Озеро теней

– Доминика дома? – уточнил Адриан, пряча дощечку в нагрудный карман и поднимаясь со ступенек. Старик поднялся следом, и они правились в дом. До Доминики донеслись слова Аристарха Георгиевича о том, что она не выходила из комнаты.

Пользуясь случаем, Доминика вышла из своего укрытия и направилась в сторону короткого пути в центр. Она хотела поскорее скрыться из дома, внутри которого находилась Анна. Для неё это было невыносимо и ей, попросту говоря, было тесно с ней в одном помещении.

Солнце поднялось достаточно высоко, однако в городе было прохладно. В мире живых осень была бы в самом разгаре, а тут погода носила непостоянный характер и вообще, не зная она, что погибла в начале осени, никогда бы не смогла угадать, какая сейчас пора года. Город был мрачным, а солнечные лучи освещали лишь часть улиц, остальные же покрывались тенью и смотрелись слишком уныло. Впервые, прогуливаясь вдоль моста, Доминика увидела других мёртвых. Пожилые люди, которые не спеша прогуливались вдоль церкви. Она задумалась о том, что в городе наверняка больше мёртвых, чем она видела изначально. Аристарх Георгиевич, например, никогда не покидал свой дом и живи она в другой части города, даже бы не догадалась о его существовании. Выходили и бродили только молодые, чьи души ещё так жаждали жизни.

Она не знала, куда толком держит путь и просто шла вперёд, вскоре пройдя мимо дома Смерти. Она вспомнила их схватку в больнице, и по её коже прошёлся мороз. Что же за существо такое, эта Смерть? И насколько она могущественна? Признаться, она была уверена в том, что Смерть знает, что происходит на Небесном суде, а так же как помочь Изгою, просто отказывается поделиться такой информацией. Возможно, ей просто запрещено или же ей доставляет удовольствие наблюдать, как мучаются души в городе мёртвых.

Вскоре она достигла леса с широкой дорогой, которая должна была вывести её на трассу, ту, роковую трассу, где она лишилась жизни. Ника помнила, что отсюда не выбраться таким путём и всё же ноги, будто сами по себе, отправились в путь, и вот она уже шагала по дороге. Асфальт был старым, с большими трещинами, а местами отсутствовали целые глыбы, зато виднелась прибитая чёрная земля. Солнечные лучи прорывались сквозь толстые деревья и их пушистые листья, создавая прекрасную световую игру. Такие пейзажи стоило бы запечатлеть и повесить на стену, они внушали радость и чувство прекрасного. Как ни странно, эта часть леса выглядела более живой, реальной. Вдалеке слышалась прекрасная песня птиц, которая ещё больше впечатлила Доминику, они, как и живые цветы, тоже присутствовали в мире мёртвых. Вокруг пахло свежестью, и весь путь казался для Доминики чем-то новым и интересным. Постепенно стал появляться густой белый туман, который окутывал каждое деревцо и медленно подплывал к девушке. Она уже приготовилась к тому, что вот-вот потеряет сознание, однако этого не произошло. Когда её заволокло туманом, она ещё видела дорогу и довольно много прошла, пока полностью перестала различать происходящее.

Глава 15

Александр Графский стоял у окна больничной палаты. День был в самом разгаре, но погода совершенно не радовала. С самого утра шёл проливной дождь, на улице было достаточно холодно и сыро. Будто бы сама природа сочувствовала ему. Сильная головная боль, которая не давала ему покоя в последние дни, снова напомнила о себе, и он взглянул на наручные часы. Пробило одиннадцать, значит можно выпить таблетку, которую прописал ему врач. Каждое движение отдавалось в нём головной болью, и он всё же заставил себя сдвинуться с места и направиться к графину с водой, который стоял на тумбе, неподалёку от кровати Доминики. Рядом сидела Лилиан, грустная и поникшая. После случившегося он ни разу не видел её улыбающейся, а из её глаз будто бы ушла жизнь. Она молчала, держа в руках ладонь своей дочери и поглаживая её, будто бы от этого механического действия что-то изменится.

– Когда придёт этот доктор? – дрожащим голосом спросила Лилиан, не оборачиваясь к мужу. Она не хотела смотреть на него, после вчерашней сильной ссоры. Она боялась увидеть в его глазах презрение.

