Умереть, чтобы жить

– Я это, мам, – он опустил глаза вниз, – ну так получилось, понимаешь.

– Пойдем ужинать, потом расскажешь.

Он благодарно ее обнял, будто говоря «спасибо», что не стала докучать нотациями, крепко взял ее за руку и повел в дом.

– Дядь Леш! Ты идешь? Давай быстрее, пока мама добрая!

Смирнов, наконец, вылез из багажника и пошел в их направлении, неся пакеты с едой.

***

У него был четырехдневный перерыв. Хен вышел из душа и открыл окно гостиничного номера. Ветер рванул штору, и по коже побежали мурашки. Но он любил стоять, вот так. Потому что в такие моменты, он чувствовал ее присутствие.

«Я всегда буду рядом с тобой. В солнце, которое гладит твое лицо, в ветре, который шевелит твои волосы, в дожде, прикасающемся к твоей коже, в душе, которая сохранит тепло моих рук. Ты никогда не будешь один, Хен, слышишь?», – он повторял ее слова снова и снова.

Хен перевел взгляд на мобильный.

– Да, подполковник.

– Ты уже приехал? – задал ему вопрос Чан Вон.

– Приехал.

– Цел на сей раз?

– Цел.

– Без глупостей там, иначе погон лишишься.

– Да понял я, перестаньте причитать, как старик, – он улыбнулся в трубку.

Глава 35

День, в который он чуть не потерял его, тогда, шесть лет назад, Чан Вон помнил хорошо. И боялся, что этот мальчишка когда-нибудь не сдержит своего обещания не лезть под пули. Не сдержит, и тогда он, подполковник, умрет от чувства вины.

– Пап! Он приехал, да? – спросила его Хан Со Хи и радостно захлопала в ладоши. – Ура! Ты же позовешь его на ужин, да?

– Конечно, ребенок, как договаривались, – Чан Вон отвернулся и стал смотреть в окно.

«Глупая девчонка, – думал он. – Зачем ты влюбилась в него? Почему именно в Хена? Он никогда не полюбит тебя, не будет с тобой так, как ты этого хочешь! Ты будешь мучаться, ты будешь страдать. И поймешь это тогда, когда сердце твое уже будет не спасти. Бедная моя девочка».

***

– В девять? – спросил Джин Хек.

– Думаю, успею.

– Ты к полковнику на ужин?

– Я обещал.

– В девять. В нашем баре.

– Все придут?

– Конечно! – Джин Хек улыбнулся. – Мы должны отметить шестой день рождения твоей второй жизни.

– Буду, – сказал Хен и повесил трубку.

***

Он любил май. В этот месяц он мог снова увидеть ее там, в парке Намсан, танцующую на дороге цветущей вишни.

«Только 12», – Хен посмотрел на часы и оправился на автобусную остановку.

***

Смирнов вышел на улицу. Катя домыла посуду и посмотрела на сына:

– Молодой человек, пора спать.

– Ну почему? Рано еще! Почему опять спать? Я уже взрослый, а спать в девять должен ложиться?! – он возмущенно посмотрел на нее, и Катя улыбнулась.

– Режим – наше все! – по-напускному сердито ответила она.

– Тогда расскажешь мне о папе! – заговорщицки сказал он.

– А ты про рубашку свою порванную и штаны. Договорились?

– Ты – шантажистка! – он слез со стула, просунул ноги в тапки. – Я зубы чистить пошел!

Катя держала в руках кухонное полотенце, смотря на уходящего в ванную маленького взрослого, и думала о том, что он очень похож на него, на человека, которого она любит. И на то, что она самая счастливая на планете.

***

Он положил ей голову на плечо и спросил:

– Докуда ты меня любишь?

– Как до Луны, – ответила она.

– Это хорошо. Значит сильно.

Она молчала, зная, что сейчас он решает, как правильно рассказать ей о штанах.

– Понимаешь, Петька сказал сегодня, что я – безотцовщина. И что дядя Леша в нашей семье для прикрытия. Для того, чтобы ты вроде как бы замужем… была… И что я вообще на русского не похож. Что ты специально сюда приехала, чтобы меня и свой позор скрыть. Ну и я подрался с ним. Вот. – он опустил глаза и начал мять в руке подол ее рубашки.

Катя села на кровать, посадила его напротив себя и погладила по щеке.