Тёмный легион

Мрачности картине добавляли сгущающиеся сумерки, должные, как подсказывала логика, вскоре смениться ночной тьмой. Коротать ночку на свежем воздухе, с учетом интенсивно понижающейся температуры оного, было сродни самоубийству, так что какой-либо выбор отсутствовал – следовало сгрести в кулак всю отвагу, и идти внутрь, на разведку. Вот только почему-то никто из берсеркеров, еще утром настроенных на суицид, не рвался в добровольцы.

– Вроде там нет никого, – прошептал Владик, поглядывая на проем ворот. Внутри была еда, оружие, были помещения, оборудованные печками, был запас угля. А у него уже весь организм отмерз, желудок же от голода сводило так, будто проглотил ежа.

– А вдруг это ловушка? – таким же точно храбрым шепотом усомнился Петя.

– Но мы же шли в рейд, – напомнил Владик. – В последний рейд.

Мечтать о славной смерти в кровавом бою было даже приятно, но вот воплощать эти фантазии в жизнь почему-то никто не рвался. Даже Владик уже расхотел в Вальхаллу, и стал тихонько жалеть, что покинул Цента и поперся с коллегами в последний поход программистов. Пусть с извергом было плохо, но хоть как-то, да было. К тому же лучше луковая диета, чем мучительная смерть.

– Ребята, если останемся тут, то точно околеем, – сообщил Владик. – Я уже ног не чувствую. Да и рук.

– А я себе промежность растер, – пожаловался Вова. – Мы так быстро шли.

– Так идем до конца. Пусть лучше зомби быстро загрызут, чем от холода загибаться. Я где-то читал, что это невероятно больно.

Довод подействовал. Храбрецы поднялись на ноги.

Владик помнил, какой зверской была битва, и сколь многих мертвецов защитники разнесли на куски, пожгли и порубили. Но почему-то вокруг крепости не валялись их останки, будто марионетки Легиона подобрали всю мертвую плоть, и унесли с собой. Она, в общем-то, не залежится без дела. Некромант давно наловчился мастерить из нее разных жутких тварей, и отправлять оных на охоту за живыми людьми.

Возле ворот герои замешкались. Кому-то надо было идти первым, и этот кто-то решительно не желал находиться. Петя и Вова косились друг на друга, но с места не двигались, Владик надеялся, что кто-то из его соратников явит пример безграничной отваги и переступит через инстинкт самосохранения, но просчитался. Поскольку торчать на месте было уже невыносимо, ибо ноги отмерзли так, что не чувствовались пальцы, Владик первым двинулся в ворота. Дружина шла следом, в трех шагах за предводителем, тем самым сохранная небольшую фору на случай панического отступления.

Когда все трое вошли в крепость, стало ясно, что их страхи были напрасными. Цитадель была пуста. Двери, ведущие в жилые контейнеры, были все до одной распахнуты настежь, а многие из них выломаны неодолимой силой. Мертвецы, захватив крепость, взяли то, зачем приходили – живых людей. Всех до одного. Владик, имевший удовольствие гостить у Легиона, знал, что ожидает пленников некроманта. Скорее всего, все они сейчас лежат в контейнерах из мертвой плоти, ожидая момента, когда настанет их очередь расстаться с честно нажитым мясом.

От невеселых дум Владика отвлек странный дробный звук. Оказалось, что это лязгают от холода его собственные зубы, да и соратники уже успели покрыться инеем.

– Давайте найдем место для ночлега, – предложил лидер рейда. – Нам нужно согреться.

– И отдохнуть, – добавил Петя.

– И поесть, – поддержал друзей Вова.

Выбор пал на штабной контейнер – тот был утеплен лучше прочих, и в нем стояла самая лучшая буржуйка. Уголь и дрова, запасенные обитателями Цитадели на зиму, оказались на месте, мертвецам они не понадобились. Пока Петя и Вова занимались печкой, Владик, немного труся, добрался до продовольственного склада, с которым у него было связано столько всяческих воспоминаний. Зомби, к счастью, не заинтересовались человеческой едой, и Владик спокойно наполнил сумку разнообразными консервами. Мелькнула мысль, что надо бы подумать и об оружии, раз уж собрались в рейд, но тут же решил, что это дело подождет и до завтра. В конце концов, рейд дело не срочное. К нему требуется основательно подготовиться, хорошо отдохнуть, отъесться, набраться сил. Оценив запасы провизии, Владик понял, что завтра они выступить никак не смогут, да и послезавтра, пожалуй, тоже. Основательная подготовка является залогом успеха любого военного предприятия. Такие вещи не делаются сгоряча, требуется все продумать, спланировать, набросать план сражения. А это неделя минимум, или больше.

Отложив акт коллективного героизма на неопределенный срок, Владик вернулся в штабной контейнер с полными сумками еды. Внутри уже было тепло, в буржуйке полыхал огонь, а Петя деловито подбрасывал в топку уголь. Зайдя в убежище, Владик запер дверь на внушительную щеколду, затем подумал, и подпер ее тяжелым сейфом, который удалось сдвинуть с места только всем воинским коллективом.

