Тёмный легион

– Но когда все это начнется? – стал выпытывать Владик. – Скоро ли наступит порядок? Далеко ли до стабильности?

– У меня уже почти все готово, – ответил Легион. – Я подчинил уже достаточно много мертвецов и вооружил их. Для начала хватит. После можно будет увеличить армию, чтобы очищение шло быстрее.

– Но сколько все-таки времени это займет?

– За один день, понятно, не уложимся. Но думаю, что лет через десять мы сможем уничтожить всех зомби на свете.

Десять лет! С одной стороны это было безумно много, но с другой – сущая ерунда. Владик быстро произвел подсчет, и выяснил, что на момент окончания зомби-апокалипсиса ему будет чуть больше сорока.

– А интернет сразу запустят, или чуть позже? – стал выспрашивать он самое главное. – А когда заработают сервера всех ММОРПГ? У меня, потому что, семьдесят два аккаунта, пятьсот сорок три персонажа. Из них половина даже толком не прокачена. Это ведь титанический труд. Успею ли?

– Уверен, что со временем все наладится, – заверил его Легион.

– Ой, хотелось бы. Вот бы еще сделали на все игры бесплатную подписку. Господи, только бы мой блокнот с паролями уцелел. Он у меня в надежном месте, в тайнике. Я его тщательно прятал, чтобы Марина, это моя бывшая невеста, его случайно не выбросила. В нем вся моя жизнь.

– Понимаю, понимаю, – быстро сказал Легион, явно торопясь сменить тему. – Уверен, что все будет хорошо.

– Да хорошо бы. У меня там, в числе прочего, маг в топ шмотках, которого полгода одевал не покладая рук. Три мозоли на правой ладони натер мышкой.

– Твои успехи достойны похвалы, – одобрил Легион. – Но сейчас у нас есть более важные дела.

– Все бы отдал за то, чтобы встать в поиск рейда, – мечтательно вздохнул Владик. – Уже и не думал, что когда-нибудь снова смогу. Неужели возвратятся прекрасные времена порядка и стабильности? Скажите, а после зомби-апокалипсиса гамбургеры будут продавать?

– Будут! – повысил голос Легион, явно теряя терпение. – Но если мы не спасем человечество, то уцелевшие люди сами станут гамбургерами.

Это грозное заявление заставило Владика вернуться в настоящее.

– Вы правы, – прошептал он, внезапно осознав, как далеко еще до счастливой жизни. – Но если у вас все готово, нужно начинать немедленно. Чем скорее начнем, тем скорее я смогу прокачать паладина.

– Прежде чем начинать, нужно решить одну очень серьезную проблему. Проблему моего существования. Понимаешь, о чем я?

– Вы про запасные части?

– Да. Непосредственный контроль большого количества мертвецов ускоряет процесс разложения в моем теле. Не имея постоянного источника свежей плоти, я сгнию буквально за считанные дни, ничего в итоге не добившись. А мои модифицированные мертвецы, а так же существа, которых я создал для войны, лишатся контроля и станут дополнительной угрозой для выживших людей.

– Но что же нам делать? – растерялся Владик. Он действительно не знал, где взять много свежего мяса. Свое он на алтарь победы класть решительно не хотел, да и едва ли найдутся добровольцы, готовые пожертвовать жизнью ради светлого будущего. Разве что отлавливать выживших, как зверей, и резать на части. Владику даже подумать об этом было страшно, но ради того, чтобы возвратить времена порядка и стабильности, он готов был пожертвовать некими незнакомыми людьми, которых убьют и разделают не на его глазах.

– Придется ловить людей и использовать их, да? – спросил программист.

– Это не слишком удачный план, – возразил Легион.

– Но почему?

– По ряду причин. Людей осталось слишком мало, уцелевшие, как правило, не сидят на одном месте, но постоянно перемещаются. Плюс делают они это небольшими группами, а то и вовсе поодиночке. Пара неудачных облав, и меня просто не станет. Нет, друг мой, мне нужен постоянный и надежный источник плоти. Только тогда я смогу полностью отдаться борьбе с мертвецами, не отвлекаясь ни на что другое.

– Но где же его найти? – удивился Владик, и тут же понял. Цитадель! Настоящее хранилище плоти, сотни живых людей, и все в одном месте.

Легион, похоже, понял, что его собеседник обо всем догадался, потому что сказал:

– Война не бывает без жертв. Чем смерть на поле боя отличается от смерти на разделочном столе? Кому-то неизбежно придется погибнуть, чтобы человечество выжило. И люди в крепости должны это понять.

– Я что-то сомневаюсь, что они поймут, – честно признался Владик. Приди кто-нибудь к нему, и предложи нечто подобное, Владик бы такого умника и слушать не стал. И это он не стал бы, добрый и кроткий. А вот человек менее гуманный за подобное предложение запросто может и голову оторвать.

– Они должны понять, – решительно произнес Легион. – В противном случае их, и все человечество, ждет гибель. В такие моменты здравомыслие и холодный расчет должны брать верх над эмоциями.

– Так вы хотите им это предложить?

– Да. И чем скорее, тем лучше.

