Агент сигма-класса. Больше, чем адъютант

Взгляды кадетов мгновенно изменились, они тут же отдали по-военному честь, а вот самый крупный ларк уважительно поприветствовал кивком и тоже приложил кулак к сердцу.

– Меня зовут Дик Раймон. Могу чем-то помочь?

– Добрый день. Я слышала, как вы назвали имя моего знакомого, Оллейро Кхалариша. Он уже прибыл в Академию?

Ребята удивлённо переглянулись.

– Да, прибыл, больше недели назад, – ответил Дик за всех.

Ничего себе, как быстро. Я перед отлётом на «Безымянный» отправила распоряжение засчитать ему практику и выставила высший балл в электронную зачётку. По идее, Кхалариш должен был сейчас где-нибудь отдыхать, залечивать травму… Зачем так рано вернулся? Или же мой укол не помог и он отпросился у адмирала Даррена в Академию, чтобы воспользоваться регенерационной капсулой? От последней мысли стало не по себе.

– И где он? – только и спросила, отгоняя от себя плохие мысли. – В какой каюте могу найти?

Да, я представляла, как мой вопрос выглядит со стороны. Какая-то пигалица спрашивает у толпы ребят постарше, в какой каюте проживает их сородич. Если к этому ещё и отнести то, что объектом интереса незнакомки является физически развитый и весьма симпатичный юноша с Ларка… Однако, к моему искреннему удивлению, ни Дик, ни его друзья не отпустили ни одной скабрезной шуточки на этот счёт, чем заслужили внутреннее одобрение. Кадет Раймон пожал плечами.

– Я не знаю, в какой именно каюте проживает Оллейро, хотя мы и учимся на боевом направлении, но на самом деле не так часто пересекаемся. Если вы хотите с ним встретиться, то он только что был в столовой. О, кстати, вот он сейчас и выходит.

Я обернулась и отметила, что это действительно тот парень, которому я так неудачно сломала руку в коридоре. Более того, не один, а в компании Микерха и Джордано! А эти-то тут что делают? Разве они не должны сейчас быть на «Молниеносном»?!

– Адъютант Джерри Клифф?! – воскликнули все трое разом.

Те кадеты, что стояли рядом со мной, как-то разом вытянулись по стойке «смирно» и не менее изумлённо переглянулись. Ну да, правильно, я же не представилась им адъютантом.

– Кадеты. – Снова кивнула, приветствуя. – Рада всех видеть вновь.

Микерха и Джордано ощутимо перекосило после этих слов. Ещё бы, они-то вряд ли были рады видеть меня после того, как я заставила их драить полы по всей палубе. А вот Оллейро неожиданно вскинул голову и искренне улыбнулся.

– Я тоже рад вас видеть, адъютант Клифф.

– Как ваша рука? Перелом сросся удачно? – спросила, разглядывая кадета. Форма сидела на нём неплохо, никаких признаков того, что под рукавом комбинезона находится временный гипс или перевязка, я не заметила.

– Какой перелом, адъютант Клифф? Не понимаю, о чём вы. Там был всего лишь небольшой вывих, за пару дней всё прекрасно зажило, – ответил Оллейро как ни в чём не бывало, покосившись на Дика.

Я мысленно закатила глаза. Ох уж эти ларки! Видимо, признаться в том, что руку сломала «девчонка», – ниже их достоинства. Ну что ж, мне от такого расклада событий только лучше. На несколько секунд повисла напряжённая тишина. Микерх и Джордано неприязненно косились на меня и старательно не смотрели на Кхалариша и других кадетов. Уж кто-кто, а они-то знали, что Оллейро соврал. Но, видимо, из какой-то сугубо «стайной» солидарности не хотели его выдавать. Дик и его друзья явно относились к другой стае. А вот ларки, что вытянулись по струнке, неожиданно принюхались. Я обратила внимание, как затрепетали их ноздри, а вертикальные зрачки сузились до игольного ушка. Кажется, они сообразили, что кто-то врёт и не краснеет. Раймон посмотрел на меня… странно. По-мужски оценивающе. А вот этот ларк явно самый проницательный из всей команды. Очевидно, он понял, кто сломал руку его сородичу. Мне совершенно не понравился взгляд, которым меня одарил Дик, но, прежде чем я успела что-то сказать, кадет Оллейро выдал:

– Джерри, я могу поговорить с вами наедине?

– Да, разумеется.

Кхалариш просто встал между мной и Диком, прерывая зрительный контакт, и лишь когда мы отошли на достаточное расстояние, спросил:

– Джерри, они вам ничего не сделали? – взволнованно уточнил он.

