Тёмный легион

– Видишь топор, что вонзен в грудь богини? Это мистическая секира духов, оружие, наделенное силой небес. Для всякого мертвеца прикосновение к ней губительно. Но тот, в чьих жилах течет кровь старых богов, сможет взять ее в руки. Лезвие секиры разделяет рассеченное надвое сердце богини. Вырви топор из камня, дай божественному сердцу вновь срастись. Дочь великой матери возродится, и ты получишь щедрую награду. Новый мир будет прекрасным местом, друг Владик. Никто там не станет обижать тебя, морить голодом или кормить луком. Ты будешь счастливо жить столько, сколько пожелаешь, ибо боги даруют тебе бессмертие. Ты сможешь вкушать любые блюда, каковые только захочешь, и любое твое желание сиюминутно исполнится. Так же не бывать тебе обделенным женской лаской. Лишь попроси, и боги одарят тебя сотней прекрасных и послушных рабынь, готовых исполнить любую твою прихоть.

Цент был уверен, что Владик не окажется настолько тупым, чтобы повестись на все эти предвыборные обещания, но он недооценил старого знакомого.

– А в новом мире мне дадут крутой компьютер? – с жаром спросил Владик, у которого слюни хлынули изо рта от таких посулов. Еда, женщины…. Легион знал, на что давил. И того, и другого Владик был насильно лишен, и к тому, и к другому, испытывал почти маниакальное влечение. Сам не знал, чего ему хочется больше – Машку или куру-гриль.

– Все, что пожелаешь, – заверил его Легион.

– И любые игры, какие захочу?

– Разумеется.

– А интернет? В новом мире будет интернет?

– В новом мире будет все, что ты захочешь.

– А можно сделать так, чтобы все игры для меня стали бесплатными?

– Считай, что это уже сделано.

– А можно еще, чтобы железно обновлялось само, по мере выхода новинок? Ну, вы знаете, как это бывает – выходит новая игра, а твой компьютер, который ты только что обновил, уже не тянет ее на ультра-настройках. Это так обидно.

– Несомненно, так и будет.

– А еще можно, чтобы все игры шли на одной платформе? Не подумайте, что я против консолей, просто мне на компьютере удобнее.

– Да, да, хорошо, – теряя терпение, повысил голос Легион. – Все, что ты пожелаешь, будет исполнено. Просто освободи богиню.

– Владик, не делай этого! – воскликнула Машка, заметив, что программист дернулся с места, собираясь исполнить просьбу некроманта.

Цент попытался схватить Владика, но тот с неожиданным проворством избежал его загребущих рук, и стремительно переместился в другой конец зала. Герой девяностых бросился за ним, но дорогу ему преградил Легион. Пришлось отступить.

– Владик, одумайся, – взывала к нему Алиса. – Этот монстр тебя обманывает. Ничего они тебе не дадут. Мы твои друзья, а не мертвецы.

– Друзья? – срывающимся голосом закричал Владик. – Никакие вы мне не друзья! Вы меня мучили, издевались надо мной, морили голодом, заставляли мерзнуть в легкой одежде. А у меня здоровье слабое! Еще этот лук….

– Никто не будет кормить тебя луком, – пообещала истеричному юноше Алиса. – Отныне тебе позволят питаться тушенкой и сухариками.

– Я вам не верю! – завопил Владик. – А вот ему в особенности.

И программист указал пальцем на Цента.

– Он монстр! Чудовище! Он меня мучил, мучает, и точно совсем умучает.

– Ну, ты уж не завирайся, – возмутился Цент. – Разве это были муки? Что ты вообще о муках знаешь?

– А тебе жалко, что ли, было со мной тушенкой делиться? – расплакался Владик.

– Жалко, разумеется, – не стал отрицать бывший рэкетир. – Если всех тушенкой кормить, она быстро кончится. Кто-то может и луком перебиться. Тоже, между прочим, еда. И витаминов в нем много.

– Ненавижу вас всех! – забился в истерике Владик.

– Заставь же их заплатить за их злодеяния, – посоветовал Легион. – Вырви секиру из сердца богини, освободи ее. Она покарает твоих врагов, а тебя осыплет милостями. Сделай это, и больше тебе никогда не придется страдать.

Владик шальными глазами уставился на секиру. Одним богам было ведомо, какая яростная борьба шла в этот момент в его душе. Уж как он хотел отделаться от Цента, того не было возможности выразить никакими словами. За один только шанс на избавление от неистового терзателя, Владик готов был пойти на многое. Но в том-то и дело, что Легион требовал за это запредельно высокую плату. Владику уже доводилось встречаться с древними богами, и он на личном опыте имел возможность убедиться в их доброте, и, главное, благодарности. Будимира, который освободил Кощея, тот тут же, на месте, и прикончил. Вполне могло оказаться и так, что Легион говорил правду, и это конкретное божество является более добрым, и, по крайней мере, не убьет его на месте. Но в том-то и дело, что никаких признаков доброты Владик не усматривал. Он прекрасно помнил ощущение жути, что навалилось на всю их компанию, и понимал, чем оно было рождено. Ну и настенный комикс тоже о многом говорил.

