Тёмный легион

Уложив гостей, старушка заперла дверь на обычный шпингалет, каковой не сумел бы остановить и ребенка. Цент, заметив это, проворчал:

– Может, как-нибудь забаррикадируемся? Не хотелось бы проснуться от того, что кто-то меня с низов потребляет.

– Мертвецы сюда не пройдут, – ответила хозяйка. – Ограда их не пустит. Они и не увидят нас даже. Мертвая плоть им глаза застит, мешает разглядеть живое.

– Допустим, в это верю, – согласился Цент, хоть на самом деле ко всяким колдовским штукам относился со скепсисом. – Ну а если живые люди нагрянут? Те еще хуже мертвецов бывают.

– У меня и для живых кое-чего припасено, – заверила бабка, после чего угольком нарисовала на двери какой-то странный символ. – Спи, касатик, не тревожься.

– Ну, ладно, как знаешь, – смирился Цент. – Спать, значит спать.

Бабка погасила свет и, кряхтя, полезла на печку. Машка и Андрей о чем-то шушукались, Алиса беспокойно ворочалась, проверяя оружие. Один пистолет сунула под подушку, второй в карман, дробовик положила рядом, как любимого мужа. Цент потрогал рукой биту, и вздохнул. И как оно все сложно оказалось. Вроде бы только-только жизнь наладилась. Нашел лохов запуганных, тут бы раз, и в князья. А вот нет, пошли проблемы левые. Владик, иуда, такое сделал, что теперь его только найти и убить. Еще некромант какой-то невесть откуда вылез. А ведь можно просто взять, и уехать отсюда, отправиться дальше, колесить по бескрайним просторам, ведя вольную жизнь, не ограниченную уголовным кодексом и нормами морали. Если бы не Владик с его подлой выходкой, был шанс поступить именно так. Но теперь об этом и думать было нечего. Утереться? Проглотить нанесенное оскорбление? Вот уж дудки! Очкарик будет отловлен и казнен, а уж потом видно будет, уезжать или тут притормозить.

Странный ужин и наполненный смрадом воздух сильно портили сон. Цент несколько раз засыпал и просыпался, и всякий раз ему снилось какое-то непотребство. То виделось, как Владик, сатанински хохоча, топчет ногами его коллекцию шансона, а он и поделать ничего не может, то грезилось, как Владик сидит и пишет про него гадости, а он никак не может этому воспрепятствовать. От таких сновидений чудовищных Цент пробудился рано утром с пошатнувшейся самооценкой и в скверном настроении. Убить Владика теперь хотелось еще сильнее, а так же жаждалось вернуться в Цитадель и повторно пообщаться с оставшимися там программистами.

Соратники еще спали, хозяйка тоже. Снаружи, сквозь грязные окна, пробивался свет зарождающегося дня. Цент набросил бушлат и вышел наружу, дабы покурить и оправиться. Спустился с крыльца, поднял взгляд и обмер. Прямо напротив него, по ту сторону костяной ограды, стоял зомби. Стоял как столб, не шевелясь, и смотрел на избушку пустыми провалами глазниц. Цент замер, рефлекторно схватившись рукой за талию. Но на том месте, где обычно висела кобура с пистолетом, ничего не оказалось. Это, разумеется, не означало, что Цент оказался беззащитен, он и голыми руками мог справиться с целой кучей мертвецов, но все же неуютно крутой перец себя почувствовал.

Зомби, однако, вел себя странно. Обычно, когда мертвецы замечали живых людей, то сразу же лезли кусаться, но этот то ли не видел Цента, то ли не интересовался им. Возможно, бабка сказала правду, и костяная ограда надежно маскировала ее жилище от ходячих покойников. Но Центу почему-то показалось, что мертвец все прекрасно видит. Ну, может, не видит, но догадывается, что перед ним есть что-то интересное. Как-то чует, одним словом.

Возникло желание перелезть через ограду и выместить на мертвеце скопившийся в душе гнев, но Цент не рискнул, боясь порушить конспирацию своими агрессивными действиями. Не выпуская труп из виду, он полил угол избы, подтянул штаны и вернулся в хату. Внутри уже полным ходом шло пробуждение. Бабка слезла с печи и возилась с завтраком, на полу вяло шевелились сонные соратники.

