Лекарь

Голову повернул – раковина металлическая, над ней – кран. Медный. Из него капает. Сколько раз уж его чинили, а всё капает.

Стоп. Откуда про это знаю?

Так три года в этой комнате живу. Всё время, пока в медицинской школе Города учился. Два дня как последний экзамен сдал, вчера сертификат и знак младшего лекаря получил, а сегодня после обеда в Лесной на работу уже выезжать.

Какой Лесной? Какая медицинская школа? Какие три года? Какие экзамены?

Обычные – выпускные.

Кстати – хорошо их сдал. Можно, правда, было и лучше…

Не понял…

Совсем.

Так, Аркаша, успокоился, собрался, осмотрелся. Глаза закрыл, глубоко подышал.

Один, два, три, четыре, пять… Шесть, семь, восемь, девять, десять…

Открыл глаза.

Ничего не изменилось. Сижу за столом. Слева – кровать, сереньким одеялом застеленная. Справа – раковина, а над ней медный кран. Кстати, капать из него перестало.

То капает, то не капает – такой уж он и есть…

На столе – сертификат младшего лекаря, знак соответствующий, две стопочки монеток. Первая – серебро, вторая – медь. Вторая – повыше. Монетки более крупные, новенькие, поблескивают…

До первой выдачи жалования хватит. Это – если не шиковать.

Шиковать он не будет. Нет такой привычки. Не откуда ей появиться. Сначала сиротский приют, а потом медицинская школа со стипендией от Города. Сейчас за обучение и эту самую стипендию надо пять лет в Лесном работать. Затем можно и частную практику открыть, жениться, детишек завести…

Стоп, стоп, стоп… Какие детишки? Какая частная практика?

Обычная. Медицинская. Через три года работы можно будет уже на сертификат лекаря претендовать. Ещё через три года, если всё нормально сложится – уже попробовать экзамен на старшего лекаря сдать…

Тут Аркадия Аркадьевича опять накрыло.

Затрясло всего. Сердце в груди забухало. Тошнота снова подкатила…

Сколько так за столом сидел – кто знает. В дверь два раза стучали, но Аркадию Аркадьевичу не до стука было. Как сидел, так и сидеть остался.

Перетопчутся.

Не Аркадий Аркадьевич он сейчас. Не мужик весьма зрелого возраста. Это в зеркале над кроватью он рассмотрел.

Он – не дома. Где? Где-то далеко. Как далеко – точно сейчас никто не скажет. На Зеленой. Не одну сотню лет назад один переселенческий корабль сюда прибыл, а остальные где-то заблудились. Так в школе сиротского приюта рассказывали…

На Зеленой? Нормальненько…

Переселенческий корабль… Во как…

Что так не точно-то? Несколько сотен лет…

Бунт случился. Что-то в школе про ссыльнопоселенцев говорили… Корабль взорвали… Мало кто выжил… Техники – крохи… Было.

Опять в глазах всё поплыло, затошнило.

За край стола руками ухватился и так и сидел.

Долго. В дверь опять стучали…

Нет никого… Что стучат то…

К вечеру немного оклемался. Есть даже вроде захотелось.

Во чудеса то… Непонятно, что случилось… Жил-поживал Аркадий Аркадьевич, а тут похоже его сознание, или как там правильно, переместилось.

Бля…

Был Аркадий Аркадьевич, а теперь – Алексей Найденов. Сертифицированный младший лекарь. На Зеленой.

Кстати – повезло. Могло тебя Аркаша в гоблина какого-то забросить, а тут – парнишка молодой, здоровый, из наших. Поселенцы то из Китайско-Российско-Индийской Империи были. Причем, из российского сектора. Вон лекарь то младший – Алексей. Фамилия тоже наша – Найденов. Плюс – сирота. К тому же работать едет туда, где никто его не знает.

Прорвёмся.

Аркадий Аркадьевич сидел за столом и сам себя успокаивал. То почти нормально себя чувствовал, то накрывало его почти до судорог. Суровая пройденная школа спасала – чего только раньше с ним за почти прожитую жизнь не было, а тут раз – очередной фортель судьба выкинула.

Всё. Сейчас – спать. Лучше ничего не придумать. Утро, оно вечера мудренее…

Глава 5 Мария

Пользовал болящих Медведь почти до самого вечера. Передышку только себе на обед дал. Да, какой там обед – вчера ещё сваренного мяса поел, кружку воды выпил… Хлебушка чёрствого у него ещё немного было. Баловство, прямо сказать, одно всё это, а не обед для здорового мужика.

Бобылём Медведь жил, готовить себе не особо любил, да часто на это и времени не было. Что день, что ночь – прибегут, кланяются – спасай-помогай Медведюшко-батюшко…

Ничего, сегодня вечером он горяченького похлебает – идти в гости к Марии у него намечено. Мария – того же, что и Медведь роду-племени. Бабам местным она помогает. Кто рожать из баб задумает – их семейные за Марией бегут, которые же от нежеланного плода избавиться надумали – тоже поздним вечером или по ночному времени, чтобы никто не видел, ей в окошечко стучатся.

Всем помогает Мария. Правда, не за просто так – жить то ей на что-то надо. Вдовая она, кормильца у неё нет. Детишек тоже. Некому в лес или на болото сбегать, грибов и ягод набрать…

Не только вкусно покушать надеется сегодня вечером Медведь. Мария – баба справная, на лицо красива, да и всё остальное при ней. Медведь мужик ещё не старый, близость с женщиной ему не противоестественна, а очень даже приятна и желаема. Ох и отведёт ночью душеньку Медведь, своего не упустит…

Дорога до дома Марии не далека. Мимо поля, по лесу немного, а там и поляна, где избушка Марии стоит.

За мыслями о предстоящем Медведь и сам не заметил, как дошёл. По дороге ещё несколько раз наклонился за полезными цветками-травками, не оставлять же их, коли на глаза попали. Тем более, что их именно по вечернему времени надо собирать. Если днём их сорвёшь – силы лечебной в них мало. В травничестве тонкостей много, а все их знать надо.

Так, так, так… Ограду у избушки Марии он так и не поправил. Который раз уж себе про это говорил, но то одно, то другое. Завтра с утра он этим и займётся, нечего больше откладывать.

– Добрый вечер, Марьюшка! Всё ли хорошо у тебя? – Медведь уважительно голову склонил, как только порог Марьиной избушки переступил.