Отчаянный холостяк

Почему он выхватил оружие и направил на двух озадаченных мирных горожан?

– Нам лучше вернуться в гостиницу, – сказал Джошуа. – Ваши родственники уже явно беспокоятся и гадают, куда мы подевались. А мне нужно будет поставить Торнстока в известность о случившемся.

Гвин кивнула. Значит, вот как оно получается. Никаких упоминаний о поцелуе. Вообще ни слова о нем. Она явно навоображала себе, что майор Вулф что-то почувствовал.

Больше всего ее расстраивало осознание того, что он ничего не почувствовал – или поцелуй его не тронул в достаточной степени, чтобы что-то о нем сказать, продолжать действовать дальше в этом направлении. Но, наверное, так даже и лучше. Гвин никогда не сможет быть счастливой, если выйдет замуж за человека с таким переменчивым характером. А после того как такой жесткий и суровый человек узнает о ней правду (скрывать ее вечно не получится), то он в любом случае не захочет на ней жениться.

Независимо от того, какое удовольствие она получила, ей придется считать их поцелуй только общей ошибкой и ничем более.

* * *

На следующее утро, с благословения Торнстока, Джошуа занял место на козлах вместе с кучером. Вначале казалось, что его присутствие раздражает слугу, которого звали Пибоди. Он только ворчал и хмыкал в ответ на слова Джошуа.

Джошуа же никак не удавалось забыть о вчерашних поцелуях с Гвин. Он полночи проигрывал их у себя в голове, поэтому надеялся чем-то занять себя днем, чтобы прекратить о них вспоминать и не думать, почему он повел себя так безрассудно. Что на него нашло?

По меньшей мере ему следовало бы извиниться за то, что лапал ее, как какой-нибудь изголодавшийся кобель из псарни, где он разводил охотничьих собак. Вчера вечером Джошуа показалось наиболее разумным притвориться, будто ничего не случилось. По крайней мере, притвориться перед ней. Наедине с собой он не мог притворяться. Он до сих пор чувствовал запах ее лимонных духов, он все еще наслаждался, вспоминая те звуки, которые вылетали у нее изо рта и свидетельствовали о ее удовлетворении… Он все еще чувствовал вкус ее губ, которые оказались еще мягче, чем он представлял.

После того как ему удалось подержать идеальное тело Гвин в своих объятиях, Джошуа хотел ее еще больше, чем раньше. Какая фигура! И Гвин, вероятно, тоже знала, что он ее хочет, и почти точно использует это, чтобы крутить им так, как захочет она. Проклятье!

К огромному облегчению, Джошуа Пибоди решил заговорить именно в эту минуту:

– Его светлость сказал, что вы хотели ехать здесь, на козлах, потому что на дороге нас могут поджидать разбойники. Но я сказал его светлости, что у меня есть моя Браун Бесс[6 - Браун Бесс – прозвище, под которым получили известность британское ружье образца 1722 года и его более поздние модели. Официальное название: «Мушкет сухопутного образца». Оно было на вооружении в британской пехоте более ста лет. Есть несколько версий происхождения прозвища, которое переводится как «Бурая Бесс», наиболее распространенная, связана с цветом оружия. – Прим. переводчика.] – как раз для таких случаев. – С этими словами он протянул руку за спину и похлопал по торчавшему там стволу, похоже, мушкета. – Я сам в состоянии прекрасно справиться с любыми разбойниками с большой дороги и всеми другими негодяями. Так что вам, майор, не нужно себя утруждать. Зачем вам лишние проблемы?

Раньше Джошуа не приходило в голову, что Пибоди может не понравиться его присутствие рядом с ним на козлах, он посчитает это вмешательством в его дела. Но теперь, подумав, он это понял.

– Это не проблема. Если честно, то я предпочитаю путешествовать здесь, причем в любую погоду – ветер, дождь, не важно. В карете душно, да и компания из герцогини, герцога и его сестры – не для меня, простого солдата.

Кучер какое-то время переваривал услышанное.

– Знаете, я ведь сам когда-то служил, – наконец сказал он, и Джошуа показалось, что его негодование из-за навязанного пассажира немного ослабло.

– Я не знал. Вы служили в армии или во флоте?

– В армии. Я был сержантом в девятнадцатом пехотном полку, пока не получил заряд крупной картечи в грудь и плечо и чуть не умер.

– Похоже, что вы в конце концов оправились после этого ранения, – заметил Джошуа. – У вас, должно быть, крепкое телосложение.

Пибоди пожал плечами:

– Грудь меня беспокоит время от времени, в особенности зимой. Но, по крайней мере, я не лишился ни одной конечности.

«И не получил ранения, оправиться от которого невозможно», – подумал Джошуа.

Кучер поудобнее устроился на козлах и спросил:

– Вы служили в морской пехоте, да?

– Все еще числюсь в ней.

– А, значит, на половинном окладе. Вам повезло.

Возможность остаться на половинном окладе была только у офицеров – они могли выбрать этот вариант и остаться в соответствующем списке, так что, наверное, Джошуа на самом деле повезло. Он никогда не смотрел на положение дел под этим углом.

Пибоди тем временем прищелкнул языком, подгоняя лошадей.

– Мне пришлось бы тяжко, если бы его светлость не взял меня на эту работу. Он – хороший человек. Для герцога.

Джошуа рассмеялся.

– Что правда, то правда.

Какое-то время они ехали в молчании.

– Скажите мне одну вещь, – снова заговорил Джошуа. – Насколько я понимаю, вы часто ездите этой дорогой, потому что мать его светлости сейчас живет в Эрмитэдж-Холле.

– Довольно часто, – кивнул мужчина, очень умело управляя лошадьми на крутом повороте.

– Вы когда-нибудь встречали разбойников на этой дороге?

– Последние несколько лет никто из них на нашем пути не попадался. Поэтому я так и удивился, услышав, что его светлость из-за них беспокоится. Раньше он никогда не проявлял такого беспокойства.

Джошуа раздумывал, рассказать ли кучеру об истинном положении вещей, потом решил, что следует это сделать. Кучер тоже должен быть в курсе.

– На самом деле вчера вечером я поймал незнакомца, который явно со злым умыслом возился с козлами. Я не знаю, кто это и почему он это делал. Он… э-э-э… сбежал до того, как я успел его допросить. – Когда на лице Пибоди появилась обеспокоенность, Джошуа быстро добавил: – Не волнуйтесь – я закрутил болты, которые он отвинтил. Но вам, наверное, следует внимательно следить за происходящим, когда мы меняем лошадей.