Три шершавых языка

Хорошо запомнились клубы тумана от сигарет и марихуаны, плотно висящего под потолком, и два больших белых бюста Сталину и Ленину, с повязанными на их шеях алыми пионерскими галстуками. Словно идолы былой эпохи, стояли они на низких, с любовью побеленных колоннах, перед красным гобеленом во всю стену. «Наши цели ясны, задачи определены!» – гласил коммунистический лозунг желтыми буквами на бархате, наверное, еще с шестидесятых.

Сегодня друзья познакомились c десятком других гостей. Все как один молоды, хотя бы душой, все свободолюбивы и немного повернуты на хипповой восторженной жизни. Вокруг журнального стола, заваленного окурками, бутылками и пачками сигарет, они всю ночь пели под гитару, шутили, смеялись и чувствовали себя как никогда счастливыми, как никогда самыми живыми, настоящими людьми.

***

На учебу друзья решили не заявляться на следующий день. Уж слишком большой риск показаться не в самом трезвом виде. Но на работу Марк пойти все-таки отважился. Проспав до обеда, он направился в общий умывальник и с удивлением обнаружил, кроме отвратительного привкуса во рту и засосов на шее, еще крепкий такой синяк под правым глазом.

– Да ладно! Ты-то откуда взялся? – удивился он вслух. Но как ни пытался, так вспомнить ничего не удалось. Конечно же, денег тоже совсем не осталось. Из кармана вывалилась мягкая пачка самых дешевых сигарет с просыпавшимся табаком, купленная, разумеется, на жалкие остатки последних монет.

Вот после таких поворотов и начинается настоящая, до чертиков осязаемая трезвая жизнь – первое, что подумал Марк.

***

Автодед серьезным давящим взглядом посмотрел Марку в глаза, в которых все читалось словно с холста, затем неодобрительно мотнул головой и расплылся в улыбке.

– Если тебе понадобится занять денег до получки, то ты не стесняйся, сынок, говори сразу, – неожиданно мягко произнес дед.

– Я думаю, пока продержусь, но спасибо вам большое, – отозвался Марк.

– А знаешь что, ты молодец! Надеюсь, ты как следует задал трепку тем фрау. Я в своей молодости и сам не был примером для подражания и видишь, вроде не оказался последним подонком на этой земле. А что до синяка, ну что сказать, мы мужчины, и никуда от этого не денешься.

– Все было нормально, – начал оправдываться Марк, – я даже…

– Да не важно, иди домой, отоспись и завтра приходи как обычно.

– Спасибо вам, я обязательно отработаю… – обрадовался Марк.

– Проваливай, пьяница и балагур! – шутливо попрощался дед.

Глава 16

Но было еще кое-что, жутко досаждавшее Марка в эти счастливые студенческие годы. И наивно он полагал, что сумеет перебороть эти мысли, что пройдут они сами собой. Кто и где все-таки мои родители – упорно спрашивал он себя в самых неожиданных местах.

Достигнув совершеннолетия и вместе с ним обретя некоторые права, Марк принялся атаковать директора приюта, в котором вырос, через письма, пытаясь выведать хоть крупицу информации о них. Но все оказалось без толку. Ответ был совершенно таким, какой он и ожидал получить, а именно, много воды и ничего по делу.

Итак, вот что было написано в самом последнем ответном письме:

«Марк N (без фамилии) был доставлен отделом опеки МВД города S такого-то числа, такого-то года. С собой сопроводительных документов и личных вещей не имел. Кто его родители и чем они занимались – узнать у ребенка не удалось, кроме имени матери – Мария N (без фамилии). Кроме того, ребенок на контакт с сотрудниками не шел, отказывался от пищи и общения (хотя уже достаточно хорошо умел говорить), настоятельно требовал своих родителей, фамилию которых назвать не сумел. Родственники в течение срока содержания в службе опеки и приюте города S не объявлялись». Дальше шли заключения предварительного осмотра и акты годности для содержания в детском доме общего режима, и никакой толковой информации, разъясняющей его происхождение. Но все же в конце ответа были даны кое-какие рекомендации, откуда еще начать поиски и куда стоит попробовать обратиться за советом.

Вслед за приютом под письменную бомбардировку посчастливилось попасть еще нескольким организациям. Среди прочих оказались упомянутая служба опеки, служба розыска потерянных людей, родительский комитет Германии и некоторые другие. Письма были направлены в полицию и даже в службу безопасности страны.

В них сообщалось, что такого-то числа при странных обстоятельствах он оказался в службе опеки, лишившись при этом обоих родителей. И далее выражалась просьба связать дату и близлежащие события с его обнаружением.

Но и здесь все попытки оказались провальными. В большинстве конторок просто игнорировали его письменные обращения, но кое-где даже завязалась приятная переписка с вежливо уклоняющимися должностными лицами. Хоть и дело почти не сдвинулось с места, но сдаваться он не собирался. Слишком сильным было желание, наконец, расставить все точки над «и».

