Тёмный легион

– Во-первых, можем, и легко. Нам за это ничего не будет, ни в этой жизни, ни в иной. А во-вторых, очкарику спиртное нельзя. Он запойный алкоголик в пятом поколении, трижды кодированный, колдунами заговоренный и священниками отпетый. Его наркологи двадцать пятым кадром от водки отваживали, но не помогло. Кадров недодали.

– Двадцать пять, это мало, – со знанием дела заметил Вова. – Лучше всего шестьдесят. Правда, где сейчас увидишь стабильные шестьдесят, да еще без провисаний?

– Владику и шестьдесят не помогут, – отмахнулся Цент. – Случай безнадежный. Его невеста, Маринка, хотела этого паразита в монастырь везти, к святым старцам. Если бы уж те не помогли, то осталось бы только усыпить. А этот уперся и не поехал. Одно слово – безбожник. А так, глядишь, отмолили бы его, окропили водой святой, иконой пару раз по лбу приложили, он бы человеком стал. Пить бы бросил, обрел бы, наконец, контроль над клапаном.

– Он так пахнет, потому что у него недержание? – спросил Вова, зажав нос пальцами.

– У него не просто недержание, – проворчал Цент, – он ведь, хорь, даже попыток не делает удерживать. Чисто животное – где ему приспичит, там и оправляется. Как он в квартире жил, ума не приложу. Может, Маринка его как-то к лотку приучила?

– У меня котенок был, и когда он не в лоток нужду справлял, я его в его кучи носом тыкал, – поделился своим животноводческим опытом Петя. – Помогло.

– Идея неплохая, – одобрил инициативу Цент. – Однако есть ряд трудностей. Он ведь, Владик наш, он в штаны все это делает. Как его туда носом ткнуть? Тут либо нос нужен очень длинный, либо позвоночник во многих местах сломанный. И потом, ты кота и Владика не ровняй. Кота ткни пару раз, он все поймет. А Владика хоть сто лет тыкай – не будет пользы. Он, скорее, во вкус войдет, чем сообразит, что от него люди хотят.

– Со мной все хорошо, – пробормотал Владик. – Я в порядке.

На самом деле, очнулся он уже давно, после чего лежал и слушал, как бездушные изверги глумятся над его обессиленным телом. Наивно надеялся, что им надоест, но те чем дальше, тем больше входили во вкус. И дальше притворяться бессознательным не имело смысла. К тому же Цент, наслушавшись добрых советов от заводчика котов Пети, мог запросто последовать им.

– Если ты, паразит, в порядке, то почему нас задерживаешь? – строго спросил изверг.

– Мне просто стало нехорошо, – признался Владик.

– Хорошо тебе быть и не должно. Ты этого элементарно не заслуживаешь. Ну, что глазами хлопаешь? Хочешь с нами?

– Да, – смущенно признался Владик.

– Зачем? Чтобы тормозить нас на каждом шагу?

– Я больше не буду, – пообещал программист.

– Твои слова не стоят и ломаного кизяка, – презрительно бросил ему Цент. – Поэтому поступим следующим образом: если ты еще хоть раз вздумаешь инсценировать утрату сознания, или иным каким-либо путем попытаешься замедлить наше продвижение к вечной славе, я просто избавлю тебя от страданий. И не раскатывай губу на быстрое убиение. Сломаю спину и брошу умирать.

Владик уже успел пожалеть, что навязался в рейд, но отступать было поздно. Потому он заверил Цента, что впредь станет вести себя образцовым образом.

– Очень на это надеюсь, – холодно произнес Цент. – Это в твоих же интересах. А теперь, раз ты вступил в добровольческую армию спасителей человечества, тебе присуждается воинское звание самый младший рядовой.

Цент снял со спины мешок и бросил его Владику.

– Понесешь, – пояснил он. – В обязанности младшего рядового входит транспортировка припасов. Это укрепит твой дух и даст возможность проявить себя в деле. Эй, вы, – обратился он к Пете и Вове, – вас повышаю до рядовых. Отдайте свои мешки Владику. Путь он их все несет. Это ему вместо курса молодого бойца.

Быть самым младшим рядовым оказалось весьма непросто. Владик едва ступил на тропу воинской славы, а уже лишился сил и истек потом. Тащить три мешка с едой и оружием, плюс свой меч, было тяжело и неудобно. Все оказалось бы чуть легче, если бы идти довелось замыкающим, по протоптанной дорожке, но генерал Цент жестокосердно выдвинул новобранца на передовую. В итоге Владик и путь торил, и все добро нес, и еще вынужден был выслушивать в свой адрес разнообразные шуточки, колкости и остроты. Главным юмористом выступал, разумеется, изверг, старослужащие Петя и Вова весело смеялись над словами командира. В конечном итоге программист не выдержал потока унижений, и заявил решительный протест.

– Ну, хватит уже! – прохрипел он, поворачиваясь лицом к шутникам. – Мы же одна команда. Мы заодно.

