя и свое здоровье; ты не имеешь права рисковать этим.

Прилагаю 2 письма Залесского к тебе; а 150 р[ублей] сегодня отправил в особом конверте на имя г. Овсянникова. От Кухаренка ничего не имею. По письму Ир[аклия] Ал[ександррвича] отсюда писали о тебе к Катенину; писали и Алекс[ею] Ник[олаевичу] Муравьеву. Усков сильно боится и беспокоится: напиши к нему. Тебя здесь ждали с нетерпением.

Сейчас еду к графине Настасье Ивановне, с которою я еще незнаком, но которая присылала Сигизмунда Сераковского узнать о тебе и я посылал ей твое и Уск[ова] письма; ее хвалят до чрезвычайности.

Едва ли ты… (помешали). —

Был у графини: она сильно беспокоилась о тебе и благодарит тебя за письмо. По совету с графом решили, чтобы ты написал графу Ф[едору] П[етровичу] письмо, что ты сильно желаешь заниматься живописью и изучать ее, чего не можешь нигде так достигнуть, как в Академии художеств, а потому просишь исходатайствовать дозволение на приезд в Петербург. Гр[аф] по этому письму будет просить президента.

Ты, вероятно, дождешься в Нижнем паспорта и если получишь, то пробирайся сюда, т. е. поближе к Петербургу; но в Малороссию не езди; а, главное, береги себя, о чем поручила мне просить тебя и графиня; а ты ее просьбу должен исполнить: она о тебе заботится, как о родном; да и не одна она. У нее есть для тебя деньги, но она положила их в банк, до твоего сюда приезда. Если бы тебе еще нужны были деньги, то пиши не стесняясь; скоро я еще буду иметь для тебя деньги.

Вечер: Белозерский женат на родственнице Катенина и обещает, что ему еще напишут о тебе; и он советует тебе не возвращаться, если можно, в Оренбург, а ожидать паспорта в Нижнем. Жду твоего письма. Крепко, крепко обнимаю тебя и от души желаю тебе здоровья и счастья.

Вполне преданный тебе

М. Лазаревский.

216. Т. Г. Шевченка до М. М. Лазаревського

18–19 жовтня 1857. Нижнiй Новгород

19 октября.

Нижний Новгород.

Мiй друже любий, мiй единий! Сегодня, 18 октября, получив я твое братне-сердечное письмо. Спасибi тобi, мое серце! Ти пишеш, що Усков уже писав тобi о якiмсь там недоразумении. Чом же вiн, дурень, не написав, яке там именно недоразумение? І тут його нiхто не знае. Я i сам не знаю, яке там те прокляте недоразумение. В Оренбург уже давно писано iз Нижнего, але iз Оренбурга ще нема нiчого. І я i сам не знаю, що ще зо мною буде. А тим часом живу собi добре i весело отут меж добрими людьми. Овсянников, здешний архитектор, благородний, добрий i розумний чоловiк, а до всього того ще i земляк наш конотопський. Менi тут добре з ним. Шкода тiлько, що морози настали, не можна нiчого рисовать с натуры, а то було б i геть-то весело.

Спасибi тобi, друже мiй единий, що ти побачився з графинею Н[астасiею] І[ванiвною]. Не знаю, чи получила вона мое «Киргизя» от Сiгiзмонда? І чи получив граф Ф[едiр] П[етрович] мое письмо из Новопетровска? Як будеш у неi, то спитай, будь ласкав, i менi напиши. Письмо тепер до графа писать не буду. Треба дождаться, що там менi напишуть iз Оренбурга. Я просив Герна написать менi. А ти, як получиш мое письмо, то пiди до графа Ф[едора] П[етровича] i подякуй його од мене за его доброе, человеколюбивое участие, которым я радостно воспользуюсь, як прийдеться менi до скруту.

Поздрав i поцiлуй за мене Бiлозерського i його жiночку. Чому ти не оженишся? Чи ми вже з тобою разом поженимось? Не швидко, я думаю, це лихо скрутиться.

Що там робить Кулiш? І де тепер його жiночка? Як побачиш ii, то i ii чмокни разiв зо три за мене. А Кулiшевi скажи, нехай менi пришле другий том «Записок о Южной Руси». Тут есть одна книжная лавка, та i в тiй тiлько букварi продаються. А як буде посилать вторий том, то нехай i первий прикине, бо я первий том «З[аписок] о Ю[жной] Р[уси]» подарував нашим киевским землякам в Астрахани. Поцiлуй же його та попроси, нехай менi вишле своi любii «Записки о Ю[жной] Руси», а я йому за те не пришлю, а, дасть Бог, сам привезу гостин[ця] из самой киргизской степи.