– Там мертвец стоит за забором, – сказал Цент будничным тоном.

Машка, Андрей и Алиса тут же вскочили на ноги и схватились за оружие. А вот на хозяйку дома новость не произвела никакого впечатления.

– Пускай его стоит, – отмахнулся она. – Так бывает.

– Как бывает?

– Ну, приходят к ограде, постоят, да и уходят. Может, что-то все-таки они и чуют, да понять не могут, что.

– У тебя, бабушка, нервы из стали, – грянул комплиментом Цент. Сам бы он, например, не сумел так хладнокровно терпеть у себя перед крыльцом тухлых незваных гостей, да еще и запираться при этом на хилый шпингалет.

– Чего бояться-то? – пожала плечами старуха. – Сюда не влезут, а там пускай стоят. Да и мне, старой, за мясом далеко ходить не надо. Ну, бог с ними, с покойниками. Давайте завтракать.

Утренняя трапеза, к счастью, не включала в себя мясных блюд. Старушка выставила свои запасы – сушки, баранки, даже шоколад. Цент ел за троих, хлебая чай из огромной литровой кружки, а хозяйка рассказывала ему и остальным, как добраться до скотомогильника.

– Не раздумали ехать-то? – спросила она.

– Нет, решимость наша крепка, – заверил ее Цент, окуная сухарь в кружку с чаем. – Другой бы отступил, испугался, но не я.

– Неужто тебе так дорог твой друг?

– Другого такого друга не найти! – заявил Цент, и то была чистая правда. Такого покорного и безропотного мужа для битья и унижений стоило еще поикать. Цент привязался к Владику. Ему нравилось издеваться над программистом, унижать его морально, заставлять делать всякие гнусные или опасные вещи, а обливание страдальца с утра пораньше ледяной водой стало чем-то вроде доброй традиции. Цент не хотел отказываться от всего этого, лишать себя маленьких, но от того особо ценных ежедневных радостей. Одного боялся – убить Владика собственноручно при встрече. Он ведь заслужил, Владик этот, но заслужил куда большее, чем легкую и быструю смерть. Нет уж, муки его продлятся долго!

– Что ж, тогда слушай, – замогильным голосом произнесла бабка, после чего кратко, емко и доступно описала дорогу до скотомогильника. А когда Алиса принесла из машины карту, пенсионерка тут же безошибочно указала нужную точку. Ехать было не далеко и не близко, по заметенным снегом дорогам, проложенным как угодно, только не прямо к цели, час или полтора. Это радовало. Цент хотел сделать все быстро, не задерживаясь в плохом месте до темноты. И если все сложится удачно, он уже этим вечером сможет подвергнуть очкарика рекордной порции садистских процедур. Ох, скорее бы!

– Я тут вам собрала в дорогу, – засуетилась бабка, ставя на стол чугунный казанок. – Поешьте перед тем, как туда идти. И костяные бусы не снимайте. И копье возьми. Тогда, возможно, выберетесь живыми. Возможно….

– Ну, спасибо за все, – поблагодарил Цент, вставая из-за стола. – И покормила, и обогрела, и советом подсобила. Так что если что надо будет, ты, бабушка, не стесняйся, проси.

– Да вот я и хотела, – смущено призналась пенсионерка. – Мне бы дров наколоть….

– Это подождет! – решительно перебил ее Цент. – На кону нечто большее, чем просто дрова. Вот спасу Владика, он тебе и наколет.

– Мне бы чуточку, – взмолилась старушка.

Андрей уже открыл рот, чтобы вызваться в дровосеки, но Цент его опередил.

– Не можем мы сейчас. Торопимся. Но знай – мы вернемся. И наколем тебе столько дров, что на сто лет хватит.

Схватив казанок с мясом, и набив карманы сухарями, Цент решительно направился к выходу. Остальным ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

– Могли бы и помочь, – укорила его Алиса, когда все они оказались в салоне автомобиля. Бабка стояла на крылечке и прощально махала им рукой.

