Тёмный легион

– Встречались, – вздохнув, поведал Владик.

– И они не убивают программистов?

– Они всех убивают.

Программисты какое-то время сидели молча, затем тишину нарушил Петя.

– Это ничего не меняет, – сказал он. – В этом мире нам не выжить. Когда вспоминаю, что никогда больше не смогу пойти на босса своим паладином, у меня аж сердце заходится. Видели бы вы его. Лучшие доспехи, лучшие камни и чары. Как бесстрашно я… то есть он бросался на мобов и боссов, первым шел во главе рейда, так что даже хилы не поспевали за ним. А моему урону завидовали даже маги и чернокнижники, не смотри, что танк.

– Ну, это ты загнул, – усомнился Вова. – Чтобы танк да обошел моего мага по урону – этого быть не может. Сколько с тобой ходили в рейды, я всегда на первом месте, а ты и в топ десять ни разу не вошел.

– Да что ты можешь-то без меня своим магом? – презрительно усмехнулся Петя. – Долго ты под боссом простоишь в своих тряпках? Главный боец в рейде, это танк. А лучший танк, это паладин.

Вот этого уже Владик стерпеть не смог.

– В каком же это дополнении паладин лучший танк? – сердито спросил он. – Те времена, когда паладины были хорошими танками, ушли в прошлое вместе с одноядерными процессорами. Вот мой друид, это танк. И никакой паладин с ним не сравнится.

У Пети лицо пошло красными пятнами, скулы гневно загуляли по сторонам. Взгляд, полный искренней ненависти, пронзил Владика навылет.

– Скажи спасибо, что мы в реале, – пророкотал Петя. – Заявил бы ты мне такое в игре, я бы тебе показал.

– Да я, таких раков, как ты, на арене пачками уделывал, – презрительно бросил Владик. – Паладином он меня напугал. Как же!

– А в чате про себя много хорошего не боишься прочесть? – прорычал Петя.

– Один такой был, стал мне гадости в чат писать. Я его аккаунт взломал, и всех персов ему раздел. Он потом долго и горько плакал.

– Еще посмотрим, кто кого быстрее взломает! – выплюнул Петя.

– Друзья, не ссорьтесь, – взмолился Вова. – Вы же не дети, чтобы выяснять, какой из классов лучше. Тут все зависит от игрока, а не от класса. Ну а в том, что все мы великие геймеры, ни у кого сомнений нет.

– Он прав, – вздохнул Владик. – Что нам спорить?

– Мы славно бились в сотнях сражений, – поддержал его Петя. – И делом, а не словами, доказали, что являемся великими воинами. Жаль, что больше уже не доведется продемонстрировать наше воинское искусство.

После его слов все трое взгрустнули. Каждый из них понимал, что гибель неизбежна, и каждому хотелось перед смертью зайти в любимую игру, показать молодецкую удаль на арене, повергнуть могучих боссов и удостоиться завистливых похвал от не столь героических участников рейда.

– Да, жаль, – согласился Владик. – Я бы все отдал, чтобы еще хоть разок….

Он не договорил, да этого и не требовалось. Люди, что окружали его, все понимали без слов, ибо чувствовали то же, что и он. Тоску по прекрасному правильному миру, скрытому за поверхностью монитора. Там было возможно все. Там жизнь била ключом, эпичность выплескивалась через край. Там они спасали вселенную от сил зла, сражались, побеждали, и все это лишь за небольшую абонентскую плату.

– Прощальный рейд на героическом уровне сложности стал бы достойным завершением наших жизней, – всхлипнул Петя. – Мы бы пошли в него втроем.

– Втроем не осилили бы, – усомнился Вова.

– Ну и что? Пусть бы мы погибли, но погибли со славой, в неравном бою. Это лучше, чем вот так, самим себя умерщвлять. И почему нельзя перенестись в виртуальный мир? Я бы хотел погибнуть там, сражаясь с огромным боссом.

– Это было бы прекрасно, – захныкал Вова. – У мага защита слабая, меня бы босс одним ударом вынес. Было бы быстро, без мучений.

– Повешенье тоже быстро, – утешил его друг Петя. – Я в кино видел.

Владик вздрогнул.

– Так вы вешаться хотите? – спросил он.

– Да, – ответил Петя. – Ну, то есть, не хотим. Вынуждены. Сам же понимаешь.

