Лекарь

– Добрый, Медведюшко! Всё ладно. – Мария улыбнулась пришедшему. – Присаживайся. У меня всё скоро готово будет. Подожди немного, не так давно с родов пришла…

– Ну, коли пока на стол поставить нечего, может мы того? – Медведь хитровато подмигнул и потер рука об руку.

– Сиди уж… Вся ночь впереди… – усмехнулась Мария.

– Моё дело предложить… – притворно опечалился травник. – Вот ведь, какая баба попалась несговорчивая…

Мария погрозила мужику пальцем. Тот тяжело вздохнул и развёл руки в стороны.

– Прибежали сегодня за мной, – решила пока то да сё, рассказать о сегодняшних родах Мария. – Помогай, говорят, Марьюшка, баба рожать задумала. Пошла, тут недалеко. Бабу ту я уже видела. Пуза у ней была острая – по всем признакам носила она мальчика. Сам знаешь, если пуза широкая, то девочка родится, а если острая – на одного мальчика в поселении больше будет. Если же раздвоенный живот – двойня будет…

Медведь слушал Марью и только головой согласно покачивал – чаще оно так и было, хотя и случались исключения.

– Правый бок у её тоже выдавался – ну, всё о мальчике говорило. Лицо у этой бабы худое и тощее, а не полное и одутловатое, как при беременности девочками бывает…

Вот такого признака Медведь не знал. Тут же эту информацию он себе на ус намотал – знаний лишних не бывает, хоть и травами он лечит, а не бабьими делами занимается. Кстати, усы у него были роскошные – много чего намотать на них было можно. Борода тоже не подкачала. В сочетании с небольшим количеством волос на голове смотрелось это великолепно. Да, что уж – лыс был Медведь, так три волосинки на макушке только и вились…

– Муж той бабы тоже сильно старался, чтобы мальчик у него появился. Во время совокупления и бабе своей под голову шапку положил, и сам себе на голову другую напялил, – продолжила свой рассказ Мария. – Кому из мужиков девочку надо, то те во время близости с женой свою голову бабьим платком повязывают. Этому парень требовался. Обрадовался он, когда я ему про мальчика сказала. Гляди, говорю, соски у твоей беременной жены белые – мальчика родит… Рыбой её больше корми, говорю, чтобы здоровый мужичок появился…

Медведь опять головой покачал. С рыбой – это правильно. Чтобы девочка родилась беременную бабу надо больше овощами разными кормить, а мальчика хочешь – рыбу и мясо на стол перед бабой ставь.

Про соски, опять же от Марии, Медведь тоже знал – потемнели соски – жди девочку, белее стали – мальчик родится…

– Мужик у той бабы, как живот у неё расти начал, от тяжелой работы её избавил, не сердил её, не бранил, когда она полежать и отдохнуть задумает, – плавно от бабы перевела речь на её мужа Мария. – Даже сдерживать её в домашних делах начал, а только детскую работу давать. Следил, чтобы жена его сильно не утомлялась. Бабы в поселении все иззавидовались – и кормит то он её вкусно, и тяжелое поднимать не дает…

В ходе своего рассказа Мария сняла и положила на лавку платок, то по волосам своим рукой проведёт, то за мочку уха себя потеребит, то по бокам руками себя погладит… Голос её всё больше становился тише, глубже, даже хрипотца какая-то в нём появилась, глазки начали на штаны Медведя постреливать.

Тот на табурете сначала заерзал, потом и встал с него, шагнул к Марии, подхватил её на руки…

– Ты что, ты что… – для виду попротивилась она.

Ужинали они уж когда всё небо полным-полно звёзд было. Аппетиту Марии и Медведя можно было только позавидовать.

Глава 6 Ревизия воспоминаний

Аркадий Аркадьевич, а в сей момент – Алексей Найденов ещё целую неделю из своей комнаты почти и не выходил. Только в туалет и обратно.

Сказался больным. Парню поверили, даже еду ему с кухни приносили. Больше семи дней в своей комнате отсидеться не получилось – новые ученики в медицинскую школу Города прибыли и для них надо было места освобождать.

Чем в это время занимался? В себя приходил. Это вам не шуточки в такой ситуации оказаться. Жил себе жил, работал, путешествовал, а тут раз – на какой-то тебе Зеленой оказался в шкуре младшего лекаря. Стресс, ещё и какой.

Первые дни, то неожиданно в сон проваливался, то опять всего потрясывать начинало… Лежал всё больше на кровати и, если можно так сказать – в голове своей копался. Теперь – своей. Ревизию проводил, смотрел – что ему досталось.

Вспоминать, вернее перебирать полученное наследство, сначала очень плохо получалось, но потом как-то приспособился.

Воспоминания, они не как книги на полке в библиотеке в строгом порядке стоят, а все перемешаны.

Просматривать их от ближним к дальним лучше получалось. Лежал с закрытыми глазами Аркадий Аркадьевич и как файлы в компьютере проглядывал…

Вот экзамен буквально несколько дней назад в медицинской школе был. Полезное воспоминание? Скорее да, чем нет. В такой ситуации каждая крупинка информации для дальнейшей жизни здесь важна. Понял почти сразу Аркадий Аркадьевич, что обратной дороги у него нет – тут, на Зеленой, ему теперь отведенные годы провести придётся.

