Что, если мы поверим

Секундочку… То, что профессор хорошо помнит мой текст, еще не значит, что он ему понравился. Господи. Зачем я вообще сюда вернулась? Как это по-детски. Скотт ведет себя как ребенок. Ему нужно обуздать свое чертово эго и начать работать над совместным проектом, как все нормальные люди.

– Когда я прочел ваш текст, то даже не знал, чему еще можно вас научить, – профессор Коннел улыбнулся, а мое лицо по цвету стало похоже на перезревший помидор. – Вы точно знаете, какие слова заденут самые тонкие струны души читателя.

Я опустила глаза:

– Думаю, мне еще многому предстоит научиться.

– Достойная позиция! – Профессор Коннел внимательно на меня смотрел: – Почему вы хотите поменять партнера?

Я растерялась. Внезапно я поняла, как глупо сейчас жаловаться на Скотта. То есть на Уилла… Или как его там.

– Мне кажется, у нас не получится вместе работать.

– Этому есть какая-то причина?

Я лишь пожала плечами. А что мне еще оставалось? Рассказать профессору, что я написала фанфик про одногруппника? Да, он об этом не знает и ни в коем случае не должен узнать, потому что и без того меня презирает. Ну уж нет.

– Вы ведь восхитились его текстом, когда прочли его на платформе? Разве не так?

Я кивнула. Все так… За этот час столько всего приключилось, что я и не подумала, что текст, который я выбрала, скорее всего, написал он. Скотт. И уж тем более мне не пришло в голову, что и он прочел мой текст. Мало того что прочел, он ему еще и понравился.

– Я думаю… Тут личные разногласия, – протянула я, не глядя в глаза профессору.

– Понимаю. – Профессор Коннел сделал паузу, и я подняла на него глаза. – Конечно, это очень сложно. Но, боюсь, будет не так просто найти для вас нового партнера. На курсе четное число студентов. Вы можете попробовать найти, с кем поменяться, но, откровенно говоря, мне будет очень жаль, если вы спасуете перед этим испытанием. Мое чутье подсказывает, что вы с мистером Плаймутом многое друг от друга возьмете.

Он знал? Знал, что Уильям на самом деле Скотт, чертова звезда?! По выражению лица профессора Коннела не скажешь, что ему что-то известно, но, возможно, он просто строго соблюдает профессиональную тайну.

– Не знаю… – пробормотала я.

– Антипатия – одна из самых сильных эмоций, – произнес профессор Коннел, и я подняла взгляд, – используйте это себе на пользу.

Я не нашлась, что ответить, а он взял портфель и улыбнулся. Я хотела объясниться, оправдаться, это ведь не я, в конце концов, все так усложняю! Но в итоге промолчала. Возможно, профессор Коннел прав.

Тот, кто хочет писать сильные тесты, должен испытывать сильные эмоции. Возможно, это знак. «Магнолия». Моя книга на прилавках… На секунду все это пронеслось у меня перед глазами.

На выходных я впервые за несколько месяцев продолжила лихорадочно писать свою историю. Возможно, причина была в том, что муза в человеческом обличье стояла прямо передо мной. Скотт, настоящий Скотт. Я увидела человека, про которого так долго сочиняла. Настоящий Скотт оказался скотом, но хотя бы в «Притворяясь» он был не таким.

Я закрыла глаза.

Возможно, мне все же стоит выслушать предложение Элен Мансутти.

ПРИТВОРЯЯСЬ

Автор hoplybooks

– Маска —

Слоан

– Тебе не кажется нелепым? – спрашивает Скотт, стоя перед зеркалом и повернув голову в мою сторону.

– Не знаю, – отвечаю я. – Вроде нелепо… А вроде и нет.

– Спасибо, Сло, ты мне очень помогла!

По голосу слышно, что он ухмыляется, но из-за маски я этого не вижу. В этот момент я понимаю, что все получится. Идея с маской сработает. Ребята с лейбла считают, что отсутствие фотографий Скотта в интернете – это необычно и интригующе. Его было не найти ни в инстаграме, ни среди немногочисленных постов про его музыку у блогеров.

– Выглядит не так тупо, как я себе представляла, – соглашаюсь я и продолжаю его разглядывать. Между нами стоит коробка с хеллоуинскими масками из онлайн-магазина. Повсюду разбросаны маски из мягкого силикона. Скотт непременно хотел звериную маску. После всех лис, белых медведей, панд и тигров я всерьез подумывала посоветовать ему не выставлять себя на посмешище. А потом он взял в руки маску пантеры. Темная, узкие прорези для глаз, закрывает виски. Сработало! Теперь это выглядит не нелепо, а загадочно. Маска очень подходит к его фигуре, выдающемуся подбородку, который все еще можно увидеть, и к темно-синим глазам.

– Чувствую себя глупо. – Скотт снова разворачивается к зеркалу и поправляет маску.

– Выглядит довольно сексуально…

Он переводит взгляд со своего отражения на меня. Я могу лишь догадываться, что он ухмыляется, и от этого я еще сильнее завожусь. Не знаю почему.

– …и одновременно мило.

– Мило?!

– Ну да. Посмотри на эти ушки!..

– Пантеры не милые. Они опасные.

– Ты не опасный, Скотт.

– Но и не милый!

Я молчу, а он с возмущенной физиономией оборачивается в мою сторону. Я пожимаю плечами, с трудом сдерживая улыбку. Ошибка – потому что спустя секунду я уже лежу в его постели, Скотт надо мной, и его пальцы повсюду.

– Прекрати! Хватит щекотать, я…

– Что я?

– Скотт, прошу… – Я извиваюсь под ним, пытаясь схватить его руки, но от этого мне становится еще смешнее.

– Скажи это! – Он хватает меня за запястье.

– Ладно, ладно, – запыхавшись, выдыхаю я. – Ты не милый! Вообще. Ни капельки! Ты опасный, внушаешь всем ужас и…

– Что и?..

– Кем ты еще хочешь быть?

– Твоим парнем.

– Что?! – Я все еще смеюсь, когда он резко прекращает меня щекотать. Живот болит, но потом в том месте, где только что безумно свербило, разливается сладкая истома.

– Хочу быть твоим парнем, – повторяет Скотт, и внезапно он звучит очень серьезно. Он взбирается на меня, коленями обхватывает мои бедра, на лице все еще маска. Я не могу вымолвить ни слова и просто лежу, уставившись на него. Он поднимает руку и снимает маску. Темные кудри падают ему на лоб, он откладывает маску в сторону, не глядя мне в глаза. – Вообще-то этого я хочу больше всего на свете.