С волком в душе

– Всё равно правда всплывёт, когда лошади появятся в Линце. А появятся они там, строго и обязательно – засомневался в такой опасной авантюре Адвиг.

– Как знаешь, но свою сотню тяжеловозов, мы всё равно продадим. Есть у нас надёжный перекупщик, правда он сейчас, опять с Шанайцами подвязался, да нам-то какая разница от кого денежки получать – совсем уж в открытую, выложил весь расклад Страх.

– И что, Шанайцы купят у вас, своих же собственных лошадей? – быстро смекнул сотник.

– Так они это, уже нашими стали. И покупать Шанайцы будут не своих коняг, а совершенно чужих и по очень хорошей цене. Когда в Линце отказывались скупать у нас трофейную сброю, то мы легко продавали её на другую сторону. И хочу заметить, всегда для нас получалось выгоднее, иметь торговлю именно с ними – как бы устав уговаривать, Страх сделал вид, что собирается уходить.

Сотник видел наигранность ситуации, да от него, сильно этого и не скрывали. Лёгким движением руки он притормозил Страха и в самое ухо прошептал:

– Десяток-другой тяжеловозов, всё-таки с утра нужно найти. Их недостача будет полностью на нашей стороне.

– Ох и щедрый ты сотник, а может быть просто ещё не прозрел. Кто-то на войне геройски погибает за империю, а кто-то цинично зарабатывает деньги – весело усмехнулся Страх.

– Ничего страшного, нам на троих хватит, если конечно нас не обжулите – тоже усмехнулся барон Адвиг и переглянулся с десятниками.

– Компаньонов не обманываем никогда, это закон. Но за перегон, охрану и риск при самой сделке, снимем десять процентов от вашего навара – серьёзно заявил Страх и вопросительно посмотрел.

– Это нас полностью устраивает, будем ждать свою долю в Линце. Желаем вам удачи – тоже очень серьёзно сказал Адвиг и пошёл проверять раненых бойцов.

Совесть его абсолютно не мучила, так уж была устроена эта грёбаная жизнь. Он воевал уже четвёртый год, а как был бедняком, так им и остался. Уже через год, можно будет подать прошение об отставке и вернуться в своё имение, а имея на руках хорошие деньги, можно легко восстановить захиревшее хозяйство баронства. Если действительно не обманут, то сможет даже мага из столицы заказать. Строя радужные планы на будущее, сотник даже забыл сколько раненых придётся везти на телегах. Плюнув с досады себе под ноги, он упрямо вернулся назад и снова занялся подсчётом немощных воинов.

В километре от ночного побоища, Лекса задумчиво смотрел на пламя небольшого костерка. К нему энергично подошёл Страх и пошарив в кармане, достал два серебряных империала.

– Опять, я проспорил. Это за то, что он обязательно поведётся. А это за то, что хоть маленько, но попросит для отмазки – Страх по очереди подбросил монеты и присел к костру.

Борзыня, аж засопел от недовольства, что-то этот лесной хорёк, совсем перестал ему нравиться. Его глазки начали наливаться красным, а рука потянулась к мечу. Страх прекрасно знал об этих душевных порывах принца и в этот раз сидел смирненько, и даже не смотрел в его сторону.

– Борзыня, посмотри на меня. Здесь врагов нет, можешь расслабиться и даже маленько дремануть. Утром поедем на встречу с перекупом Сафаром. Дорога будет дальняя, так что силы ещё понадобятся. И это, по-моему, ты уже давно не обнимал Страха – немного монотонно, но строго и уверенно заговорил Лекса Змей.

– Пусть его Матушка Данаб обнимает, а мне он не нравится – после гипноудара, Матео вообще не умел врать.

– Жестокий ты стал, она же его насмерть задавит. Мне он тоже не нравится, а я вот обнимаю Страха – Лекса продолжал выводить своего подопечного из состояния ярости.

У слегка вздрагивающего гиганта, постепенно спала с глаз красная пелена и он сгрёб обоих парней в охапку. Немного их потискав, Борзыня отошёл на три шага и завалился спать прямо на траве. Когда раздался молодецкий храп, больше похожий на рычание зверя, то Страх наконец-то рискнул заговорить:

– Бывают такие моменты, что я его боюсь даже больше, чем тебя. Кого с собой возьмём?

– Ты видел, что он сегодня вытворял с кавалеристами. Если других, со временем помаленьку отпускает, то принца держит в одной поре, но при этом боевое мастерство только растёт. Когда он бьётся в полной ярости, даже рядом страшно стоять – поделился своей личной проблемой Лекса.

– Ещё бы мне не видеть, я с правого фланга от твоих монстров бился. Хорошо сегодня порезвились, отец с братьями были очень довольны – немного взгрустнулось Страху.

– Десяток Резака отправим на прокладку «зелёной» дорожки. С нами поедут, два десятка стрелков и все мои мечники. Естественно и стая с нами, куда я без них – Лекса тоже загрустил.

Уже прошло больше года, как старый Клык отсиживался в крепости и если бы не Ева, то давно бы встал на тропу «вечной охоты». Да уж, при захвате первых священных щенков, волку сильно досталось, еле-еле выходили.

– Змей, тут собаки какого-то мальца пригнали, он явно из богатых. Посмотри, может быть пригодится для чего-нибудь – громко доложил командир стрелков Джеро.

– Останешься здесь за старшего, днём поделите трофеи и сразу на перевалочную базу. С ними сильно не светитесь, рано нам ещё легализовываться. Парнишку ко мне приведи, поговорю с ним – у Лексы даже сон отбило, что там ещё за авантюру, подбросила ему хитрюга судьба.

