Тёмный легион

– Говорил, что поселит нас во дворце, что все желания наши исполнит, – сетовала Алиса. – Он такой уродливый, кошмарный…. Но во дворце будет джакузи!

– Как же вы отказались от столь заманчивого предложения? – удивился Цент, освободив обеих. Девушки тут же бросились к своей одежде, что кучей валялась в углу пещеры.

– На самом деле мы не отказывались, попросили время подумать, – ответила Машка. – Ну, ты понимаешь, это был такой тонкий тактический ход.

– Понимаю. А с программистами что?

– Да мы не знаем, – призналась Алиса. – Они вбегали по одному, глядели на нас, и вот что получилось. Мы уж подумали, что это какие-то чары.

– Знаю я эти чары, – вздохнул Цент, а потому дождался, пока девушки оденутся, и лишь после этого привел берсеркеров в сознание. Первым реанимировал Владика – двинул тому коленом в пах. Программист сразу очнулся, но вместо реальности провалился в пучину боли. Тем же образом Цент пробудил Петю и Вову.

– Машенька, я иду! – сквозь слезы боли прохрипел Владик, корчась на земле и крепко сжимая ладонями отбитое хозяйство. – Я сейчас тебя спасу.

– Ты опоздал, – бросил ему Цент. – Ее уже спасли. В твоих услугах здесь больше никто не нуждается. Ну, вы разведали обстановку?

Петя сообщил, что его тоннель вскоре привел к запетой железной двери, неприступной на вид. На вопрос Цента, пытался ли берсеркер проникнуть внутрь, тот ответил, что от двери веяло таким потусторонним ужасом, что не осмелился.

– Ясно, – вздохнул лидер рейда. – Ну а у тебя что?

Вова отчитался, что его тоннель уводит куда-то вниз, в неведомые глубины, и, предвосхищая ожидаемый вопрос, пояснил, что вниз он не полез, потому что оттуда повеяло настолько замогильной жутью, что насилу ноги унес.

– Вот туда-то нам и надо, – обрадовался Цент. – Так, девчонки, заберите у программистов оружие, они все равно им пользоваться не умеют, и все за мной. Застанем монстра врасплох.

– Подожди! – испугался Владик. – Нельзя просто так идти к Легиону.

– Это почему же?

– Нам его не убить.

– Да ведь еще не пробовали, а ты уже сдался. В общем, слушайте мой не лишенный гениальности план. Врываемся в логово демона, и тут же, без приветствия, начинаем рвать гада на куски и ломать об колено. Главное, растерзать его в клочья и сжечь оперативно, пока он подмогу не покликал. Если истребим супостата, мертвецы лишатся контроля, и будут уже неопасны.

– А как же другие пленники? – забеспокоилась Машка, вспомнив о возлюбленном. – Не лучше ли будет вначале освободить их?

– Нет, это недопустимо, – отмахнулся Цент. – Во-первых, нас могут заметить, и мы лишимся эффекта неожиданности, а во-вторых, я бесплатно никого спасать не собираюсь. Прежде нужно о цене столковаться, а это дело не быстрое.

– Как ты можешь в такой момент думать о собственной выгоде? – не выдержав, возмутилась Алиса. – Здесь решается судьба человечества, а ты хочешь выторговать себе плату за спасение людей? Разве так можно?

– Только так и можно, – проворчал Цент. – А по-другому и не бывает. Это в глупых сказках герои все такие самоотверженные и бескорыстные, что ни денег им не надо, ни жизнь своя не дорога. Готовы седалище вдоль и пополам расколотить ради спасения какого-то левого контингента, который, может быть, и спасибо за это не скажет. В реальности все иначе. Я уже однажды мир спас, и что получил за это эпическое свершение? Меня осыпали сухариками? Окатили пивом? Ввергли в шашлычное изобилие? Погрузили в океан женской ласки? Ни одна собака даже не прибежала спасибо сказать, да и хорошо, что не прибежала – за простое спасибо без солидного материального довеска я бы сразу на месте пришиб. Второй раз на грабли эти не ступлю. Теперь о награде наперед оговорено будет, и уж вы поверьте мне на слово – немалой будет награда та. Но о ней мы позже поговорим. А сейчас идем убивать некроманта, он на этом свете и так уже сильно задержался.

Спорить с Центом не стали, и не только потому, что это было весьма рискованно. Все понимали, что до тех пор, пока повелитель мертвых излишне активно мертв, никому из них не уйти из его владений. Владик, правда, был за то, чтобы отступить, перегруппироваться, отсидеться в безопасном месте, а там, глядишь, само все как-нибудь рассосется, но его мнение никого не интересовало. Больше других оно не интересовало Цента, который вдруг решил, что программист пойдет первым.

– Почему я? – всхлипнул Владик, которого сильная рука изверга грубо схватила за шкирку и вытолкнула на передовую.

– Дело опасное, – объяснил ему Цент. – Без потерь не обойдется. А кого нам терять, если не тебя? Или ты хочешь, чтобы я собой пожертвовал?

– Но почему жертвовать именно мной? – не унимался страдалец.

– Обосновать научно не могу, – сознался терзатель. – Просто хочется.

Обнаруженный Вовой тоннель уводил куда-то вниз, в недра земные. Владик в нерешительности замешкался, но Цент не позволил ему поддаться малодушию, и сильно толкнул кулаком в спину.

– Иди, очкарик, – напутствовал он. – Я сразу за тобой.

Берсеркеры тоже сильно трусили, и было ясно, что в случае боестолкновения с силами противника, толку от них не будет никакого. Вся надежда Цента была на освобожденных из плена девчонок, ну и на себя, куда уж без этого.

