– Вот это да, – сказал он сам себе. – Дом-то весь серый от старости. А сараи, а конюшня, а коровник, а амбары! Похоже, вообще не знали краски. Здесь работы до осени хватит.
И почти сразу заметил запряженный плуг. Свернул с тропы и пошел прямо по пашне.
– Не знаешь, чей это хутор?
Ингмар Ингмарссон уставился на него как на привидение. Надо же – фалунский маляр! Давно их не было в наших краях, и на тебе – появился прямо сейчас! Он так растерялся, что даже ответил не сразу. Вспомнил слова отца.
Как только Ингмар женится, тут же велю покрасить дом.
Маляр повторил вопрос, потом еще раз, но Ингмар молчал.
– Ты что, Вознесения ждешь? – удивился маляр.
Неужели отец вспомнил про него и послал гонца? И гадать нечего: они там, на Небесах, все решили. Ты должен жениться, Ингмар!
Его так растрогала эта мысль, что он встал и, не боясь испачкаться, обнял маляра за плечи.
– Да, – сказал он. – То есть что – да? Нет, конечно. Какого еще Вознесения? Чей, говоришь, хутор? Мой это хутор, мой. Будем красить. Считай, заказ получен.
Он взялся за вожжи. Отдохнувшие лошади встряхнули гривами.
– Увидишь сам, отец: ничего страшного. Раз ты сам так решил, все будет хорошо.
II
Прошло недели две. Ингмар решил почистить сбрую, но дело шло медленно. И настроение так себе.
– Будь я Господом нашим… – Он пару раз провел тряпкой по уздечке и задумался. – Будь я Господом нашим, устроил бы вот как: принял решение – выполняй. Сразу выполняй, не тяни. Не давал бы людям размышлять, пережевывать и прикидывать: а если так? а если не так? Да еще поводы выискивать. Вот, мол, сначала седло почищу, сбрую, коляску покрашу… Соблазн все это. Бери себя за ворот и выполняй, что решил.
С дороги послышался скрип рессор. Даже выглядывать не стал, по скрипу узнал, что за коляска.
– Депутат риксдага из Бергскуга приехал, – крикнул Ингмар в окно кухни, где хлопотала мать.
Не успел крикнуть, как тут же – перестук поленьев и знакомый хруст кофейной мельницы.
Коляска остановилась во дворе. Депутат отрицательно помахал рукой.
– Нет-нет, заходить я не стану. Хотел обменяться парой слов, Ингмар. Тороплюсь на заседание уездного совета.
– А мать хотела на кофе пригласить.
– Спасибо, конечно. Сам видишь – нет времени.
– Давненько господин депутат нас не навещал, – протяжно сказал Ингмар. Хотел еще что-то добавить, но его перебила появившаяся на пороге мать.
– Не собирается ли господин депутат риксдага нас покинуть, не выпив чашечку кофе?
Ингмар помог гостю расстегнуть полость на ногах.
– Если сама матушка Мерта приглашает, надо слушаться, – произнес гость с улыбкой, подчеркивающей совершенную невозможность отказа.
Высокий, стройный депутат спрыгнул с коляски и легко зашагал к дому. Он будто бы принадлежал к другой человеческой расе – не к той, что Ингмар и его мать. Ингмарссонов красавцами не назовешь: грубо слепленные лица, вечно полузакрытые, будто сонные глаза, неуклюжие движения. Но Ингмарссоны пользовались в уезде огромным уважением, и депутат охотно променял бы красивую внешность и легкую походку на честь принадлежать к этому старинному роду. Если между его дочерью и Ингмаром возникали какие-то разногласия, всегда принимал сторону Ингмара. Он не без опасений решился на этот визит, и, когда увидел, как гостеприимно его встречают, у него отлегло от сердца.
Мерта ушла на кухню. Депутат дождался, пока она вернется с подносом с дымящимся кофейником.
– Я вот что, – произнес он и откашлялся. – Надо поговорить… что вы думаете о Брите?
Руки у Мерты слега задрожали – выдала зазвеневшая в чашке ложечка. Ни она, ни Ингмар не произнесли ни слова.
– Мы решили отправить ее в Америку. Так будет лучше.
Опять сделал паузу. Выждал немного и вздохнул: какие трудные люди! Как воды в рот набрали.
– Уже билет купили.
– Но она же сначала домой заедет? – наконец-то подал голос Ингмар.
– Это еще зачем? Что ей делать дома?
Ингмар не стал перечислять подходящие для вернувшейся из тюрьмы дочери занятия. Закрыл глаза и замер, будто заснул. Вместо него заговорила Мерта.
– Ей одежда нужна.
– Все уже упаковано. Лежит в сундуке у купца Лёвберга. Будем в городе, захватим.
– А супруга господина депутата? Она же поедет дочь встретить?
– Хотела. Да, она-то хотела, но… лучше не надо. Лучше не встречаться.
– Вот оно что… ну ладно. Можно и так.
– И билет тоже у Лёвберга. И деньги. Все, что ей нужно… Я подумал, Ингмару надо знать, как и что. Все устроено, так что ему не о чем беспокоиться.
Матушка Мерта не сказала ни слова. Головной платок сполз на шею. Она покачала головой и уставилась на фартук.
– Так что Ингмар может подумывать о новой невесте. – Депутат решил, что лед взломан, и продолжил: – Матушке Мерте нужна помощь. В таком большом хозяйстве одной не управиться.
Теперь молчали все трое. Депутат не выдержал первым – ему показалось, до этих пусть и уважаемых, но, что уж там скрывать, туповатых хуторян не дошли его намеки.
– Мы с женой решили устроить так, чтобы всем было хорошо.
Ингмар в начале разговора приложил немало усилий, чтобы скрыть радость. Вопрос решился: Брита уезжает в Америку, ему совершенно не обязательно жениться. Детоубийца не имеет права командовать в таком большом хозяйстве, как у него. А молчал потому, что посчитал недостойным открыто выказать удовлетворение. Теперь ему начало казаться, что молчание затянулось.
А депутат риксдага тоже замолчал. Надо дать этим тугодумам время переварить сказанное.
Матушка Мерта прокашлялась и потерла подбородок.
– Да… что ж, Брита свою вину искупила. Теперь наша очередь.