Ромашка в сердце

Староста молча пожал плечами. Отец Николай прибавил скорость, обратился к Максиму:

– Сейчас доедем до моего любимого места и вернемся назад.

Максим с любопытством смотрел на дорогу. Отец Николай улыбнулся в салонное зеркало старосте:

– Ну, Митрич, спасибо тебе за машину! Бежит лучше, чем прежде.

Староста радостно зарделся:

– Да чего уж там, она и так шустро бегала.

Вокруг качали голыми ветвями деревья, за ними седели высохшей травой присыпанные снегом луга. За небольшим пригорком показалось большое, припорошенное поземкой поле. Его обрамляли деревья. Максим внимательно смотрел вокруг. Перед его глазами возникла акварель, увиденная им в доме. Он зажмурился – и увидел ромашковое поле. Открыл глаза – то же поле, только вместо ромашек белеет снегом. Отец Николай тем временем развернул машину, остановился. Все вышли. Слабый ветерок раздувал бороду батюшки, он блаженно закрыл глаза и вдыхал полной грудью воздух. Посмотрел на Максима, обвел рукой вокруг:

– Чувствуешь, какая здесь благодать?

Максим ожившим взглядом смотрел вокруг.

– Да, да, что-то есть…

Пожимая плечами, староста зябко кутался в кожаную куртку, вдруг наклонившись, сбросил в сторону отбитый кирпич, поднял с земли медную монету, потер ее рукавом:

– …Ёшки-матрёшки! Пятак дореволюционный! Клад!

Вмиг оживившись, дернул Отца Николая за рукав:

– Отче, у Вас лома в багажнике нет?.. Копнуть бы надо…

Максим усмехнулся. Отец Николай, взяв пятак в руку, внимательно посмотрел вокруг:

– Раньше тут храм стоял… А вон там исцеляющий источник… Это святые места…

Староста забрал пятак у Отца Николая и молча спрятал его в карман…

Машина подъехала к дому отца Николая. Во дворе их встречала Ксения. Увидев старосту, нахмурилась:

– Самовар стынет. Давайте к столу.

Староста радостно вспыхнул, с нетерпением потирая руки:

– Идем, идем, хозяюшка! А пирожки-то будут?

– Будут, будут вам пирожки!

Староста направился за Ксенией, не отводя взгляда от ее спины, ног, талии. Облизнулся, достал из кармана брюк платок, снял шапку, вытер лысину. Отец Николай шел следом, потирая бороду. Завершал процессию Максим.

В просторной комнате посередине стоял накрытый стол, все расселись, и Ксения подала блюдо с румяными пирогами. Протянула Максиму салфетку:

– Вот, возьми!

Отец Николай с лукавством взглянул на дочь:

– Видишь, Максим, сначала молодцу, а уж потом отцу.

Ксения вспыхнула, закрыла лицо, убежала. Отец Николай рассмеялся. А вот староста слегка покривился и отставил чашку. Максим посмотрел вслед Ксении, посветлел лицом:

– Мне как бывшему пациенту в первую очередь. Поэтому и на поправку быстро пошел… – Максим вдруг помрачнел. – Поправится поправился, а вот куда идти и что делать… Как у вас говорится, «один Бог знает…»

Отец Николай на секунду задумался, пристально посмотрел на Максима:

– Как ты относишься к тому, чтобы послужить в алтаре нашего храма?

Парень удивленно вскинул брови, неуверенно пожал плечами:

– Бабушка говорила мне, что я вымоленный ребенок, обещанный Богу. Как-то не думал об этом.

В это время раздался стук в дверь. Открыв, Ксения увидела на пороге молоденькую конопатую девушку со строгим пронизывающим взглядом:

– Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас.

– Аминь! Проходи, Настя! Присаживайся за стол, – пригласила Ксения.

Настя, войдя в комнату, внимательно обвела всех взглядом, слегка задержавшись на Максиме. Повернулась к старосте:

– Ангела за трапезой всем. Павел Дмитриевич! Народ собрался, вас ждут. Люди мерзнут, а вы тут чай пьете!

Староста досадливо бросил взгляд на часы:

– То целый час собраться не могут, а тут на пять минут нельзя опоздать! – Раздраженно вытер рот, поставил чашку с недопитым чаем на стол.

– Настя, что там случилось? – встревоженно спросил отец Николай.

Староста поспешно обронил:

– Да обычное собрание. Ничего не случилось.

Настя возмущенно замотала головой:

– Как это не случилось! Сам документы оформил на дом, а людям не помогаешь!

Отец Николай поднялся из-за стола, поглядел укоризненно на старосту:

– Павел, ты же сказал, что вопрос решен?

Староста успокоительно махнул рукой отцу Николаю, недобро посмотрел на Настю, быстро, суетливо посеменил к дверям:

– Отец Николай, Вы сидите, мы там разберемся.

Но священник и Максим направились следом.