– Вот-вот подойдёт, – ответил Александр, глотая таблетку и ощущая, как каждый глоток воды растекается по телу, а от лишних движений боль напоминает о себе. Он так же не смотрел на Лилиан, совершенно не желая разговаривать с ней. Он не мог понять, да и простить, её желания. Столько сил было потрачено, ради чего?

В палате стало слишком тихо. Настолько, что различались звуки его наручных часов и тихие разговоры с коридора. Александр смотрел на бледное лицо дочери, пытаясь ухватиться за единую ниточку, чтобы доказать, что ещё не всё потеряно и есть шанс, что она вернётся. Но Доминика лежала неподвижно, как мертвец, живой мертвец. Она жила только за счёт аппаратов, которые искусственно заставляли её тело как-то функционировать. Интересно, что происходит в её голове на данный момент? Где она сама. Не тело, а её сущность, где тот человек, которого они так любят?

Лилиан сдерживала слёзы, а от нависшей тишины становилось слишком тяжело. Она не была уверена в том, что приняла правильное решение, к тому же это сулило сильный раздор в семье, вплоть до развода. Но она не могла больше видеть, как страдает её дочь. Нет ничего хуже, чем существовать в виде растения. Лилиан видела, что Доминика ни на что не реагирует и ни разу даже не подала признаков жизни. С таким долго не держат, и тут им пришлось слишком сильно постараться, найти частную клинику, в которой бы разрешили поддерживать жизнь в человеке, которого так уже не назовёшь. Все доктора хором утверждают, что шанса нет, а это значит, что пришло время отпустить их дочь. Дать ей спокойно отойти в мир иной. Это меньшее, что она могла сделать в данной ситуации.

– Где носит этого врача? – раздражённо произнёс Александр, а затем болезненно застонал и приложил ладонь к виску. Он прислонился к стене и стал глубоко дышать, пытаясь унять пульсирующую боль. Таблетка ещё не начала своего действия, а боль становилась невыносимой.

Внезапно, Лилиан ощутила, будто бы рука её дочери дрогнула. Она аккуратно положила её на кровать и стала наблюдать, и правда, указательный палец едва заметно приподнялся вверх, а потом упал.

– Саша, иди сюда… – растерянно произнесла Лилиан. – Скорее, ты должен это увидеть! – её голос звучал возбуждённо и Александр, превозмогая боль, подошёл. Он так же заметил слабые попытки их дочери приподнять руку.

– Это что-то новенькое! Первое движение за такой долгий… – он не успел договорить, его взгляд скользнул на лицо дочери и он с удивлением наблюдал за тем, как медленно она поднимает веки и открывает глаза. – Лиль, она, она просыпается! – он уже забыл о головной боли и быстро обошёл кровать, чтобы наклониться к дочери. – Ника, ты нас слышишь?

Девушка не понимала, что происходит. Она пыталась поднять руку, но тело не поддавалось, казалось чужим. Она ощущала яркий больничный свет и слышала доносящиеся разговоры, но ничего не могла ответить. Она ощущала настойчивый поток воздуха, а близ уха раздавался какой-то неприятный писк. С трудом, но она заставила себя открыть глаза, заметив, что вокруг неё какая-то суета. Яркий свет болезненно резал глаза, а нависший мужчина вызывал недоверие. Она не понимала, что происходит и где она находится, а попытки что-либо вспомнить проваливались в пустоту. К ней обращались, но она с трудом разбирала слова, а неприятные голоса лишь раздражали её. Ей отчаянно хотелось пошевелиться, но тело совсем не принадлежало ей. Постепенно, её снова окутала слабость, и она погрузилась в пустоту.

– Ника! – в один голос произнесли родители, в этот момент в палату вошёл доктор. Он доедал бутерброд и держал в руках папку. Заметив испуганные лица Александра и Лилиан, он поинтересовался, в чём дело и, выслушав их рассказ, тут же направился за медсестрой. Графским же было предложено на время покинуть палату и переждать в коридоре. Они, нехотя, повиновались и пристроились на жестких металлических сиденьях неподалёку от двери.