В ход пошли чиновники, один за другим, и, к своему удивлению, многие давали свой письменный ответ, а иногда даже и отчет о проделанной работе. После них идти было некуда. Раз за разом он требовал, просил и даже умолял. Не бывает такого, чтобы люди просто исчезли и никто об этом не знал.

В один из дней консьержка общежития резко остановила его из-за спины, Марк не сразу сообразил, что у нее к нему есть дело.

– К тебе приходили какие-то люди, с виду довольно серьезные мордовороты. Ты ничего не натворил? Оставили тебе это, – сказала она и передала Марку половинку листочка писчей бумаги.

Это была самая настоящая повестка из Федеральной разведывательной службы Германии с гербом, печатями и чьей-то подписью. «Какого черта они мне ее прислали? – заволновался Марк. – Должно быть, это какая-то ошибка».

На повестке был указан адрес и время, когда он должен явиться. Надпись на обороте перечисляла документы, которые следовало взять с собой. Жирная черта была под словом «паспорт». Значит, завтра и узнаю, что им от меня нужно, согласился Марк.

Место, куда его пригласили по повестке, оказалось всего лишь общественной приемной упомянутой организации. Он долго сидел в коридоре, потому как пришел за час до назначенного времени, пока к нему не обратился молодой человек в деловом костюме.

– Вы Марк N.? – спросил он?

– Да, я, – ответил Марк.

– Ваш паспорт, – сказал он и протянул руку. Проверив паспорт, он пригласил его идти за ним, но паспорт не вернул.

Они поднялись по лестнице, затем пересекли длинный коридор с красными коврами, тематическими картинами на стенах, характерными для подобных заведений, и прошли мимо двух часовых, охранявших зачем-то немецкий флаг. Марк сильно удивился, увидев в их руках винтовки, ведь в самом здании, скорее всего, ни одного лишнего человека. Да и сам флаг упрятан за витриной и хорошо освещался со всех сторон лампами.

Наконец шедший впереди молодой человек повернулся и исчез за тяжелыми дверьми, словно задуманными под пятиметровых великанов. Спустя пару минут он выглянул, приглашая войти.

Внутри уже ждал невысокого роста человечек в костюме, лысоватый, но зато с седоватой бородкой. Он жестом указал Марку на то место, где ему следует сесть, затем сел сам.

– Я не буду представляться, – начал он разговор. – Простите, я и не должен, просто на нашей встрече кое-кто настоял, потому вы и здесь. Я довольно занятой человек и для уточнения ситуации задам вам несколько вопросов, а потом поделюсь тем, что знаю сам. Итак, вы готовы?

– Да, я готов, – ответил механически Марк.

– Тогда поехали. Вы Марк N., такого-то года рождения, содержался под опекой последние -цать лет в детском доме города S.?

– Да, это я.

– Вы что-нибудь помните о событиях, которые произошли перед тем, как вас отправили в детский дом?

– Все, что я помню, – это то, что моя мать бежала куда-то со мной на руках, – ответил Марк.

– Это я знаю, – ответил бородач, – уже читал, и про хлопки тоже. Мне нужно что-нибудь, что вы не указали в письмах.

– Больше мне нечего добавить, я был достаточно мал, – оправдался Марк.

– К вам с того времени подходили какие-либо странные люди и задавали вопросы, показавшиеся вам подозрительными?

– Нет, не припомню. Не было.

– Кто-либо, кроме меня, разговаривал с вами о ваших родителях или дал какую-либо информацию о них?

– Нет, все глухо, – с разочарованием в голосе ответил Марк.

– Хорошо, так… – начал думать человек в костюме, – пожалуй, этого пока что достаточно. В общем, случай с вами тяжелый, а ваше нахождение здесь и есть результат вашей настойчивости. Ваших родителей скорей всего устранили агенты ШТАЗИ или не ШТАЗИ, бог их теперь разберет. У Советов что ни служба, то спецслужба. В общем, похоже, это была русская разведка. Подозреваю, что и ваши родители оттуда, поскольку, как и вы, родом из СССР. Фамилия их F., но, разумеется, она вымышленная. Какая была настоящей, нам до сих пор не известно.

Буквально несколько дней назад я делал запрос в Россию. Слабая надежда, но все же стоило попробовать. Ответ стандартный. Им ничего, конечно, не известно, о чем идет речь. С какой целью ваши родители находились на территории ГДР, нам также не удалось узнать, как и причину их убийства. Я повторюсь – убийства. Если нам что-то станет еще известно, мы обязательно вас известим. А дальше искать концы я вам не советую. Даже настаиваю, чтобы вы прекратили свои поиски и держали свой рот на замке. Это совет как от себя лично, так от имени правительства Германии. На вас и так потрачено слишком много времени и сил. А теперь ваши вопросы?

– Где они похоронены?