На экзамене достались Алексею Найденову три вопроса. Первый, а это было здесь традиционно – по истории врачевания на Зеленой. Начиналась она с прибытия сюда переселенческого корабля. Алексей правильно назвал фамилии и имена первых медиков поселенцев, озвучил чек-лист подготовки медицинской капсулы к работе. Ну, всё как по писаному в инструкции выложил.

Сами медкапсулы давно уже только экспонатами в музее медицинской школы были, а работа на них непонятно для чего изучалась. Так Алексей считал, вернее информацию об этом Аркадий Аркадьевич просматривая его память выявил.

Второй вопрос был про лечение болотницы. Это тут одно из самых распространенных заболеваний. Каждый лекарь с ним хорошо знаком должен быть. Алексей и здесь, по его оставшемуся в памяти мнению блеснул. Все симптомы озвучил, про лечение рассказал. На дополнительные вопросы въедливой комиссии ответил.

Тут он немного схитрил. Специально, отвечая по билету не всё про болотницу, что знал выложил. Ему про это вопросы и задали. Для вида лоб наморщив, тяжело вздохнув он и выдал уже для ответа заранее подготовленное. Лекарь хорошим артистом должен быть, так их в медицинской школе учили. Правильно, кстати. Лекарю много социальных ролей надо уметь играть – где-то суровый вид на себя напустить, где-то и родимую мамочку сыграть…

Маму свою, отца – тоже, Алексей не помнил. Не отложились их образы в его памяти. Аркадий Аркадьевич как не копался, ничего про них не обнаружил. Найденов был сиротой. Кстати, фамилию такую ему в приюте только дали. Имя – тоже.

Про сам приют воспоминания были. Всё больше про драки. Сначала Алексею доставалось, особенно когда он один был, а его противников несколько. Потом ситуация кардинально поменялась и не ему уже приходилось из разбитого носа кровь разбрызгивать. Нет, иногда побеждали и его, но случалось это редко.

По годам в сиротском приюте имелись ещё и воспоминания о том, что есть постоянно мальчику хотелось. Хорошо кормили их только тогда, когда в заведение комиссия какая-то приходила. Тогда их в чистое переодевали, порции чуть ли не в два раза больше становились…

Ребятишки мечтали даже, чтобы их сиротский приют почаще проверяли, но такая удача выпадала редко.

Учиться в школе приюта Алексею было скучно. Аркадий Аркадьевич для себя сделал предположение о том, что видно хороших педагогов в приюте не водилось. Тут ведь как преподавать. О самом вроде скучном можно так рассказать, что раскрыв рот тебя будут слушать.

Самому Аркадию Аркадьевичу повезло – встретились ему такие педагоги. Сколько уж лет прошло, а он их до сих пор помнил.

В медицинской школе Города учиться уже было интереснее. Кроме того, сирота понимал, что надеяться ему не на кого, самому надо по жизни пробиваться. Найденов до позднего вечера просиживал в своей каморке над книгами, по своей инициативе ходил на дежурства в медицинские заведения Города.

Добровольному, а самое главное – бесплатному помощнику в городских больницах были рады. Специально Алексея, конечно, на его дежурствах ничему не учили – какой дурак себе будет конкурента готовить, но глаза то у него и уши имелись.

Тут подсмотрит Алексей что-то для себя новое, здесь со всей внимательностью послушает, как лекари у пациентов об их болезнях расспрашивают, какие вопросы в каком порядке, чтобы ничего не пропустить, задают.

В медицинской школе, само-собой, многому учат, но практика есть практика. Про всё в различных ситуациях рассказать не возможно, да и преподаватели в медицинской школе программой по рукам и ногам связаны. Опыт у них тоже разный. Про что сами делали – поведают ученикам и всё…

Алексей во все мелочи вникал, что не понятно было – спрашивал. Когда от него и отмахивались, а где-то и расскажут, что и как старательному парнишке.

Ещё в сиротском приюте Алексей уяснил, что в общении со старшими по возрасту и положению лучше лисий хвост, чем волчий рот. Так одна из воспитательниц приютских говорила. Лис и волков на Зеленой, правда, не водилось, это были легендарные звери с далекой родины переселенцев.

Третий вопрос был посвящен медицинскому надзору за городским водоснабжением. Тут также Найденов не сплоховал. Вопросы профилактической медицины им подробно на лекциях излагали и так получилось, что материал про водоснабжение он самым последним перед экзаменом повторял…

Глава 7 Тяжелые роды

Завтракали Мария и Медведь поздно. Позёвывали, друг на друга с улыбочками поглядывали…

– Не потеряют тебя болящие то? – Мария положила на блюдо Медведя ещё пару больших кусков мяса.

Мужиков, их мясом кормить требуется. Желательно почаще и побольше. Ещё матушка Марии говаривала, что с крахмала только воротнички у рубашек стоят…

– Их много, а я один… Подождут. – отмахнулся Медведь и хитровато Марии подмигнул. – Скажу – к больному в поселение за болотом приглашали… Вот там и задержался.

– Ну-ну… Смотри…

Ещё один кусок мяса появился на блюде Медведя.