Консервы поставили на печку, дабы те разогрелись, после чего Петя сказал:

– Мы тут подумали, пока ты за едой ходил…. В общем, завтра в рейд, наверное, идти не стоит.

Владик как услышал это, так возликовал. Вот что значит истинное единение. Они уже думать начали одинаково, и, не сговариваясь, принимают идентичные решения.

– Нужно подготовиться, – заметил Вова. – Такие дела не делаются просто так.

– Вы правы! – с жаром поддержал соратников Владик. На самом деле, идти в какой-то рейд ему уже не очень-то и хотелось. Сбежав от Цента, оказавшись в теплом и безопасном убежище, раздобыв еды, он вновь ощутил желание жить. Пусть мир зомби-апокалипсиса жесток и опасен, но это еще не повод накладывать на себя руки. К тому же теперь их трое, а это кое-что да значит. В Цитадели полно оружия, так что постоять за себя они сумеют. А припасов хватит, чтобы покинуть подконтрольные Легиону земли и добраться до менее опасных мест.

– Знаете, я тут подумал… – произнес Владик, готовясь вывалить все эти соображения соратникам. Что-то подсказывало ему, что берсеркеры без колебаний согласятся с его новым планом. Чем идти на верную смерть, лучше отправиться навстречу новой жизни. Кто знает, вдруг они найдут еще один оплот цивилизации, или симпатичных девчонок, или еще что-нибудь интересное?

– Знаешь, и мы тоже подумали… – выпалил Петя.

– Мне кажется, мы все подумали об одном и том же, – понимающе улыбнулся Владик.

– Ребята, тушенка согрелась, – обрадовал коллектив Вова.

После этих слов снаружи в дверь ударило что-то тяжелое и страшное. От неожиданности Владик сел мимо лавки, Петя пронзительно завизжал, а Вова обжег руку, случайно схватившись за раскаленный бок буржуйки.

– Что это? – зарыдал Петя. – Что там?

– Мертвецы? – проблеял Владик.

Но правда оказалась куда страшнее.

– Эй, там, на хате! – прозвучал снаружи хорошо знакомый всем троим голос. – Ну-ка резко отперли, иначе схожу за базукой.

Поскольку Цент запросто мог шмальнуть по контейнеру из гранатомета, программисты торопливо оттащили в сторону сейф и отодвинули щеколду.

– Ну, здравствуйте, мои хорошие, – поприветствовал их Цент, вваливаясь внутрь. Берсеркеры не ответили на приветствие. Все трое обильно слезоточили. Только что, как казалось, их жизнь наладилась, сменившись долгожданной белой полосой. И вот опять, вновь во тьму, мрак и безнадегу.

– А, и покушать мне разогрели! – обрадовался Цент, видя консервные банки на буржуйке. – Ну, молодцы, что сказать. А я вот шел и думал – хорошо бы горячим перекусить.

Сбросив бушлат, Цент подсел к столу и нетерпеливо постучал по нему кулаком. В тот же миг перед ним материализовались услужливо открытые консервы, а в одну из банок была любезно помещена ложка.

– Ты, прыщавый, – сказал изверг, обращаясь к Пете. – Метнись на склад, принеси водки.

– А если ее там нет? – озадачился Петя.

– Тогда лучше бы тебе вовсе не возвращаться.

Побледневший берсеркер покинул контейнер, Цент принялся за еду, восполняя растраченные силы. Пока гнался по сугробам за беглыми программистами, похудел килограмм на десять.

– Ну а вы что стоите? – спросил он, заметив, что Владик и Вова застыли двумя столбиками у противоположной стены.

Владик знал Цента хорошо, гораздо лучше, чем хотелось бы, и потому он не сдвинулся с места. А вот Вова, наивная и неопытная душа, решил по глупости, что изверг предлагает им присоединиться к трапезе. Ну и рванулся к столу, да так резво, что успел не только сесть на лавку, но еще и протянуть руку к тушенке. Владик зажмурился, ожидая ужасного, но Цент сегодня проявил несвойственную себе гуманность, и покарал за покушение на харчи всего лишь звонким ударом ложки по лбу. Вове, однако, и того хватило, чтобы свалиться со скамьи и рухнуть на пол. С уст его сорвался крик страдания, Владик, опустив взгляд, увидел, как на лбу опрометчивого коллеги распускается алый бутон гематомы.

– Совсем вы одичали без хозяйского присмотра, – сделал вывод Цент, продолжив процесс насыщения. – Ну да я из вас всю эту дурь выколочу. Ишь чего удумали – на тушенку нацелились. Владик вам, разве, не поведал, чем положено питаться программистам в условиях зомби-апокалипсиса?

– За что? – возрыдал Вова, корчась на полу.

– За дело. Вставай, симулянт. Ступай, и найди своего приятеля. И передай ему, что если через минуту не явится с пузырем беленькой, прольются реки крови.

Вова кое-как поднялся на ноги, и, потирая отбитый лоб, отправился на поиски Пети. Владик остался в штабном контейнере наедине с Центом.

– Ну-с, рассказывай, – предложил изверг, зачерпнув полную ложку тушенки.

– Что? – пискнул Владик.

– Все рассказывай.

– Я даже не знаю, с чего начать.