– Могли бы, – не стал спорить Цент. – А могли и не помогать. Я выбрал второе. И горжусь этим.

– Что плохого в том, чтобы помочь старому человеку? – удивлялась Алиса. – Это не заняло бы много времени.

– Подобный поступок противоречит моим принципам, – положил конец дискуссии Цент. – Вот спасем очкарика, можете приезжать, и рубить ей дрова до посинения. А я пас.

Двигатель вскоре прогрелся, автомобиль нехотя тронулся с места. Цент помахал старушке рукой, прокричал в открытое окно, чтобы ждала со дня на день рубщиков дров, и прибавил газу. Зарываясь колесами в снегу, автомобиль пополз по бездорожью в сторону трассы.

На трассе, впрочем, ситуация обстояла не лучше. Дороги в России и до зомби-апокалипсиса чистили от снега кое-как и далеко не везде, а теперь-то и вовсе это дело забросили. Полный привод, однако, выручал, но скорость была возмутительно низкой. В Центе боролись два инстинкта. Инстинкт самосохранения требовал соблюдать максимум осторожности, а вот инстинкт садиста умолял поддать газу, дабы скорее схватить Владика и ввергнуть в пытки. Цент выбрал компромисс. Ехал так быстро, как то можно было делать без риска для жизни. Алиса изучала карту, и подсказывала, где свернуть. Машка и Андрей на заднем сиденье были мрачны и неразговорчивы. Цента и самого тяготило беспокойство, временами сменяющееся суеверным страхом. К зомби он уже привык, они удивляли его не больше, чем вечно пьяные подростки в прокуренном подъезде, но бабка, надо отдать ей должное, сумела нагнать жути. Зомби, помноженные на некую темную силу, что обитала на скотомогильнике прежде, и все это помноженное на загадочного некроманта – результат получался не радующий.

– Может, все-таки обсудим это? – нарушила тишину Алиса.

– Что? – спросил Цент.

– То, что рассказала эта бабка.

– А что тут обсуждать? – вздохнул Цент. – Наговорила она там много разного, но пока я сам, своими очами, не увижу этого некроманта и этот зловещий скотомогильник, ничему верить не буду.

– Она ведь может быть и права. Зомби исчезли из райцентра. Что, если все они собрались на скотомогильнике?

– Ну и?

– И мы как раз туда и едем. Я считала и считаю, что было бы разумнее вызвать подкрепление.

Цент заскрипел зубами от злости. Вот как объяснить этим людям, что на вызов подкрепления уйдет время, возможно, весь день, а схватить Владика и подвергнуть мукам адовым, ему хочется прямо сейчас? Так хочется, что сил нет терпеть. Да и потом, если на скотомогильнике творится какая-то мистика, численность личного состава не будет играть никакой роли. Против потусторонних темных сил автоматы бессильны. Лишь глубокая православная вера защитит от происков сатанинской братии. Цент как раз такой верой обладал. Ну, считал, во всяком случае, что обладает. В конце концов, креститься да молиться каждый может, а вот пожертвовать кругленькую сумму на храм, это тебе не поклоны перед иконой бить. Это уже конкретное православное деяние, которое господь просто обязан оценить.

– Мы ведь, кажется, уже это перетерли, – напомнил Цент. – Едем не воевать, а больше на разведку. Попытаемся, конечно, спасти Владика, но если увидим, что силы не равны, вызовем всю вашу армию.

– У меня просто в голове не укладывается, – пробормотала Машка, прижимаясь к Андрею. – Какой-то злой колдун, повелитель мертвых. Еще его не хватало.

– Да и бабка тоже чудная, – согласился Цент. – Чисто Яга. Ишь, как приспособилась. Огородилась костями, и трупы к ней не лезут. Вам бы с ней столковаться, с бабкой этой. Вот бы такую костяную ограду да вокруг вашей Цитадели.

– Я больше полагаюсь на бетонный забор, – сообщила Алиса. – Все это колдовство… не по душе оно мне.