Отчаянный холостяк

– Уберите руку, леди Гвин. Мне нужно поставить оружие на предохранитель, – сказал Джошуа натянутым тоном.

И она убрала. Джошуа встал и занялся оружием. Затем он повернулся к леди Гвин:

– Ради всего святого, никогда, никогда не прикасайтесь к руке мужчины, когда он держит взведенный пистолет или ружье!

Она с трудом сглотнула.

– П-простите. Я просто…

– Я мог бы их застрелить. – Казалось, что ему никак не успокоиться. – Я мог бы застрелить вас. Если бы я повернулся…

– Но вы не повернулись, – сказала она, а ее пылающие щеки показали, что она приняла его предупреждение близко к сердцу. Потом она схватила его за руку и потащила прочь от двух мужчин, которые теперь наблюдали за ними с большим любопытством. – Все в порядке.

– Все не в порядке. – Джошуа все еще трясло от того, что он мог натворить. – Нам нужно возвращаться в гостиницу.

– Вначале вам нужно успокоиться. Когда успокоитесь, тогда и пойдем назад.

Продолжая держать его за руку, леди Гвин продолжила путь к центральной части Кембриджа. Джошуа шел, куда она вела, и его сердце молотом стучало в груди.

– Именно поэтому мне не следует ехать в Лондон, не следует работать телохранителем ни у кого вообще, черт побери. Мне нужны тихие места, вероятно, такие, где вообще нет никаких людей.

Или ему нужно возвращаться в морскую пехоту, где его поведение всем будет казаться нормальным.

– Чушь! Я сказала бы, что вы очень быстро поняли, что делаете. Ничего страшного не случилось.

Джошуа вопросительно приподнял бровь, глядя на нее.

– Но вы все еще крепко держите меня за руку, словно чтобы не дать мне на кого-нибудь наброситься. И не говорите мне, что не произошло ничего страшного. – Леди Гвин смутилась и отпустила его руку, а он добавил: – Теперь вы знаете, почему меня сторонятся жители Сэнфорта.

В особенности женщины, которые смотрели на него с беспокойством, стоило ему появиться в городе.

Тем не менее леди Гвин не проявляла никакого беспокойства.

– А вы раньше так на что-нибудь реагировали? Я имею в виду в Сэнфорте или на территории поместья?

– К сожалению, да.

– Как часто?

Джошуа заскрипел зубами, но ответил, потому что она имела право знать:

– Несколько раз.

– Вы когда-нибудь кого-нибудь застрелили? Ранили? Нанесли увечье?

– Пока нет. Но…

– Значит, вы справляетесь с ситуацией так, как можете. И я, кстати, тоже подпрыгнула, когда они уронили этот ящик у нас за спиной.

– Но вы ни в кого не стреляли.

– Так и вы не выстрелили! – упрямо сказала она. – А теперь мы сменим тему и продолжим нашу прогулку.

Джошуа внимательно посмотрел на нее.

– А вы любите командовать. Для женщины вы слишком властная.

– Вы же знакомы с членами моей семьи, не правда ли? Когда мы все собираемся вместе, начинается битва герцогов, каждый стремится, чтобы все было так, как хочет он. Я поняла, что если я хочу, чтобы мои желания хоть как-то учитывались, то я должна тоже вступать в схватку с ними.

Несмотря на все случившееся, Джошуа улыбнулся. Ее заявление усилило впечатление, которое у него сложилось о ее семье.

Они еще немного прогулялись.

– Великолепный закат, правда? – сказала леди Гвин, вероятно, решив хоть как-то его развеселить.

Джошуа не заметил. Но теперь он заставил себя обратить внимание на садящееся солнце справа от них. Оно висело уже низко над горизонтом, омывая небо розовым, оранжевым и пурпурным цветами, которые переходили один в другой.

– Да, – согласился он, а потом кивнул на впечатляющего вида здание. – Это та самая церковь, которую вы хотели увидеть?

– Да. Я стараюсь здесь бывать каждый раз, когда мы проезжаем через Кембридж. Мне всегда нравился стиль поздней перпендикулярной готики. Именно в этом стиле построена церковь Святой Марии Великой. Мне нравятся чистые линии, симметрия, отсутствие витражей. И именно из-за их отсутствия на эту церковь лучше всего смотреть на закате, как сейчас, – заходящее солнце отражается в окнах, и кажется, что вы смотрите на красные языки пламени.

Ему пришлось немного подумать перед тем, как ей отвечать.

– Иногда я забываю, что закаты не только показывают, какую погоду ждать в море. Красный закат – это хорошо. А если небо красно поутру, моряку не по нутру.

– Вы ведь много лет провели на борту корабля, да? Вы считаете эти приметы с красным небом верными?

– Обычно все совпадает.

Женщина вздохнула.

– Мне иногда так хочется нарисовать закат, но я не могу отдать ему должное.

– Никто не может. Монополия на закаты принадлежит природе. Я еще не видел ни одной картины, на которой закат выглядел бы именно так, как смотрится над морем.

– Вы – строгий судья, не так ли?

– Может, и так. Я видел не так много картин. – Джошуа бросил взгляд на леди Гвин. – Я и не знал, что вы художница.

Она печально рассмеялась.

– Назвать меня «художницей» – это примерно то же самое, что назвать мой плащ парусом. Я могу набросать план для низкой изгороди вдоль канавы или декоративных развалин, и это не займет у меня много времени, но я не могу изобразить здание так, чтобы отдать ему должное. В моем изображении оно даже близко не будет походить на оригинал. В этом я безнадежна.

– А, да. Я забыл про ваш интерес к архитектуре.

– Это потому, что вы почти никогда к нам не заглядываете, – ответила она легким тоном. – Мама бессчетное количество раз приглашала вас на ужин, но вы ни разу не пришли. Просто подумайте о том, сколько интересных и увлекательных разговоров вы пропустили. Только на прошлой неделе Шеридан с мамой очень долго спорили о том, как нужно завязывать галстук.

Джошуа покачал головой с мрачным видом. Казалось, он жил совсем в другом мире.