Я фыркнула.

– Нет, конечно. А что, могли?

Я сложила руки на груди и с удовольствием понаблюдала, как бледнеет, а потом краснеет юноша. Благодаря Элизабет и её немногочисленным «урокам жизни», я знала, что ларки – «самая замечательная раса для коротких интрижек». Со своей колокольни эльтонийка горячо рекомендовала любовников именно этой расы, потому что они полигамны и, как правило, сами никогда не рассчитывают на «продолжение банкета». Для неё как для агента, а то есть и для меня в её глазах, это были идеальные мужчины.

Я, внутренне давясь смешками, с удовольствием следила, как Оллейро кусает пухлые губы и отводит взгляд. Ну-ну. Сам-то хотел меня поцеловать в коридоре, а тут не знает, как намекнуть на более интимные вещи. В конце концов, у Оллейро Кхалариша в характеристике значилось «превосходное обоняние», а следовательно, после нескольких недель службы на «Молниеносном» он не мог не обратить внимания, что от меня никогда не пахло мужчиной.

– Эм-м-м, Джерри, я понимаю, что вы гораздо старше меня по званию, я смогу претендовать на ранг лейтенанта лишь в следующем году, но… эм-м-м… просто о Дике ходят слухи… он лидер в своей группе…

«Это я и так поняла, малыш, давай уже ближе к делу», – подумала раздражённо, но на деле лишь вопросительно приподняла левую бровь.

– У нас, ларков, большую роль играет то, насколько девушка сильна…

«Угу, поэтому ты и твои друзья считали меня вёрткой, прыгучей и удачливой, но никак не сильной…»

– И… кажется, Дик понял, что это именно вы сломали мне руку…

О-о-о… Два и два наконец сложилось в четыре, а все планеты выстроились на орбиту звезды. Элизабет говорила, что ларки уважают силу и словами им сложно что-то доказать, но я никак не думала, что по физической силе они меряют и девушек. Одно дело – мужская иерархия, и совсем другое – женская. Забавно, ведь у всех остальных рас внешность, ум и другие личностные качества девушки куда важнее её силы.

– В общем, я подумал и захотел предложить тебе… то есть вам… встречаться! – выпалил Оллейро, отчаянно краснея. – Если все будут думать, что мы встречаемся, то никто к вам больше не сунется. Даже Дик.

Конечно, он пойдёт к тебе выяснять всё на кулаках.

– И это ничего не будет значить, даю слово! – затараторил кадет, видя, что я набрала полные лёгкие воздуха. – Ну, разве что поцелуи. Я перечитал Устав Академии Космического Флота внимательно, там запрещены отношения между младшими и старшими офицерами, но хотя вы адъютант адмирала, строго говоря, ранга старшего офицера не имеете. Это именно должность, а не ранг.

– Оллейро, нет.

– Но мне двадцать четыре, а вам всего двадцать, почему нет?..

– Нет, и всё тут, – покачала головой. – А что касается твоей защиты, поверь, я в ней не нуждаюсь.

Плечи кадета тут же поникли.

– Так это правда?

– Что «правда»?

– Что вы влюблены в адмирала Даррена Нуаре, а он не отвечает вам взаимностью?

Вопрос Оллейро был, что называется, не в бровь, а в глаз. Колоссальным усилием воли я удержала на лице спокойное выражение.

– И кто так говорит? Кадет Кхалариш? – Перед тем как это спросить, мне всё-таки пришлось прочистить горло.

Юноша пожал плечами, откидывая золотистые волосы за плечи.

– Все, кто проходил практику на «Молниеносном». Видно же, как вы на него смотрите, проводите лично технический осмотр его корабля, подготавливаете истребитель, убираете его каюту…

– Я делаю свою работу, – жёстко перебила ларка. Моим голосом можно было бы выморозить пустыню. – Я адъютант адмирала Нуаре, или вы не в курсе?

– Да, но… – Оллейро судорожно выдохнул и быстро произнёс: – Джерри, вы больше чем просто адъютант. Это видно всем, кроме, разве что, самого адмирала Нуаре. Я проходил практику на других кораблях и знаком с адъютантами. Они не делали и трети того, что делаете вы.

«Замечательно. Просто прекрасно. Лучше не бывает, Джерри, поздравляю! – язвительно отметил внутренний голос. – Курс актёрского мастерства можно смело вычёркивать из пройденного материала. Повезло, что тебя сделали хотя бы сигмой, а не алеф-классом…»

Я глубоко вдохнула и выдохнула, потёрла переносицу двумя пальцами. Не время и не место решать эти мелочи. Есть задание важнее.