Три шершавых языка

– Нигде. Агентов под своими именами не хоронят. А если честно, вообще не хоронят. Увольнение из таких организаций у Советов зачастую через крематорий – такие у них порядки. Еще вопросы?

Марк задумался, что-то проклевывалось еще спросить, но он не успел.

– Тогда прошу покинуть кабинет, и обещайте больше не беспокоить никого своими поисками. За грехи родителей расплачиваются дети – несите это молча. Меня, кстати, вы тоже не видели. Все понятно?

– Да, спасибо, я вам очень благодарен.

– Тогда до свидания, и еще раз, держите язык за зубами. Паспорт, пожалуйста, свой тоже заберите!

– До свидания, – попрощался Марк и, схватив со стола свой паспорт, вышел в двери, где его ждал все тот же молодой человек.

***

Хотя звучит это кощунственно, но Марку действительно стало намного легче на душе. Воображение рисовало сцены, где отважные рыцари плаща и кинжала направо и налево вершили свои героические подвиги, ровно так, как это видится в голливудских фильмах. А причастность к этому его родителей даже в какой-то степени заставляла гордиться ими, гордиться собой. Но все-таки пора поставить крест на прошлом – так, кажется, поговаривал Курт.

Этим же вечером с той же брутальностью, что и гориллы барабанят по своей груди, Марк грохотал по двери Курта.

– Пошли как следует напьемся, я плачу! – радостно приветствовал Марк своего друга, когда тот появился в проеме.

***

Ночью приснился сон, невероятно теплый и яркий. Марк наутро принял его за далекое почти забытое воспоминание из прежней, давно ушедшей жизни, когда все было на своих местах.

Там он, счастливый и довольный, бежал по песчаному пляжу берега реки навстречу своей матери. У него была широченная улыбка на лице и скудная копна вьющихся тоненьких волос. Встречный теплый ветер трепал их по своему безумному замыслу и строил из них нелепые шевелюры. Мать присела на корточки, широко расставив руки, и улыбалась, поощряя его настроение. А он как мячик летел в импровизированные ворота. В них его ждали горячие объятия и поцелуи. Небольшой молодой пес, скорее всего, беспородный ушастый шалопут, бежал за ним вдогонку. Уши так и махали, как крылья, на каждом его прыжке. Чайки, солнце, песок, такое осязаемое счастье! Было радостно и легко. Было тепло и ярко на душе, и вместе со всеми этими переживаниями чувствовалась невероятная сила этого обрывка жизни. Сила, важность и неподдельный смысл. А может быть, это было не воспоминание вовсе, а давно забытый старый добрый сон, заблудившийся в закоулках памяти, размышлял Марк.

Глава 17

На третий год работы в мастерской Автодед захворал и почти перестал выходить на службу. Марку пришлось временно взять на себя его обязанности, разумеется, в урон учебе и свободному времени. Но бросить дело он не мог. К его величайшему разочарованию, заработки почему-то остались на прежнем смехотворном уровне.

Было не очень ловко спрашивать Автодеда о надбавке, но все же некая обида давала о себе знать. Ведь столько стараний остались незамеченными. Всю зиму дед появлялся лишь короткими набегами, не более пары недель, а вид при этом у него был весьма поношенный. Аппетит еще хуже. Все, что он ел, это кусочки хлеба, тут же отмоченные в молоке.

Марк уже было подумал, что его дело близится к закату, но с приходом весны, поначалу осторожно, а затем и в полную силу его добрый наставник вернулся на работу. Марку только и оставалось с приходом Автодеда, что закрывать один хвост за другим, пока его не вышвырнули из университета.

Придя одним прекрасным днем на работу, Марк застал старикана поглощенным возней со своим «Триумфом». Он выкатил мотоцикл из спокойного угла, где тот обычно радовал глаз, и спокойно протирал тряпочкой без того сиявшие формы.

– О, Марк! – обрадовался дед. – Ты пришел. Иди-иди скорей сюда!

Марк подошел, не предполагая, что от него толком требуется, и уставился на расчехленный мотоцикл.

– Садись давай, сынок, посмотрим, как ты на нем выглядишь, – торопливо пригласил старик.

– Но я…

– Садись давай и не болтай!

– Ладно, – удивился Марк и неловко забросил ногу через сиденье.