– Ты хотела её убить, – спустя некоторое время заговорил Александр и поднялся со стула. – Подумать только, ты хотела её убить!

– Я хотела лишь закончить её мучения, не более того, – защищалась Лилиан.

– С чего ты взяла, что она мучается? Но теперь, теперь я не позволю тебе распоряжаться её судьбой.

Ника проснулась, ощущая небывалую лёгкость, как после хорошего сна. Она услышала необычайные звуки музыки ветра и увидела, что находится в загадочном лесу, а прямо перед ней, во всей красе, – озеро теней. Она не помнила, как оказалась здесь, зато хорошо помнила свой последний путь – её окутал туман недалеко от выхода из леса. Она ведь практически достигла трассы.

– Как ты? – голос принадлежал Адриану, и он её напугал. Она обернулась, заметив, что совсем близко, он лежал на траве и смотрел на небо. Заметив Доминику, он обернулся и заглянул в её глаза. Такой прямой взгляд заставил девушку смутиться, и она тут же отвела свои глаза в сторону, решив, что озеро теней прекрасно и достойно её особого внимания.

– Неплохо. Как я сюда попала? – она поднялась на ноги и немного размялась, а затем решила пройтись по округе, чтобы скрыть от парня своё смущение. Оно, предательски, не проходило, хотя она предпринимала всевозможные попытки, чтобы привести себя в порядок.

– Я нашёл тебя у леса, ты была без сознания. Я перенёс тебя сюда. Зачем ты ходила туда? Ты не понимаешь, что так делать нельзя, таким образом, ты рискуешь… – он вздохнул и замолчал, догадываясь, почему девушка вдруг стала так холодна к нему. Он так же поднялся и медленно направился за ней.

Доминика остановилась у дерева и прислонилась к нему, мысленно подбирая хороший ответ. Она знала, что должна как-то объяснить ему своё поведение, но не знала, как это сделать правильно. Ей становилось тошно, а всё тело пронзало чуть заметным током, и она не могла понять, откуда взялись новые ощущения.

Адриан подошёл достаточно близко, он остановился позади неё, ощущая исходящее тепло и живую энергию. Ему так хотелось коснуться её, испытать ощущение близости, но он волновался. Он сам виноват, что она так охладела к нему, но он свято исполнял наставления старухи Смерти. И сейчас стоило бы следовать им, но ему этого не хотелось. Она – живая, такая красивая и необычная и так близко к нему. Любое её неверное движение и она уже будет в его объятьях и сейчас он бы этого так хотел. Он несмело поднял руку и коснулся её волос, ощущая их мягкость и шелковистость. Такое может быть только у живых, они способны выглядеть ни как мёртвые, застрявшие в предсмертном состоянии, а как живые, то есть таковые, как до гибели. И она была прекрасна. Он не знал, почему именно её выбрал среди всех живых, которых он пытался спасти до неё. Он не знал, почему сразу, как он увидел её, то отчётливо ощутил свой долг оберегать её. К другим он никогда подобного не испытывал. И он не знал, как бороться со своей внезапной робостью.

Ника ощущала, что Адриан слишком близко, она чувствовала его холодное дыхание и знала, что если она обернётся, то попадёт в неловкую ситуацию и упадёт к нему в объятья. Ей этого не хотелось по двум причинам: первое – он отверг её, предпочтя ей Анну, а такого она не могла ему простить и второе – как-никак, а он Изгой и если у них завяжутся отношения, то ей будет невыносимо сложно покинуть этот мир. И всё же, в ней будто боролись два человека, первый приводил доводы того, что лучше уйти вперёд или нагрубить ему прямо сейчас, а второй требовал совершить оплошность и снова почувствовать, как его крепкие руки могут её обнять. Эти люди терзали её, разрывали на части, и она не знала, как поступить. Но не только это тревожило её, чувство разливающегося тока усиливалось, и оно начинало приносить ей пульсирующую боль.