Вова сказал правду – чем глубже они спускались по тоннелю, тем неуютнее становилось всем. Пробрало даже Цента, который вообще отличался феноменальной устойчивостью к воздействию тонкого мира. Впрочем, дело, пожалуй, заключалось в том, что он повидал на своем веку немало страшных вещей, и все их совершили люди. Только комнатные существа, вроде Владика, могли всерьез бояться монстра, что якобы обитал у них под кроватью. Но Цент знал правду. Не воображаемые чудовища совершают кошмарные поступки, и не их следует страшиться. Человек – вот кто истинный творец ужасов и злодеяний.

Но здесь, на немыслимой глубине, в этих черных тоннелях, прорытых руками живых мертвецов, в отважное сердце активного участника первичного накопления полезли липкие и холодные щупальца иррационального страха. Этот страх был почти осязаем, он был реален и им буквально пропитался сам воздух. Цент не являлся мнительной и суеверной неженкой, не трепетал перед неведомой опасностью и не увлажнял штаны от каждого шороха, донесшегося из темноты. Но в том-то и дело, что навалившийся на него страх не был рожден его собственным организмом, но исходил откуда-то извне. Что-то в этих подземельях генерировало его, источало, будто трупный смрад, пропитывало им воздух и отравляло всякую живую душу.

Цент покосился на соратников, и с облегчением выяснил, что он-то, на самом деле, весьма неплохо сопротивляется этому загадочному темному воздействию. А вот личный состав возглавляемой им малой дружины балансировал на самом краю натуральной паники. При этом девушки держались заметно лучше парней, хотя и они были бледны, неистово потели, и тряслись мелкой дрожью. Машка, при этом, обнаружила в себе изрядную религиозность, и теперь сквозь стучащие зубы бормотала самодельные молитвы, ибо иных не знала.

А вот на берсеркеров и примкнувшего к ним Владика смотреть было просто тошно. Эти балансировали не на краю паники, а на грани натурального безумия. У Вовы так яростно тряслась нижняя челюсть, что он походил на зомби. Сходство усиливал абсолютно пустой взгляд дико вытаращенных глаз. Его друг Петя выше пояса выглядел заметно лучше, но обширное мокрое пятно на штанах однозначно указывало на то, что и второй берсеркер вот-вот сломается.

Но все же лидером по погружению в глубины ужаса традиционно выступил Владик. Когда Цент глянул на этого перца, ему даже стало не по себе – до того ужасный вид имел программист. У него и челюсть тряслась, и взгляд был дикий, и штаны отсырели, а еще его шатало, как пьяного, и Владик периодически смачно бился туловищем о деревянные подпорки.

Поняв, что еще немного, и он потеряет личный состав, а заодно и себя самого, Цент решил действовать на опережение. Остановившись, и дав знак остальным следовать своему примеру, он обратился к подчиненным с такими словами:

– Вот что, братцы и сестрицы, вижу я, скверные дела тут творятся. Не знаю, как вы, а вот лично я как-то неуютно чувствую себя в этих норах, и чем дальше, тем оно только хуже.

– Неуютно, это мягко сказано, – заметила Алиса, зябко ежась и со страхом поглядывая по сторонам. Не ей одной мерещилось, что из окружающей тьмы за ними наблюдают чьи-то крайне недобрые глаза.

– Это какое-то колдовство, – озвучила свое мнение Машка. – Черная магия.

После этих слов Владик зашатался, схватился рукой за стену и ссыпался на пол. Девушки и берсеркеры бросились к нему, чтобы помочь, но почти тут же шарахнулись назад, ибо Владик встретил сердобольных людей мощнейшей волной смрада.

– Этот запах…. Он тоже часть черной магии? – попыталась дознаться Алиса.

Цент не стал скрывать от коллектива страшной правды.

– Увы, – проронил он. – Хотелось бы мне сказать, что исходящий от Владика аромат вызван наложенным на него дьявольским заклинанием. Но, боюсь, здесь замешаны не темные чары, а куда как более зловещая сила. Я уже давно подозревал о чем-то таком, а теперь почти уверен, что программист проклят.

– Проклят? – испугался Вова. – Кем?

– На этот вопрос у меня еще нет однозначного ответа, – признался Цент. – Но склонность Владика к хаотично-взрывным отправлениям естественных потребностей является, очевидно, результатом воздействия на его болезненный организм столь могущественных сил, что ум человеческий не способен даже осознать их.

– Необязательно, – засомневалась Алиса. – Возможно, у него это началось после какой-то тяжелой психологической травмы.

– Да какие травмы? – возмущенно фыркнул Цент. – Этот фрукт всю жизнь за компьютером просидел, из дома раз в три года выходил. Где он мог травмироваться? Ну, разве что, когда увидел Маринку голой, тут-то его и контузило.

– Кто такая Маринка? – спросил Петя.

– Бывшая невеста Владика. Собирались расписаться, но на счастье программиста грянул зомби-апокалипсис, и избавил его от жуткой участи. Ему бы радоваться, а он никак не поймет, каким везунчиком является. Потому что, между нами, лучше три раза пережить конец света, чем вступить в законный брак с Маринкой.

– Неправда! – возмутился Владик, который не знал, от чего ему хуже – от зловещего психического воздействия неизвестной черной силы, или от речей Цента.

– Тебя спросить забыли! – презрительно бросил ему изверг. – Уж я-то Маринку знал дольше, чем ты. Этакую змею ни в одном серпентарии не сыщешь, хоть все объезди. Еще скажи спасибо, что я не все поведал тебе о ее прошлых подвигах. Не хотел шокировать твою тонкую душевную организацию.

– Мариночка была хорошая, – захныкал Владик.