Сразу же вспомнились слова изверга, его озвученные вслух мечты о висящих на дереве программистах, и о том, как садист из девяностых собирается каждое утро услаждать свой жуткий взор их гниющими на ветке телами. Владик понял, что категорически не желает доставлять Центу такую радость. Еще не хватало, чтобы терзатель, мучивший его при жизни, и после смерти глумился над телом покойного программиста.

– Давайте что-нибудь другое придумаем, – быстро предложил Владик. – Поверьте мне, повешенье – это не вариант. Я читал, это очень больно и мучительно, нам не подходит.

– А что еще? – растерялся Петя. – Вены вскрывать нельзя, я боюсь крови очень, и Вова тоже….

– И я, – вставил Владик.

– Лучший вариант, это таблеток наглотаться, только их нет. Остается одно повешенье. Там, снаружи, есть хорошее дерево….

– Ребята, я вам говорю – не вариант это! – перебил его Владик. – У меня один друг вешался, и он рассказывал, что это чудовищно больно.

– Как он тебе об этом рассказал? – побледнел Вова. – Он что, вернулся с того света?

– Да нет, он не насовсем вешался. Просто хотел заставить жадных предков купить ему новую видеокарту. Но насовсем еще больнее, так и знайте. Так что давайте что-нибудь другое придумаем. Мне вот, например, идея с рейдом очень понравилась.

– Ты прикалываешься? – горько усмехнулся Петя. – Если не знаешь способа попасть в виртуальный мир, то лучше вообще молчи. Мы с Вовой будем вешаться, а ты как знаешь. Можешь пойти в рейд. Пешком. И там героически погибнуть.

Владик уже собрался предпринять следующую попытку переубедить коллег, уж очень ему не хотелось доставлять Центу такую радость, но вдруг паренька осенило. Пусть нет больше многочисленных виртуальных миров, но кто сказал, что в этом, неправильном мире, они не смогут сходить в свой последний рейд? Есть пленные красавицы, есть орды монстров, есть финальный босс – безграничной силы демон, что властвует над мертвецами. Что еще нужно для хорошего рейда? Недостает лишь отважных героев, что бросят вызов злу, и полягут в неравной битве с ним. Погибнут как воины, сражаясь за добро. А не повиснут, будто кули с известной субстанцией, на одной ветке, на радость Центу.

Прежде Владику и в голову не приходило, что в реальной жизни тоже можно быть героем. То есть, приходило, конечно, но одновременно с этим приходило и сознание, что реальный мир не место для героев. Хороший герой за один рейд может умереть раз двадцать, а плохой все сто двадцать. Но если в игровом мире смерть лишь мелкая неприятность, то здесь, в реале, это конец всему. Владик не хотел кончаться. Прежде не хотел. Но вот настало время, когда у него уже не осталось выбора. Либо в петлю, любо в рейд. Ну, был еще третий вариант, хуже первых двух вместе взятых – остаться с Центом и продолжать выхлебывать чаши страданий залпом, одну за другой.

– Нам бы мыла кусочек, – бормотал Петя, нервно потирая свою грязную шею. – Может быть, тут где-то есть? Поискать бы.

– Не надо мыла, – сказал Владик. – И веревки не надо.

– Ну, мы же уже все решили….

– Вы ведь хотите героически погибнуть в рейде?

– Да хватит издеваться! – захныкал Вова. – Какой еще рейд? Лучше мыла найди.

– Рейд самый лучший, настоящий! – с жаром выпалил Владик. – Против могущественных и страшных врагов. Мы пойдем в него втроем, вы и я. Пойдем не просто так, но с благородной целью. Наши друзья томятся в плену у кошмарного некроманта, их стерегут зомби и прочие монстры. Разве может быть рейд лучше, чем этот?

– Подожди, ты что, предлагаешь пойти в рейд в реале? – удивился Петя.

– Да.

– Но…. Так просто не делается. Какой в реале рейд?

– Самый лучший, потому что настоящий. Вы же сами говорили, что мы воины. Сотни раз мы сражались с врагами на аренах и в подземельях, так неужели эти битвы ничему нас не научили? А что, если все это была лишь подготовка для настоящего рейда? Вы только представьте – от нас сейчас зависит судьба человечества. Цитадель была последним оплотом живых людей, если мы не освободим ее жителей, то всему нашему виду конец. Цивилизации конец. Останутся лишь одичавшие одиночки, которые через поколение не будут отличаться от диких зверей.