– Ника… – голос Адриана впервые прозвучал так мягко, так приятно. Из его уст её имя звучало необычайно красиво, и она могла поклясться, что никто и никогда прежде так нежно её не называл. Она ощутила, как он несмело коснулся её плеча, отчего по телу прокатилась приятная волна, которая лишь на время успокоила боль. – Прости меня. Я всё видел тогда, я видел свет и тоже всё чувствовал…

– Разряд! – раздался голос из ниоткуда, он был громким и отталкивающим и принадлежал мужчине. От резкости, Доминика закрыла уши руками, но голос продолжал настойчиво отдавать команды.

– Прекрати! – требовала Доминика, ощущая, как её снова пронзает током.

– Прости… – растерянно произнёс Адриан и сделал шаг назад, он и подумать не мог, что его слова настолько ей неприятны. Он ощущал себя разбито и хотел уйти, однако стал замечать, что Доминика продолжает просить кого-то замолчать, а затем и вовсе упала на землю. Он тут же присел и попытался её привести в чувства, однако она начала биться в конвульсиях, а потом снова потеряла сознание. Возможно, она не слышала его признания вообще. Он взял её на руки и перенёс к озеру теней. Аккуратно положив её на берег, он воссоздал в озере её больничную палату и перенёсся туда.

Врач вытирал влажный лоб салфеткой и облегчённо вздыхал. Кризис миновал, и пациентка снова вернулась в привычный ритм. Она не очнулась, однако сердце снова стало биться, а значит она, относительно, жива. Он не верил в её выздоровление, но понимал, что не имеет права предпринять какие-либо действия без согласия родственников, а после сегодняшнего её пробуждения они точно ничего не подпишут. Он отправился в коридор, чтобы обрадовать семью и Адриан остался в палате один. Он наблюдал за Доминикой, которая была совсем неподвижной. Заметив, как дрогнул её пальчик, он попытался её позвать, предполагая, что на данный момент она находится в своём теле. Но она не пришла, и он поспешил вернуться на берег, где уже его Ника лежала без сознания. Он притянул девушку к себе и бережно уложил её голову себе на колени. Он думал о том, что с её появлением его пребывание в мире мёртвых уже не было таким печальным. Он впервые познал радость жизни, он впервые ощутил волнующие чувства, и смог увидеть даже в своём заточении светлую сторону. Если бы она знала, как влияет на него, она наверняка бы вела себя иначе. Но есть ли в этом смысл? Ей суждено уйти в любом случае, а он останется тут на неизвестный срок.

Ника открыла глаза, наткнувшись на любопытный взгляд Адриана. Она не сразу поняла, что её голова лежит у него на коленях, она и не хотела об этом думать. Его тёплый взгляд казался ей родным и сейчас, впервые, она ощущала жгучее желание прикоснуться к нему губами и раствориться в поцелуе. Это желание казалось ей сродни желанию пить, когда тебя мучает жажда. Вот и сейчас, она испытывала острую потребность в прикосновении. И это терзало её.

Адриан не понимал новые чувства, которые наполняли его после её пробуждения. Казалось, что в этот момент он стал испытывать нечто новое, другое. Ему вдруг захотелось её обнять, прижать к себе, чтобы полностью ощутить эту живую энергию, но хуже всего, он хотел её поцеловать. Но он знал, что о подобном глупо даже мечтать, он Изгой, он не заслуживает поцелуя такой девушки.

– Больше не ходи в тот лес и прекрати попытки покинуть город, – борясь со своими желаниями, произнёс Адриан, пытаясь придать своему голосу деловые нотки. – Ты чуть не погибла сегодня.

– Как? – Ника присела, отводя взгляд и делая вид, что её не беспокоит их близость. – Я ничего не помню.

– Сегодня ты пришла в себя в мире живых, а потом твоё сердце чуть не остановилось. Запомни, вернуть тебя может только Ангел, сама ты лишь убьёшь себя такими попытками. Ты не можешь вернуться раньше положенного срока. Если тебе суждено прийти в тот мир, Ангел успеет явиться до гибели твоего смертного тела.

– Я постараюсь, – пообещала Доминика и отсела ближе к озеру. – Сегодня, я ничего не делала нарочно, я просто решила прогуляться. Но я всё поняла, никаких прогулок из города, только внутри него. Спасибо за предупреждение.