Читать у мене тепер, слава Богу, есть що, поздоров Боже добрих людей, але свого рiдного нiчогiсiнько нема, опрiч «Богдана Хмельницко[го]» Костомарова. От ще вчистив книгу, так-так! В Саратовi бачився я з старою Костомарихою, вона ждала його из заграницы к 15 сентября. Не знаю, чи вернувся вiн, чи нi ще? Чи не чуть у вас там про його чого-небудь?

Що там робить отой гульвiса Семен, що нiчого менi не напише. Поскуби його за ухо i поцiлуй за мене, а жiночку його i дiточок не скуби, а тiлько поцiлуй.

Перелякав ти мене чорною печатью на своiм письмi. Чи не случилося там у тебе, крий Боже, чого недоброго?

Прощай, мое серце, мiй голубе сизий! Я тепер, слава Богу, здоровий i веселий i щиро любящий тебе, моего единого друга.

Т. Шевченко.

Як побачишся з графинею Н[астасiею] І[ванiвною], то спитайся, чи був у неi Сапожников, з которим я плив из Астрахани в Нижнiй.

217. М. I. Костомарова до Т. Г. Шевченка

28 жовтня 1857. Саратов

Братовi любому, друзяцi щирому, спiвацi славному, вiрному товаришевi незапам’ятноi пригоди 1847 року Тарасовi Григоровичу од брата i друга чолом i вiрне слово!

Слава, честь а благодаренiе Великому, Справедливому, Милосердому Богу, визволившему тебе, друже, з тяжкоi неволi на свiт Божий мiж нарiд хрещений на надiю всiм кохаючим щире Украiну i всi братерськi слов’янськi народи! Два тижнi чекав я тебе щодня в Петербурзi, повернувшись з чужини; iстинно, найкраща радiсть для мене була почути, що Бог тебе напослiдок вертае з гiркоi неволi. Брати i приятелi нашi в Петербурзi – Бiлозерський, Навроцький, Сераковський i другi казали, що мусив ти приiхати к 1 октябрю, одначе ти не явивсь, i я поiхав, а в Саратовi узнав, що був еси у моеi матерi, за що тобi велике спасибi. Швидше пиши та старайся, щоб тебе пропустили до Петербурга та пиши, пиши, пиши, тiльки ж по-нашому пиши. Час змiнився, цар – дай Боже йому здоров’я i довгого царствования – не забороняе нам нашоi мови; тепер процвiта рiдне слово; багато охочих до його, тебе тiльки не достае, голови нашого, милого, любого. Дай Боже тобi, перетерпiвши велике горе, зняти з себе напослiдок терновий вiнець i в чеснiй, поважнiй старостi доживати вiку, веселячи i повчаючи на все добре кобзою твоею голосною землякiв твоiх та одбираючи пiсля смертi вiчную славу. Не забувай щире й вiрне поважаючого i кохаючого тебе друга, брата i товарища

Миколу Костомарова.

Окт[ября] 28

1857.

218. А. І. Толстоi до Т. Г. Шевченка

2 листопада 1857. С.-Петербург

1857, 2 ноября, С.-Петерб[ург].

Мне так хочется сказать: друже мой единый, Тарас Григорьевич, мы с графом ждем Вас и не дождемся. Только и есть, что всякий день говорим об Вас. То с М[ихаилом] Мат[веевичем], то с Сераковским или с собратами художниками.

Вы не можете себе представить, как наболела у меня душа с тех пор как я узнала, что Вы не будете у нас в Петербурге. Ну, да, Бог даст, все поправится. Виноват во всем Ваш новопетровский комендант. Чего он испугался? Ему бы только отвечать в Оренб[ург], что вот как случилось; много, что получил бы выговор от губернатора за поспешность, вот и все. А то начал звонить в колокола. Напишите мне, ради Бога, что Вы теперь делаете, получили ли пачпорт? Пишите графу, проситесь в Академию. – Письмо это предоставят В[еликой] К[нягине] Марии Николаевне. Вы не знаете нашего Царя – ведь это сама доброта. Вы получите свободу жить в столице для Божественного Искусства.

У меня есть Ваши деньги – 500 руб[лей] сер[ебром], распорядитесь ими. Отослать ли их к Вам в Нижний или сберечь до Вашего приезда в Петербург? Во всяком случае, уведомьте меня. Я видела все Ваши рисунки, они очень хороши. А за мой рисунок, т[о] е[сть], присланный мне, в память 1-го генваря 1857 года, кланяюсь по-русски и глубоко благодарю за святые минуты счастия, которые мне доставили и вид этого рисунка и перемена судьбы рисовавшего. Да, есть у людей святые, отрадные минуты жизни.

Пишите мне, пишите скорей. Виделись ли Вы с Далем? Побывайте у него; поклонитесь ему от графа, и С. Н. Жадовского, и от меня.

Гр. А. Толстая.

P. S. Граф получил Ваше письмо, но не отвечал, не знал куда писать.