– Вообще-то ты на испытательном сроке, – обрадовал его Цент. – Мы еще не приняли тебя в наше боевое братство. Тебе лишь предстоит доказать всему коллективу, что ты достоин того, чтобы стать одним из нас. А это, замечу, непросто. Воинское подразделение у нас элитное, почти краповые котики, так что придется тебе постараться, чтобы удостоиться высочайшей чести войти в его состав.

– Что же мне нужно сделать? – упавшим голосом спросил Владик. А он-то наивно думал, что его уже приняли в отряд.

– Есть разные способы отличиться, – подсказал Цент, жестом веля программисту идти дальше. – Можно добиться признания многолетней безупречной службой: стиркой носков старшим товарищам, мытьем унитазов, работой за себя и за дедушку. Или же, если ты хочешь оказаться в нашем отряде храбрецов как можно скорее, твой путь – эпическое свершение. Подвиг, Владик, вот что даст тебе право называться полноценным берсеркером.

– Но ведь я уже берсеркер, – напомнил Владик. – Ты сам меня так назвал.

– О, нет, нет, нет. Ты был зачислен в отряд берсеркеров, но это вовсе не означает, что ты стал берсеркером. Ты был исполняющим обязанности берсеркера. И, между нами, исполнял ты их плохо.

– Но Петя и Вова никаких подвигов не совершали, – обиделся Владик. – Почему они берсеркеры, а я нет?

– Они совершили подвиг, – возразил Цент.

– И какой же?

– Они вызвались идти со мной на битву с силами тьмы. В то время как ты предпочел остаться и трусливым образом наложить на себя руки, эти два героя, два могучих воина, отринули страх, что гнездился в их прежде заячьих сердцах, и, наполнившись отвагой львов, смело ступили на тропу войны. Это ли не подвиг? Подвиг ведь не всегда некое суицидальное действие, вроде прыжка на танк с гранатой в зубах. Бывает, что подвигом оказывается просто намерение, некий поступок, не связанный с убийством врагов. Вот помню, в младые годы, сразу после армии, обрюхатил я одну подругу. Она, разумеется, сразу мне требование выкатила – женись! Обязан, мол. Некуда тебе деваться. И ведь другой бы, не берсеркер, на моем месте действительно женился. Но не я! Я ей сказал – нетушки! Не бывать этому. Она, конечно, угрожала, родители ее тоже наезды совершали, но не дрогнул воин могучий под натиском ворогов лютых. Отстоял свою свободу.

– А что с той девушкой стало? – поинтересовался Вова.

– А что с ней станет? В конце концов, мать-одиночка, это не приговор. Конечно, все ее наезды, требования жениться, угрозы…. Не по-христиански поступала, не по-доброму. Ну, да бог с ней. Я не злопамятный. Простил. Но вот простит ли ее Всевышний – не знаю, не знаю.

– Но ведь я тоже пошел в поход на силы зла, – напомнил Владик.

– Ты пошел не потому, что храбрый, а потому, что трус. Руки на себя наложить решимости не хватило, а один на развалинах крепости оставаться побоялся. Нет, Владик, даже не проси. Не нареку тебя берсеркером, пока не свершишь на моих глазах грандиозного подвига.

Владик сдался, и перестал клянчить повышение в звании. Он понял – если ему и суждено стать рядовым, то лишь посмертно.

Отряд героических мстителей двигался медленно, с частыми остановками. В какой-то момент Цент и вовсе свернул с открытого пространства, и завел свою дружину в лесополосу, дабы не так отсвечивать под прикрытием деревьев. Сугробы стали еще больше, и скорость передвижения воинства снизилась до черепашьего шага.

– Я больше не могу! – хрипел взмыленный Владик, на каждом втором шагу падая на снег вместе с навьюченными на него рюкзаками.

– Прекращай трясти мое пиво! – сердился на него Цент, прихвативший в боевой поход пару баночек.

– Сил нет! – выл программист, копошась в снегу. – Пусть меня кто-нибудь подменит.

– Это невозможно, – опечалил его изверг. – Ты, очкарик, незаменим. Другого такого нытика днем с огнем не сыщешь.

Однако коллеги-программисты сжалились над измученным собратом, и вызвались торить путь по очереди.

– Спасибо! – со слезами на глазах бормотал Владик. – Большое вам спасибо! Вы настоящие друзья!

Тут со спины подкрался Цент, и навалил Владику за шиворот полкуба снежной массы.

– А это тебе от меня, – весело сообщил терзатель.

Страдалец сквозь слезы улыбнулся, давая понять, что оценил сатанинское чувство юмора своей божьей кары.

Впрочем, хоть программисты и менялись местами, к полудню все трое выбились из сил. Давала о себе знать слабая физическая подготовка личного состава, а так же тот факт, что личный состав всю минувшую ночь занимался массовым производством снеговиков. Даже Цент, который ночью спал, и тот изрядно выдохся.

– Надо отдохнуть, – сквозь отдышку сообщил Вова. Петя уже лежал на снегу и тяжело дышал. Владик лег раньше всех.

Цент окинул взглядом свое малочисленное и низкосортное воинство, и не одобрил идею с отдыхом.

– Идем вперед! – приказал командир.