Программист понял, что он оказался в патовой ситуации. С одной стороны Цент, от которого нечего ждать добра и нежности, с другой обосновалось некое божество, скорее всего – злобное и неблагодарное.

– Почему ты медлишь? – нетерпеливо спросил Легион. – Освободи богиню.

– Владик, одумайся! – сердито крикнул ему Цент. – Не будет тебе ни баб, ни пирогов, ни бесплатного интернета. Эти чудовища тебя тут умучают, не как я, вполсилы и любя, а по-взрослому, без поблажек и вазелина. Ты погляди на них! Это же какие-то демоны. Чего хорошего он них можно ждать? Ты же человек, Владик, ты один из нас. Не предавай человечество.

– Человечество не сделало тебе ничего хорошего, – напомнил Легион. – Ты сам сказал, что люди лишь мучили тебя, издевались, насмехались и кормили плохой пищей.

– Ну, не все они так поступали, – неуверенно произнес Владик. – Только некоторые.

– Владик, – вновь заговорил Цент. – Одумайся, пока не поздно. Мы-то умрем быстро, а вот тебя эти чудища будут терзать медленно и долго. Покажи, наконец, что ты крутой перец, а не грязный и вонючий предатель. Соверши хоть один достойный поступок в своей постыдной жизни.

– Что может быть более достойным, чем обретение счастья? – спросил Легион. – Освободи богиню, и уже сегодня ты будешь пировать любыми блюдами, какие пожелаешь, а прекрасные рабыни исполнят любую твою прихоть.

– Эй, ты Владика рабынями не соблазняй! – разозлился Цент. – Владик не такой. Он выше и чище этого. И вообще, Владик, друг, зачем тебе какие-то несуществующие рабыни? Мне тут Машка на ушко шепнула, что она давно и страстно в тебя влюблена. Погляди на девку! А? Сочна! Ядрена! Никто тебе лучше не наколдует.

– Я в это не верю, – усомнился Владик.

Но Цент, в качестве доказательства, заставил саму Машку дать признательные показания. Та, запинаясь, сообщила, что действительно давно уже сохнет по Владику, а не призналась до сих пор потому, что не позволяло полученное в детстве высокоморальное воспитание.

– Видишь! – воскликнул Цент. – Зачем тебе какие-то рабыни, когда тебя любят такие красотки? Или вот Алиса. Она тоже в тебя втрескалась. Вот скажи, скажи ему сама.

– Да, да, влюбилась по уши, – подтвердила Алиса.

– Самые красивые девушки Цитадели от тебя без ума, – продолжил Цент. – Я тебе даже завидую. А вы, вы тоже ему завидуете?

Вопрос был обращен к берсеркерам, и те, закивав головами, заверили Владика, что давно завидуют ему белой завистью. Вова даже проявил инициативу, и сообщил, что если бы он был девушкой, то тоже влюбился бы во Владика. Однако Цент велел ему замолчать и впредь никогда не озвучивать вслух подобных эротических мечтаний.

– Решайся, – змием-искусителем прошипел Легион. – Что ты изберешь: поверишь этим очевидно лживым словам, или позволишь нам, твоим настоящим друзьям, осчастливить тебя?

И Владик решился. Он резко шагнул вперед, склонился над гигантским скелетом, и положил ладонь на рукоять секиры. Стоило коснуться оружия, как то вспыхнуло синим свечением, а Владик ощутил исходящее от него тепло.

– Очкарик, не смей! – сердито крикнул Цент. – Не буди лихо!

Владик обхватил пальцами рукоять секиры, и поднял взгляд на некроманта. Тот кивнул головой, подбадривая его. Цент продолжал ругаться и угрожать, но Владик уже не слышал его. Он принял решение.

Топор неожиданно легко выскользнул из камня. Он весил удивительно мало для своих размеров, так что Владик без труда поднял его перед собой. Теперь сияние от секиры стало настолько интенсивным, что осветило весь подземный зал. На лезвии проступили какие-то символы, либо замысловатый узор, либо буквы давно забытого языка. Владик неотрывно взирал на оружие в своей руке, и странное ощущение мощи захлестнуло его. Он вдруг представился сам себе огромным и сильным, способным на что угодно. В общем, почувствовал себя крутым впервые в жизни.

– Ты поступил мудро, – обратился к нему Легион. – Богиня свободна, а тебя ждет великая награда. Брось этот топор вон туда, в угол.

Владик поднял взгляд на некроманта, и в очах его вдруг вспыхнул огонь какого-то яростного безумия. Уста программиста разверзлись, и из них хлынул истошный визг вперемешку с брызнувшей на три метра слюной:

– Я крутой!