Не такой уж он и малец оказался, пятнадцать лет ему исполнилось три месяца назад. На эту войну, родной внук Айкса-5 от среднего сына, был отправлен для получения боевого опыта и придания телу приличного вида. Уже четырнадцать лет, император Шанайцев гонял всю свою родню на передовую и сильно благоволил тем, кто отличался в сражениях. После довольно подробного рассказа, герцог Аршад вдруг пристально всмотрелся в лицо Лексы и неожиданно заявил:

– Кого-то, ты мне сильно напоминаешь, но вот кого именно, никак не могу сообразить. Мы случайно не виделись раньше?

– Не нужно заговаривать мне зубы. Если ты рассчитывал меня ошарашить, своим очень великим происхождением, то твои труды оказались напрасны. Видел он меня, паразит мелкий – не на шутку взъярился Лекса.

«Он с волком в одной норе вырос, а не во дворцах на пуховых перинах. Бывало, не ел по нескольку дней кряду, видел он меня, сволочь. Я в восемь лет, первую козу убил самодельным ножом и напился тёплой ещё крови»: продолжал мысленно бушевать Лекса, а сам метался вокруг костра. После очередного виража он остановился, как вкопанный и грозно выкрикнул:

– Не шевелись.

Судорожно замерли, не только Борзыня с поднятым в замахе мечом, герцог Аршад съёжившийся от страха, но даже и пробегавшая мимо собака.

– Ты, Борзыня, немедленно успокойся и сходи-ка, пригляди за Страхом. Я его недавно отправил, подготовить табун к походу. Просто посмотри и потом мне доложишь, какие выявишь недостатки – монотонно, но чётко проговаривая каждое слово, отдал приказ Лекса.

Гигант давно уже испарился, Змей опять задумчиво смотрел в огонь, а Аршад восхищённо затараторил:

– Вот ведь страх божий. Таких невменяемых берсерков, я видел только у своего деда. Кстати, я вспомнил, ты похож именно на него. Особенно когда злишься и сверкаешь глазами.

– Слушай сюда, малыш розовощёкий, ты меня начинаешь утомлять. Если твой сумасшедший дед, когда-нибудь попадётся в мои руки, то сразу умрёт. Менять его на деньги, я точно не стану. С этого момента притворись немым, чтобы не оказаться драным – Лекса еле-еле сдержался, чтобы не треснуть по губищам Шанайского герцога.

– Я же говорю, вылитый Айкс. Когда вы оба злитесь, у меня одинаково скручивает живот – не вняв предупреждению, ворчливо заговорил Аршад и получив удар в челюсть, грохнулся оземь.

Голова только коснулась травы, как на его горле сомкнулись страшные челюсти священного пса. При этом, собака обильно пускала слюну, глухо рычала и косилась свирепым глазом на герцога. Давление постепенно увеличивалось и когда проступила императорская кровь, раздался голос Лексы:

– Я всё ещё думаю, каким ты мне больше понравишься, немым или мёртвым.

Упрямый Аршад попытался даже сейчас огрызнуться, но не смог. Его горло сдавили мощные челюсти и он потерял сознание. В этот момент прибежал взволнованный Страх и самозабвенно начал жаловаться на Борзыню. Внимательно выслушав своего товарища, Лекса ехидно улыбнулся и весело заговорил:

– Спрашиваешь, зачем я его послал, а чтобы жизнь мёдом не казалась. Вот зачем, понятно теперь?

Только что бесился от злости, а тут зашёлся смехом и даже по траве покатился. Глядя на выкрутасы своего командира, Страх осторожно убедился, что принца Матео нет рядом и задал вполне логичный вопрос:

– Ты часом, умишком не тронулся, а?

Проржавшись по-взрослому, Лекса вытер проступившие слёзы, бодренько вскочил на ноги и только после этого, серьёзно так, ответил:

– Честно говоря, я и сам сильно сомневаюсь, что он у меня, хоть когда-нибудь был. Этому болтуну воткнуть кляп и вытаскивать его, только на время приёма пищи, или питья воды. Хоть раз пикнет при мне, будешь лишён премии. Понял теперь, как бывает трудно, иметь дела с сумасшедшими.

Когда Змей удалился на приличное расстояние, Страх весело рассмеялся и незлобиво пробормотал:

– Ох и напугал ты меня. Чихать я на эту премию хотел. Куда мне эти деньги девать-то? Валяются в подполе бесполезной кучей, жрать их не будешь.

– Если поможешь мне сбежать, то в награду за это сделаю тебя бароном и тогда деньгам, сразу найдётся самое разнообразное применение – пришёл в сознание Аршад и с ходу попытался провести вербовку.

Резко вжав голову в плечи, Страх крутанулся на триста шестьдесят градусов и облегчённо вздохнул, никто не слышал.

– А ты действительно много болтаешь, может быть тебе язык отрезать на всякий случай – кончик своего хищного ножа, Страх ловко просунул в герцогский рот.

Нет, не хочет почему-то больше болтать аристократ, лишь глубоко вздыхает и глотает собственную кровушку, обильно льющуюся из порезанного языка. В это время, Страх завис в нерешительности. Он не мог до конца понять смысл, сделанного ему предложения. Если этот придворный хлыщ, таким образом хотел оскорбить его лично, то это ещё терпимо, а если он говорил такое взаправду, то это уже откровенное презрение. Такая обида, смывается только большой кровью, тут даже Ева его поддержит. Глядя прямо в глаза ошалевшего герцога, Страх облизал свой страшный нож и злобно проговорил: