Ромашка в сердце

– С ними вопрос решен. Все, извините, у меня важная встреча!

Отец Николай, Ксения, Максим и староста внимательно вглядывались в телевизор. Староста посмотрел на отца Николая:

– А ведь теперь мы не сможем документы людям оформить…

Священник сокрушенно покачал головой. Максим поднялся со стула:

– Поздно уже, пора и честь знать… – И оглянулся на Ксению. Та, поймав этот взгляд, вспыхнула, вскочила, подбежала к шкафу. Порывшись в ящиках, достала завернутый в красивый полиэтиленовый пакет сверток:

– Максим, вот возьми, это твое…

Староста оглянулся на Ксению и Максима, помрачнел, увидев как Максим с благодарностью, легко пожал ее руку. Ксения не отстранилась, Максим, едва заметно вздрагивая, тихо проговорил:

– Спасибо… за все…

Староста, не в силах скрыть раздражение, с хрустом раздавил в руках сухую баранку.

– Отец Николай, мне во сколько завтра приходить? – уточнил Максим.

Священник отпустил бороду, перевел взгляд на Максима. Его лицо разгладилось, ожило:

– Приходи к семи часам утра, – и, встав из-за стола, благословил Максима.

Ксения вышла проводить его в коридор, и это не осталось без внимания старосты. Высыпав из кулака раздавленные куски баранки на блюдце, он стряхнул с ладони вдавленные крошки:

– Что-то я засиделся! Мама, наверно, уже волнуется…

Отец Николай удивленно посмотрел на его покрытое красными пятнами лицо:

– Родителей не стоит волновать! – Староста торопливо распрощался.

Ночью ему не спалось. Не раздеваясь, стоял в темноте у окна. Часы пробили два часа ночи.

– Митенька, что там? – раздался из глубины комнаты, с кровати старческий голос.

Староста вздрогнул, уронил на пол фонарь, который с грохотом покатился по полу. Староста нагнулся, пошарил рукой:

– Спи, мам, все нормально!

Но мать уже проснулась, зажгла ночник. Откинув одеяло, привстала на кровати, сжимая на груди ночную рубашку:

– Что ты там делаешь?

Староста, подняв фонарь, подбежал к кровати, выключил ночник. Уложил старуху снова в постель, накрыл ее одеялом:

– Мне просто не спится. Лежи, лежи.

– Митя, принеси мне попить! Ты меня так напугал!

– Подожди, сейчас принесу! – раздраженно огрызнулся староста.

– Митя! Я не могу проглотить таблетку! Ты смерти моей хочешь!!! Дай воды!

На улице вспыхнул на миг огонь, в его свете стали видны две быстро удаляющиеся фигуры. Возле детского сада заработал мотор автомобиля. Не включая фары, мимо церкви проехала «Газель». Переваливаясь на ухабах, выехала на шоссе, резко увеличивая скорость.

Староста включил свет, яркая люстра ослепила после полной темноты. Он пробежал мимо прищурившейся от яркого света матери, лежащей на кровати. Ее губы были капризно поджаты, брови гневно подняты вверх. Она подняла руку, заслоняя глаза от света, поискала глазами таблетку на блюдечке, стоящем на прикроватной тумбочке. Староста на ходу рывком стащил с матери одеяло:

– Пожар! Вставай, одевайся! – и выбежал в коридор.

По приставной лестнице он залез на чердак, зажег свет, увидел бак с водой, от которого в четыре стороны шли трубы. Открыл кран, по трубам пошла вода в лежащие вдоль периметра дома водостоки. Через отверстия в водостоках вода полилась по наружным стенам дома, по бревнам, медленно стекая на землю. Староста спустился во двор, схватил пожарный рукав, включил рубильник на стене дома. Раздалось мерное гудение. В темноте староста начал поливать водой стены и крышу своего дома.

Но пламя уже охватило соседский дом. Где-то отчаянно визжала свинья, кудахтали куры, в окнах ближних домов зажигался свет. Из соседнего двора выскочила женщина с двумя детьми, следом мужчина. Он огляделся и устремился в горящий дом. Женщина заголосила:

– Юра! Юра, вернись! Они уехали. Там никого нет.

Кое-как, наспех одетые мальчик с девочкой звонко повторили крик матери:

– Папочка, вернись!!!

Их голоса раздались, казалось, по всему селу. Неожиданно свет в окнах погас. Заискрив, обрушились со столба оплавленные электрические провода, на улицу стали выбегать соседи. Мужик выскочил из дома, держа в руках кучу одежды и телевизор. В этот момент за его спиной обрушилась кровля, сноп искр поднялся в небо. Женщина, отпустив детей, неистово перекрестилась. Пламя перекинулось на следующий дом, взрыв газового баллона выбил кусок бревенчатой стены. Во все стороны полетели осколки выбитых стекол. Кто с ведрами, кто с баграми, люди метались вокруг дома, пытаясь потушить страшный пожар. Два мужика бросились внутрь, вытащили петуха, на ходу сбивая огонь с дымящегося хвоста. Петух, открыв клюв, остекленело замер. Его окатили водой, и, ожив, он попытался вырваться, громко кудахча.

Возле горящего дома с иконой в руках появился отец Николай в мирской одежде, на голове – черная небольшая круглая, мягко складывающаяся шапочка-скуфья. Священник, опустив голову, стоял лицом к пожару, за его спиной остался дом старосты, к которому уже вплотную подбирался огонь. Отец Николай тихо читал молитву:

– Тебя, Бога, Отца Всемогущего, усердно молим о доме сем, живущих в нем и о всем имуществе, в нем находящемся: благослови, освяти силою Святого Креста, сохрани от огненного пламени…

Староста, сворачивая уже не нужный пожарный рукав, потащил его в дом. Ему навстречу на крыльцо вышла мать, с ужасом глядя на пожар. Всплескивая руками, запричитала:

– Господи, Соевы только вчера уехали! Завтра вернутся, а дома нет! Что ж это делается-то!

Огонь вплотную подбирался к дому старосты, становилось все жарче. Вспыхнула яблоня в палисаднике, от дома повалил пар. Староста, вылив на дерево ведро воды, натужно вскрикнул:

– Сюда! Сюда быстрее!!! В коридоре есть вода!

К дому уже бежали мужики и женщины. Один из соседей закричал, увидев отца Николая:

– Батюшка, отступи, ведь сгоришь!

Но тот продолжал стоять на месте, и только слышны были произносимые им слова молитвы:

– …живущих же в нем от разжжения огня, молнии и злоумышления диавольского сохрани и спаси, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Две женщины с трудом увели с крыльца мать старосты, усадили на вытащенную детсадовскую металлическую кроватку. Мужики, встав в цепочку, передавали друг другу ведра с водой, выливая на стены. Староста заливал из пожарного гидранта яблоневые деревья. Завыли сирены, к домам подъехали три пожарные машины. Отец Николай перекрестился и отошел к стене дома старосты. Старший пожарного расчета, выйдя из кабины и осмотревшись, подозвал к себе старосту:

– Где у вас вода? Как нам подсоединиться?

– Ёшки-матрёшки! Вы что, без воды приехали? – разозлился староста.

– Я что тебе, зимой в бочке воду должен держать? Показывай, куда подсоединяться, а то уедем на соседний пожар!