– Нет, я все-таки думаю, что они откажутся. Они не согласятся добровольно умереть….

– Умрут далеко не все. Это важно. Мне понадобится одно человеческое тело в неделю. Это всего лишь пятьдесят человек в год. Не так уж и много. Плюс это количество неизбежно снизится за счет тех людей, что будут отлавливать мои охотники.

– Пятьдесят в год…. – протянул Владик. – Ну, все равно как-то немало.

– В любом социуме есть более ценные и менее ценные особи, – рассудил Легион. – Молодые и здоровые, способные дать потомство, разумеется, должны остаться жить, чтобы продолжать человеческий род. Но ведь есть старые, больные, есть асоциальные элементы, которые не приносят никакой пользы, а зачастую еще и вредят. Меня не волнует качество плоти. Пусть она стара, больна или отравлена алкоголем и наркотиками. Главное, чтобы она была живой. Остальное не имеет значения.

– Это я понимаю, – согласился Владик. – Но пятьдесят в год…. Ты сказал, что очищение может занять десять лет. Получается пятьсот человек. Это все, что есть сейчас в Цитадели.

– Да, но ты не учел многих факторов. Во-первых, люди плодятся, и делают это весьма интенсивно. В союзе со мной им не придется тратить время на оборону и отправлять за продовольствием вооруженные до зубов конвои. Плюс, очищая мир от темных сил, мы неизбежно встретим еще множество выживших, среди которых тоже будут и молодые и старые, и здоровые, и больные. Община не будет сокращаться, она будет расти. Разумеется, не дело скармливать монстру своих стариков и инвалидов, но стоит учесть и обстоятельства. Вам предстоит возрождать цивилизацию, то есть пахать на пределе сил. Старые, больные, немощные, будут только обузой, лишними ртами. Они будут отнимать у здоровых людей пищу и медикаменты, требовать заботы и ухода, и при этом не принесут никакой пользы. Вот ты, к примеру. Ты молод, относительно здоров и, очевидно, пригоден к размножению. Ты ведь пригоден?

– Да мне только дай волю! – поспешно заверил Владик. – Уж меня два раза просить не потребуется. Я как начну размножаться, так не остановишь.

– Вот видишь. Ты ценен, и тебя нужно сохранить. Но ведь есть и те, кто ценностью не отличается.

После этих слов Владик сразу подумал о Центе. Вот уж кого первого следовало пустить на переработку, так это изверга из девяностых. За всю свою жизнь Цент не сделал ничего хорошего, только вредил и паразитировал, терроризировал беззащитных и угнетал слабых. Цент отбирал у богатых и бедных, и отдавал все себе. Все его устремления были направлены лишь на то, чтобы отнимать и присваивать чужое. Для возрождающейся цивилизации Цент представлял серьезную угрозу, ибо желал видеть вокруг себя хаос и анархию, а с порядком и стабильностью боролся не щадя себя. Было очевидно, что Центу нет места в новом мире. Он реликт, пережиток темных времен, порожденный кошмарными девяностыми. Зверь, не знающий совести. Пустить его в светлое будущее, все равно, что пустить свинью в огород. Только эта свинья еще и саблезубая, плотоядная, свирепым нравом наделенная и гуманизмом не обремененная. Цент был разрушителем, он был воплощением первобытного хаоса. Он ввергал людей в муки паяльником и утюгом, бил их битой и ногами. Если уж очищать мир от всякой дряни, то начинать нужно именно с Цента.

– Я должен вас предупредить об одном человеке, – произнес Владик. – Он очень опасен. И даже если вы попытаетесь договориться с обитателями Цитадели, он приложит все силы, чтобы вам помешать.

– Правда? И кто же он?

– Его зовут Цент. И он ужасен. Кровавы дела его.

– Ну, один человек, я думаю, не представляет большой угрозы….

– Вот только не надо его недооценивать! – взмолился Владик. – Не надо! Вы не думайте так, что, мол, один человек, и наплевать на него. На Цента нельзя наплевать. Он за косой взгляд убить может, а уж за плевки….

– Не волнуйся, мы не позволим этому человеку помешать спасению рода людского, – пообещал Легион. – А если он все же решится на какие-либо отчаянные действия, мы не станем с ним церемониться.

– Ой, а можно заранее с ним не церемониться? – с надеждой спросил Владик. – В превентивном, так сказать, смысле. То есть, чтобы не доводить до чего-нибудь непоправимого. Вы так и знайте, он на все пойдет, чтобы не допустить возвращения порядка и стабильности. Уж я его знаю.

– Хорошо, хорошо, – пообещал Легион. – Я приму меры.

– Уж вы примите, примите. А вообще этого Цента первого можно на запчасти пустить. Только вы ему не говорите, что я это предложил.

– Так и поступим. Но сейчас тебе следует думать не о Центе, а о своей великой миссии.

– О какой миссии? – искренне удивился Владик. Лично он считал, что его миссия уже окончена. Он добрался до безопасного места, преодолев немыслимые трудности и презрев великие опасности. Он брел по непроходимым снегам, за ним охотились люди, жаждущие его крови. Цент там тоже где-то рыскал. Разве всего этого мало?