Лиловые орхидеи

Я: Мой тренер назначил тренировку завтра утром. Он хочет подготовиться к матчу во вторник. Извини, я не смогу с тобой побегать.

Бэйлор: Ничего страшного. Тогда увидимся в среду.

Я: Может, ты побегаешь завтра в спортзале?

Бэйлор: Гэвин, со мной ничего не случится.

Я не отвечаю сразу. Я не могу контролировать ее действия. Но при мысли о том, что она побежит утром одна, мне хочется забить на тренировку и потерять шанс стать стартующим игроком в матче. Прежде чем я успеваю придумать еще одно сообщение, у меня вибрирует телефон.

Бэйлор: Ладно. Побегаю в зале. Паникер.

Мое лицо расплывается в такой широкой улыбке, что у меня болят губы. Я практически слышу ее недовольный голосок и вижу, как она закатывает свои прекрасные глаза. Воспоминание о ее глазах заставляет меня задуматься о том, какого цвета футболка на ней сегодня. Но если я спрошу, во что она одета, это будет уже слишком.

Я: Спасибо. Кстати, ты когда-нибудь пишешь для газеты о футбольных матчах? Я слышал, на этой неделе у них, возможно, будет классный центральный нападающий.

Бэйлор: Да, я тоже слышала. Может, мне и придется сделать репортаж. Пока, Гэвин. Хорошей игры! До среды!

Что? Что она имеет в виду? Она придет на матч или нет? Эта мысль преследует меня два следующих дня. На мои матчи никогда не приходил кто-то, на кого я хотел произвести впечатление. Ну, если не считать представителей университета.

Когда мы выходим на поле разогреться перед матчем, я оглядываю студенческий сектор. Я никогда не смотрел на трибуны. Никогда. До Бэйлор Митчелл.

Бэйлор Митчелл. Ее имя не выходит у меня из головы. Интересно, а какое у нее второе имя?

«Блин, Макбрайд, сконцентрируйся на игре», – приказываю я себе, когда мы совещаемся на боковой линии перед введением мяча в игру. Ее тут, наверное, даже нет. Она ничего мне не писала. Она сказала: «Увидимся в среду». Наконец я убеждаю себя, что она не придет, и сосредотачиваюсь на том, что мне нужно делать.

Примерно два часа спустя я выбегаю с поля. Я забил гол, правда, моей команде это, к сожалению, не помогло. Я должен быть рассержен. Должен злиться, что некоторые из ребят в нашей команде не выложились сегодня по полной. Но я могу только улыбаться – ведь я заметил Бэйлор, лучезарно улыбающуюся мне с трибун недалеко от выхода. Я смахиваю потные волосы с глаз и подмигиваю ей. И вижу тот самый очаровательный румянец, заливающий ее лицо, а она опускает взгляд.

Жду не дождусь завтрашнего утра.

– Скучала по мне в понедельник? – спрашиваю я Бэйлор на пробежке в среду.

– Нет, – говорит она.

– Врешь, – я смотрю на нее.

– Да, – отвечает она, глядя прямо перед собой.

– Ты уже сказала как-там-ему про наши пробежки? – спрашиваю я.

Она пытается не засмеяться.

– Крису? Нет!

Я улыбаюсь.

– Ты собираешься ему сказать?

Она нарушает традицию и говорит:

– Не то чтобы его должно волновать, с кем я занимаюсь спортом, но вот почему тебя так интересует, сказала я ему или нет?

– Потому что если бы он знал мои намерения, у него бы поджилки затряслись, – дерзко выпаливаю я.

Мне кажется, я слышу, как Бэйлор резко вдыхает, но она и так уже тяжело дышит, поэтому трудно сказать наверняка.

– Не затряслись бы, – возражает она. – Думаешь, мне стоит ему сказать?

– Нет, не надо! – тут же отвечаю я. – Пока ты ему не рассказала, у меня есть шанс.

– М?м?м… – размышляет она, – тогда мне, пожалуй, лучше ему сказать.

Бах!

Мое сердце раскалывается пополам. Потом я смотрю на нее и вижу, что она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Это вызывает у меня желание опрокинуть ее на землю.

– Ну да, конечно, – произношу я вместо этого.

Я обгоняю ее и бегу впереди, чтобы она рассмотрела хорошенько, от чего отказывается.

Я слышу, как она фыркает, а потом догоняет меня.

– Не льсти себе, Макбрайд, – говорит Бэйлор и ускоряется до нашего обычного темпа.

Во время заминки я говорю:

– Извини, но в следующий понедельник я опять пропущу пробежку. В пятницу мы уезжаем в Нотр-Дам на матч и вернемся только в понедельник вечером.

– Ничего страшного, – говорит она, когда мы добираемся до ее общежития. – Тогда я побегаю в Фетцер-Холле.

Она смотрит на меня искоса, потому что знает, что я улыбаюсь.

– Жаль, что не смогу побыть Спасателем Бэй, – говорю я.

– Мне тоже.

Бэйлор уходит.

– Эй, Митчелл! – кричу я ей вслед.

Она с улыбкой оборачивается.

– Что?

– Какое у тебя второе имя? – спрашиваю я.

– Проверь свой телефон, Макбрайд, – говорит она, смеясь, и заходит в здание.

Не может быть! Я достаю телефон, но новых сообщений там нет. И тут телефон вибрирует.