Граффити любви

– Никита, но ты, вероятно, должен вернуться в Штаты. Ты ведь больше не преподаешь, и тебе, наверное, нужно возвращаться?

– Нет, не сейчас, я планировал помочь Борису с реставрацией музея, а заодно присмотрюсь к Жданову. У меня есть еще две недели до конца отпуска, но в ближайшее время мне необходимо восстановиться. Я отправлюсь в Штаты только с тобой, Лучик, не забывай об этом.

– Так, нужно позавтракать, и мы едем в больницу, надо посмотреть, что там у тебя с головой и внутренними органами, – я почти встала, а Никита остановил меня за руку и очень задумчиво на меня посмотрел.

– Откуда ты такая взялась, неземная, настоящая, сильная, восхитительная? Ты, вероятно, ангел, который спустился с небес.

– Нет, не с небес, как выяснилось, такие ангелы – выходцы из Флоренции, наверное. Да, и ангелы не умеют ругаться, а я умею.

– Это не важно, – Никита неожиданно приблизился, и я не успела опомниться, как он завладел моими губами. Шустрый учитель. У него все болит, а он все еще рвется в бой. Я не оттолкнула его. Зачем? Я чувствовала привкус соли, так как ранка на его губе еще была совсем свежей. Никита был так нежен сейчас. Его неровное дыхание говорило о том, что он испытывал желание, но неожиданный стук в дверь прервал наш поцелуй, и учитель нехотя отстранился. Это был мой отец.

– Оу, я смотрю, что не вовремя ворвался в вашу комнату. Я только хотел позвать вас к завтраку. Или вы спуститесь чуть позже?

– Я был бы не против, дядя Федерико, но на такие подвиги ни я, ни Ваша дочь сейчас не способны.

– Никита, папа – вы, что имеете ввиду? А ну-ка все за стол, а то договоритесь сейчас у меня оба. – Я встала и скрестила руки на груди. Никита довольно уверенно поднялся.

– Все, идемте, – улыбаясь, согласился учитель. Я хотела помочь Никите, но он отрицательно покачал головой, – Лучик, я справлюсь, тебе нельзя давать такую нагрузку на ногу. Давай, шагай вперед, солнышко.

Вскоре мы все завтракали за круглым столом, и у нас был отменный аппетит.

– Никита, я отвезу тебя в больницу, а Лучиану на занятия, потом позвонишь, когда тебя нужно будет забрать.

– Папа, я хотела помочь Нику пройти обследование, – тут же возмутилась я.

Никита посмотрел на меня, и ему явно понравилось, как я сократила его имя.

– Ты назвала меня так, как меня называют в Штатах, Лучик.

– Ага, это у меня подготовка к новой жизни.

– Лучик, тебе нужно учиться, осталось совсем немного и кажется у тебя сегодня экзамен, – я узнавал расписании твоих занятий.

– Папа и когда ты все успеваешь?

– Ну, я же твой отец, я должен быть в курсе всего, – невозмутимо отозвался Федерико, и у него был такой милый акцент. Он был совершенно не злым и не строгим. Пройди моя жизнь рядом с ним, я, наверное, росла бы, как нежный цветок. Купалась бы в любви и заботе моего итальянского папочки и не умела бы драться, разбивая руки в кровь.

– Хорошо, но Никита, ты расскажешь мне, как у тебя дела? – решила прислушаться к словам отца я.

– Конечно, моя девушка узнает первой о том, что там у меня в организме не так, – взгляд Никиты был таким загадочно-грустным. Я хотела быть с ним весь день сегодня, но с учебой нужно было тоже разбираться. Отец был прав. Мы, наконец, позавтракали, и Никита сразу же поспешил в свою комнату, я так поняла, что он собирался переодеться для поездки в поликлинику. Я, тоже взглянув на время, решила, что и мне нужно собираться в академию.

Я наскоро приняла душ. Да, я не давала нагрузку на ногу и довольно ловко смогла освежиться. Я появилась в комнате в одном полотенце и сразу привлекла внимание Никиты.

– Лучик, ты уже побывала в душе? – он приблизился ко мне очень медленно, и я немного растерялась.

– Никита, тебя, кажется, искал отец, – мне нужно было срочно что-то придумать, чтобы избавиться от него, пока я в одном полотенце.

– От тебя так приятно пахнет, – и я оказалась в объятиях учителя.

– Вот вымокнет твой костюм сейчас, не жалуйся, я только после душа. Ты что, не видишь?

– Да вижу, но ты так соблазнительна сейчас, – Никита мило мне улыбнулся.

– И что в связи с этим? Мы опаздываем, а ты…– и он приник к моим губам. Решил мне рот закрыть таким образом. И не скажешь, что его совсем недавно жестоко избили. Вот что ты будешь с ним делать. Полотенце еще так и норовит слететь, а у меня не было ни малейшей возможности его поправить. В итоге оно все-таки упало к ногам. Вот же черт. Я приложила ладошки к его глазам.

– Никита, руки убери, пожалуйста, у меня полотенце упало.

– Что ты делаешь, зачем мне глаза закрыла?

– Чтобы не смотрел на меня.

– Но ты же видела уже меня обнаженным.

– Ага, – я досчитала до двух и резко присев подхватила полотенце, прикрылась и отступила на шаг назад.

– Кто-то тут утверждал, что все понимает, а сам. Ну не честно это, понимаешь?

– Извини, просто не удержался, Лучик. Жизнь такая непредсказуемая, теперь каждый миг, проведенный с тобой, для меня особенно дорог.

– Ага, может ты решил, что наши отношения должны перейти на новый уровень? Не согласная я.

– Ты не согласна быть со мной ближе?

– Ник, ближе – это ближе, а то, на что ты намекаешь, по-другому называется.

– Хорошо, еще один поцелуй, и я уйду, Лучик.

Я выдохнула, плотнее завернулась в полотенце, а потом в следующий момент развернула моего настойчивого парня к себе спиной и в прямом смысле стала его выпроваживать из комнаты.

– Перебьешься, мой милый учитель, давай пошевеливайся. Тебе на выход пора, – своими действиями я вызвала в нем смех. Смешно ему. И потом я захлопнула дверь и выдохнула, – Фу, вот же. Ожил учитель, даже слишком. Ладно, надо срочно одеться, – я выбрала оранжевый сарафан, желтый топ и желтые балетки, а так же оранжево-зеленую сумку. Летом я любила одеваться в яркие цвета. Волосы я просушила и заплела в две объемные французские косы. Макияж сделала яркий, с акцентам на глаза. Я тут же отправилась вниз, прямиком к выходу. Мой отец как раз открывал машину, я обошла его и взяла ключи.

– Так, сегодня я поведу, никому из вас не доверяю. Только я могу по трое суток не спать и работать в такси, так что по местам, и лучше вам меня не злить сегодня, чревато,

Никита сел на переднее сидение, а отец сел позади.

– Тогда сначала поезжай, Лучиана, в академию, хорошо. Да, и ты почему такая злая вдруг? Никита тебя разозлил?

– Ага, он умеет делать это виртуозно, у него прямо талант меня бесить.

– Лучик, успокойся, я случайно.

– Да, случайно? Как сказал мастер Угвей: «Случайности, неслучайны».

– Кто такой мастер Угвей? – поинтересовался мой отец.

– Черепаха, – едва сдерживая смех, отозвалась я и вырулила на федеральную трассу.

– Черепаха? – озадачился мой отец.