Она замолчала, чувствуя себя заключённой в клетку. Ей хотелось бы вырваться из неё, обернуться к нему и признаться в силе своих чувств. Но она помнила, как он оттолкнул её тогда у озера, он ясно дал ей понять, что всё это не взаимно. Она не помнила, что он говорил ей до того, как она потеряла сознание, поэтому считала, что его забота, лишь невинное желание спасти очередную живую душу и не более того. Она уже раз обожглась и больше подобного не желала.

Тишина терзала их обоих. Ими владели подобные эмоции, но они боялись сознаться в них, будто то, что они испытывают, тяжкий грех. И так бы продолжалась эта мучительная тишина, если бы её не прервала пришедшая Анна. Она оказалась в лесу как раз вовремя и уже успела высказать им своё огорчение по поводу того, что они не взяли её с собой на прогулку.

– Мы встретились тут случайно, – объяснилась Ника, думая, какой предлог использовать, чтобы поскорее покинуть загадочный лес и оставить их вдвоём. Она не хотела чувствовать себя третьей лишней, ей хватало переживаний и без того.

– Прогуляемся в мир живых? – вежливо поинтересовалась Анна и направилась к озеру теней. И снова Доминику наполнили странные ощущения, она не могла понять почему Анну считают живой, когда она совершенно не чувствует её энергии. Причём и на мёртвую она не похожа. – Я люблю природу и с удовольствием перенеслась бы в чудесный хвойный лес. Как вам такая идея?

Адриан молчал и наблюдал за Доминикой, он и вовсе не замечал другую девушку. Его волновало лишь то, о чём думает она, что в её душе. Анна снова повторила свой вопрос, отчего Изгой пришёл в себя и выразил согласие.

– Ника, пошли с нами, – предложил он, возлагая большие надежды на её согласие. Он очень хотел, чтобы она отправилась с ними, так их путешествие будет очень интересным для него.

– Нет, я останусь здесь. Я хочу отдохнуть после сегодняшних событий. Хорошо вам погулять, – вежливо отказалась Доминика, решив, что там ей не место. К тому же она хотела вернуться домой в мир живых и посмотреть, как там обстановка. Она переживала за родителей, в последнее время они часто ссорились, и это терзало её.

Адриан замялся, он уже дал согласие пойти вместе с Анной, но всё его естество противилось. Ему хотелось остаться тут, рядом с Доминикой, видеть её, пусть даже при этом и не разговаривать. Анна, тем временем, выбрала уже место их прогулки и позвала Изгоя с собой. Парень всё-таки пошёл, однако он чувствовал себя потерянно, прогулка уже стала ему скучна, ведь та, кто ему так нужна, остаётся здесь. В озеро теней он входил с тяжёлым сердцем.

После того, как пара скрылась, Доминика осталась одна и на неё обрушилась тишина этого места. Она приглушила собственные мысли и позволила ей наполнить себя. В озере теней ещё отображалась пара, они шли по широкой лесной дороге. Они шли рядом друг с другом, и Анна казалась более активной, чем Адриан. Его голова была опущена, а руки спрятаны в куртку. Он словно был погружён в себя и совершенно не слушал собеседницу. Это удивляло Доминику, ведь она считала, что он влюблён в девушку, ну или она ему крайне симпатична. Отогнав картинку, Ника отчётливо представила свою комнату и перешла в мир живых. В комнате горела всего одна настольная лампа и на кровати лежала её мама. Она горько плакала, прижимая фотографию в коричневой рамке к своей груди. Она не рыдала, не кричала, а просто молча плакала, душа в себе слёзы. Её всхлипывания были чуть слышны, оттого они казались ещё мучительнее.

Доминика присела на край кровати, положив свою ладонь на плечо маме. Нет ничего хуже, чем видеть, как страдает твой близкий человек и не иметь возможности оказать ему поддержку и помощь. Это терзало девушку. Вид страдающей матери заставил и её прослезиться.

– Что с тобой? – прошептала Доминика, хотя и понимала, что её слова не дойдут до матери.

– Прости, прости меня… – еле слышно шептала её мама, она снова и снова произносила эти слова, глядя куда-то вдаль, а затем смотрела на фотографию и гладила её. – Прости, я хотела как лучше.