В Стране Гудка 5. Про старые времена

– А вот так. Я вместо милиции, полицию теперь заведу. А полицейских в Англии набирать буду.

– А, что же с милиционерами теперь делать, – и лицо Митрофана сделалось каким-то глупым и бессмысленным.

– А, что хочешь то и делай. А лучше деньги людям верни, – и Сидор, войдя в опочивальню, захлопнул дверь и закрыл ее щеколдой.

Тут он почувствовал первый невероятную усталость и быстро раздевшись залез под перину и мгновенно уснул.

***

(Пятый государственный сон Сидора)

Сквозь сон Сидор почувствовал неприятный, но знакомый запах с реки и открыл глаза. В свете лампады от иконы, он увидел темную фигуру Иван Васильевича, стоящего у стены и пытающегося посохом, дотянутся до створки окна из которого в опочивальню и задувал этот запах. Наконец царю удалось прикрыть створку, и он обессиленно, тяжело дыша упал на стул.

– Чем это здесь пахнет, – спросил Сидор, дождавшись, когда Иван Васильевич отдышался.

– А, проснулся, – прохрипел царь, – Говном. Ветер сильный с Квасква-реки, створку распахнул и весь запах сюда нагнало.

– Я указ подписал. Чтобы плату брать, за сброс нечистот в реку.

– Ну, и дурак, – незлобно выругался Иван Федорович.

– Мы на эти деньги потом очистные построим. А на реке парк культуры и отдыха откроем имени Грозного, – с напором продолжил Сидор.

– Ничего вы не построите. А деньги разворуют, как всегда, – с усмешкой ответил Иван Васильевич.

–Это почему не построим?

– А потому, что окромя тротуаров здесь строить ничего не умеют. Даже, на Кремль, – он стукнул посохом об пол, – и то пришлось итальянцев приглашать.

– И я тоже приглашу иностранных мастеров.

– Не успеешь, соколик.

– Почему?

– А потому, что квасковский человек никогда за говно свое не платил и платить не будет.

– Почему, это не будет?

– А потому, что он бунт быстрее поднимет и выгонит тебя. Эх, – вздохнул царь и с недовольством махнул рукой. – Ладно, ты хоть отряды создал, чтобы за порядком смотрели?

– Сначала создал. А потоп приказал распустить.

– Зачем распустить, у тебя не сегодня завтра говняный бунт случится, – с тоской ответил Иван Васильевич.

– А потому, что они ради личной выгоды в милицию стали записываться, – с возмущением ответил Сидор.

– А ты хотел, чтобы они к тебе по комсомольским путевкам пошли?

– Ничего, я завтра из иностранцев полицию начну создавать. Чтобы без кумовства и коррупции.

– Охрана иностранцы, – стал, загибая пальцы, перечислять Иван Васильевич, – Строители иностранцы. Одни иностранцы у тебя везде. А, что свои, квасковские делать будут?

– Не знаю, – насупился Сидор.

– А я знаю. Еще раз повторяю. Они бунт поднимут и скинут тебя с престола к едреней фене. Эх, похоже ошибся я в тебе парень.

Сидор не ответил, и обиженно отвернулся.

– Ну, а что бояр, то хоть потравил, – подождав немного уже более миролюбиво спросил Иван Васильевич.

– Потравил, – буркнул Сидор, – Но потом велел, чтобы их откачали.

– Зря, – с сожалением произнес Иван Васильевич. – В общем, ничего, что я тебе поручил, ты не выполнил. – Ну извини. Тут я тебе больше не помощник.

– И не надо. «Сам справлюсь как-нибудь», —с вызовом произнес Сидор.

– Бог в помощь, как говорится, – усмехнулся царь и перекрестившись на икону, вытащил большой кованный ключ и положил его на стол, – Вот, ключ тебе оставляю, на крайний случай. Это от двери, которая в тайный подземный ход ведет. Она там шкафом.

– Зачем, – внимательно посмотрел на него Сидор.

– На случай если бежать придётся из Кремля. Не пощадят теперь тебя никто. Ни бояре, ни народ. «Не любят у нас либералов», —с сожалением произнес Иван Васильевич и испарился, оставив после себя все тот же неприятный запах с реки.

Сидор откинулся на подушку и продолжал лежать с открытыми глазами. Через некоторое время он услышал цокот копыт, и как к крыльцу подъехала, какая-то повозка. Потом по ступенькам забегали, таская что-то тяжелое. Сидор встал и подойдя к двери чуть приоткрыл створку. На улице стоял большая подвода, запряженная четверкой лошадей, в которую Ермило грузил огромные тюки, которые подтаскивал из дворца ему Митрофан. Закончив погрузку, они забрались на козлов, рядом с извозчиком, и медленно поехали в сторону Коровицких ворот. Сидор ничего не понял и вернувшись к кровати, залез под перину и сладко заснул.

***

– Вставай, государь, – услышал он сквозь сон голос и открыл глаза. Рядом с ним стоял Викула Карпович, держа в руке кувшин с водой и полотенце.

Сидор огляделся по сторонам и, спрыгнув с кровати, подошел к медному тазу, стоящему в углу на табуретке и склонившись над ним протянул вперед руки лодочкой. Викула Карпович, слил ему воду из кувшина и протянул полотенце.

– Что-то мне показалось ночью, что кто-то тут у нас вещи вывозил, – вытираясь полотенцем, вспомнив отрывки сна, Сидор.

– Это светлейший князь был, – невесело вздохнул Викула Карпович.

– Кто? Митрофан что ли?

– Точно, он. Погрузил все деньги, что собрал с народа на милицию и уехал.

– Куда?

– Да кто ж его знает, – снова вздохнул Викула Карпович, помогая, облачится Сидору в старый сюртук.

– Сбежал, значит, – иронично произнес Сидор. – Ладно, без него справимся. Не велика потеря.

– Не велика, – не весело согласился Викула Карпович, открывая дверь в трапезную.

На столе трапезной, на оловянном блюде лежали две небольшие пареные репы, и стояла глиняная кружка и кувшин с квасом.