Отчаянный холостяк

– А-а. Вы думаете, что он бы это сделал?

У нее опустились плечи.

– Это не имело значения. Хейзелхерст не был готов рисковать и гадать, получит он приданое или не получит. Он предпочел синицу в руке – взял то, что дали, и сбежал. – Гвин подняла глаза на Джошуа. – Вы говорите, что цинично относитесь к любви и браку? А уж как отношусь я… Я знаю, что большинство мужчин смотрят на меня, как на ходячий банк, поэтому я и не люблю мужчин.

– Значит, именно поэтому вы к тридцати годам так и не вышли замуж. А я задумывался почему. Вы кажетесь как раз таким типом женщины, который нравится джентльменам из общества.

Она горько рассмеялась.

– Вы определенно давно не были в обществе, или поняли бы, что я даже близко не похожу на женщин, которых хотят джентльмены. Они предпочитают женщин, которые просто передадут им свое приданое и никогда не будут даже пытаться им указывать, как тратить деньги. Они хотят женщин, которые не высказываются ни о чем, имеющем значение, и говорят только: «Да, дорогой», «Все, что ты хочешь, дорогой», «Ты – мой хозяин и повелитель, дорогой».

– Не может же все быть так плохо, – заметил Джошуа. – Я не люблю высшее общество, как, очевидно, и вы, но мне кажется, что Грей прислушивается к Беатрис, а это кое о чем говорит, учитывая, что Беатрис – это самая дерзкая женщина, которую я когда-либо встречал.

– Более дерзкая, чем я? – уточнила Гвин, выжидающе глядя на него.

Проклятье!

– Я… э-э-э… думаю, что с моей стороны будет лучше воздержаться от сравнения вас двоих. Не думаю, что мой ответ вам понравится – ни в какой ситуации. И хотя вы не умеете стрелять, вон та булавка, которая торчит из вашей шляпки, кажется мне смертоносным оружием.

Как он и надеялся, это ее рассмешило.

– Джошуа, вы можете быть очень милым, если захотите.

– Не привыкайте к этому. По мнению моей сестры, этот подвиг мне удается совершить где-то раз в месяц.

– Определенно, у вас получается, по крайней мере, два раза в месяц, – заметила Гвин с улыбкой.

Но он прекратил слушать.

– Вон тот тип впереди нас не кажется вам подозрительным?

– Какой тип?

– Не осматривайтесь, не привлекайте внимания. – Джошуа накрыл ее руку своей. – Мы сейчас прогулочным шагом пройдем мимо каретного двора. Смотрите на меня и говорите.

– Что говорить?

– Не имеет значения. Не думаю, что он может нас услышать. Мне просто нужен повод, чтобы смотреть в этом направлении – как бы на вас, пока мы идем мимо каретного двора, чтобы увидеть, что этот тип делает внутри.

Гвин посмотрела на него снизу вверх.

– Вам не кажется, что вы уж слишком подозрительны? Может, это все еще продолжение реакции на то, что случилось ранее?

– Нет. Этот тип, который сейчас заходит в каретный двор, не одет в форму служащих гостиницы. Если бы он на самом деле работал в гостинице, то сейчас побежал бы помогать менять лошадей вон на той карете, которая только что заехала во двор. И это еще не все. Перед тем как зайти в каретный двор, он осмотрелся, явно проверяя, не следят ли за входом конюх и слуги.

– Я… ничего из этого не заметила.

– Я научился этому в морской пехоте. Я замечаю все.

– А он заметил нас?

– Нет. Он смотрел в сторону арочного прохода, а не на дорогу, по которой мы шли. Он был слишком занят, проверяя, чтобы его не заметил никто из работников гостиницы. – Джошуа улыбнулся Гвин, при этом осматривая каретный двор. – А теперь смейтесь, если можете засмеяться естественно.

– Расскажите мне какую-нибудь шутку, и я смогу.

– Ваша шляпка надета задом наперед, – сказал Джошуа.

Гвин рассмеялась.

– Она надета правильно. И это не шутка.

– Но вы же рассмеялись, правда? – Джошуа взглянул ей за спину, но во дворе пока еще не зажгли фонари, поэтому рассмотреть все происходящее было невозможно. – Возвращайтесь в гостиницу и присоединяйтесь к вашим родственникам, пока я выясняю, что этот тип здесь делает.

– Ни за что! – заявила она. – К тому же две пары глаз лучше, чем одна.

– Правильно. Только мне придется за ним проследить, как только он выйдет из двора.

– Зачем?

– Мне нужно выяснить, кто его хозяин.

– Хорошо.

Но, судя по ее выражению лица, Гвин не понимала, почему Джошуа так хочет выяснить, кто этот тип.

Он понимал ее замешательство. Но его интуиция, какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что этому типу нельзя доверять. А Джошуа давно научился не ставить под вопрос то, что подсказывает ему интуиция.

После того как они миновали вход в каретный двор, Джошуа потянул Гвин к забору чуть в стороне от входа, а сам заглянул внутрь. К счастью, карета Торнстока заезжала последней и теперь оказалась совсем недалеко от того места, где они стояли. Но, к сожалению, хотя Джошуа и понимал, что подозрительный тип что-то делает с экипажем, он не видел, что именно тот делает. Ему придется вернуться позднее и очень тщательно осмотреть карету – после того как он проследит за этим мужчиной.

Внезапно подозрительный тип бросил свои дела у кареты и поспешил к выходу. Проклятье, он же прямо сейчас окажется здесь! Спрятаться было негде, времени сбежать тоже, даже если бы Джошуа и мог сбежать. Через несколько секунд этот тип их увидит и явно задумается, почему они тут стоят перед каретным двором, хотя вроде бы прошли мимо несколько минут назад.

Джошуа посмотрел на Гвин сверху вниз, его мозг судорожно работал. Затем он сделал ту единственную вещь, которая и скроет их лица, и правдоподобно объяснит, почему они все еще остаются здесь.

– Подыгрывайте, – прошептал он.

Потом Джошуа притянул ее к себе и накрыл ее губы своими.

Глава 6

Гвин застыла на месте. Джошуа ее целовал. Целовал ее. Хотя, если подумать, он не столько ее целовал, сколько прижимал свои губы к ее губам. Рот у него не двигался, а свободной рукой он легко придерживал ее за талию. Более того, глаза у них обоих были открыты, и происходящее не напоминало ее поцелуи ни с одним другим мужчиной.

Именно поэтому Гвин смогла увидеть типа, за которым они следили. Он прошел мимо них, потом остановился, чтобы на них посмотреть. Сердце у нее судорожно стучало в груди, она закрыла глаза и обвила руками шею Джошуа.

Она сделала это только для того, чтобы отделаться от незнакомца. Или, возможно, она сделала это потому, что ей хотелось настоящего поцелуя? В любом случае в ту минуту все изменилось. Джошуа словно забыл про истинную причину, заставившую ее поцеловать, потому что у него из груди вырвался стон, а его губы стали работать, а не просто касаться ее собственных.

От этого движения его губ у Гвин резко участился пульс. От Джошуа пахло медовой туалетной водой, мылом и разогретой на солнце натуральной кожей. Гвин не ожидала, что он будет пахнуть так соблазнительно.

Или так хорошо целоваться. Это не был нежный поцелуй. Это был настоящий, долгий, голодный и прекрасный поцелуй, это была попытка ее завоевать. А когда Гвин раскрыла для него губы, Джошуа сразу принял это приглашение, причем с дикой, какой-то звериной страстью, снова и снова проталкивая язык ей в рот. И после каждого подобного движения у нее по телу пробегали волны наслаждения.