– Руки на руль положи, да-да, вот так. Ты вообще когда-нибудь ездил на мотоцикле?

– Нет, я и на велосипеде-то ни разу, – ответил Марк.

– Какое упущение! И куда катится молодежь? Сядь прямо, спину ровно! Да, так. Теперь держи его и выбей подножку. Только держи крепко!

Марк сделал то, что просил Автодед. Тот, в свою очередь, отошел на расстояние и окинул его взглядом со стороны.

– А теперь поставь его на подножку. Все идеально. Он твой! Езди на здоровье!

– Мой!? – удивился Марк.

– Да, твой! – улыбался дед. – Это тебе за твою работу. Ты думал, я не поблагодарю тебя за то, что всю зиму работал за двоих? А вот еще что, – вспомнил он и полез по своим шкафам, гремя огромной связкой ключей. Прежде он их ни разу не открывал.

– Это тоже, пожалуй, возьми! – и он протянул Марку отличнейшую кожаную куртку. – Я в свое время продул свою спину, будь она неладна, и тебе не советую ездить без такой вещицы в прохладную пору.

Потрясенный Марк пытался отказаться, уж слишком щедрые были дары, но дед оставался непреклонен. Еще чуть-чуть и сильно обиделся, не получи он свое.

– Это слишком хороший мотоцикл, чтобы он до моей смерти пылился. Я буду гораздо счастливее, если увижу, как он с честью выполняет свое назначение. Только заберешь его, когда принесешь права, – чуть самое главное не забыл.

Марк поблагодарил своего наставника за щедрость, а про себя – судьбу за удачу. Настоящий «Триумф», у меня, просто вот на, и все! Теперь для меня практически не существует границ, нет тех мест, до которых я не могу дотянуться, предвкушал Марк. Если бы Ангела была рядом, я бы увез ее далеко-далеко. Мы бы гнали по дороге вдоль моря, и никто и ничто нам не было бы важным. Но теперь как-то следовало найти время на мотошколу, в перерывах между работой, учебой и курсами английского языка.

Глава 18

В мотошколе Марк крепко сдружился с четырьмя молодыми парнями, примерно близкого с ним возраста. У них тоже загорались глаза при упоминании любимой темы с мотором, даже ярче, чем отражатели их собственных мотоциклов.

Первыми следует отметить двух братьев-близнецов – этакие тощие фрики со странными зализанными прическами, из-под которых торчали длинные сгорбленные носы. Отталкивали они, кроме всего прочего, своими вкусами в одежде, которая сидела на них исключительно в облипочку. Они работали в магазине своих родителей и в ус ни о чем не дули.

– Мы братья Франц, – представились они.

Следом шел Бернард, похожий на косолапого простака. Носил он обычно свои любимые старые джинсы, дырявые на три раза и не вполне аккуратно заштопанные, а также вытянутый свитер. С собой он неуклонно брал повидавшую виды тканевую сумку с двумя ручками. Жутко непритягательная вещь! Именно про нее чаще всего вспоминали, когда говорили о нем.

Но он был постарше остальных, давным-давно с успехом окончил институт и не менее успешно работал инженером на заводе, где и производились мотоциклы. К своей неожиданности, он был награжден за заслуги своей же продукцией, после чего пришлось побороть свои страхи и оседлать мечту.

Четвертый был самый молодой и самый успешный в выборе родителей. Я имею в виду, в части богатства. Звали его Карл, и едва он достиг своего совершеннолетия, как его отец исполнил его давний каприз, прикатив в подарок могучий мотоцикл БМВ. Коняга отнюдь не для новичков, слишком тяжелый и резвый он был, но вы сами знаете, что к чему у молодежи.

В первую же неделю учебы они решили пойти куда-нибудь, где можно выпить и поболтать о своих мотоциклетных предпочтениях, что вскоре и сделали. Тут же кто-то подал горячую идею отправиться в небольшое путешествие с получением заветных корочек, и обязательно вдоль берегов двух морей – Средиземного и Северного. Идея была горячо поддержана и лелеялась до ее воплощения.

– Да здравствует свобода и рев двигателей, – провозгласили они, столкнувшись друг с другом бутылками пенного напитка.

***

Календарное лето подошло к концу, но вместе с ним, наконец, завершилось и обучение в мотошколе. Группка из восьми мотоциклистов ревела моторами, стоя на месте, пока некоторые отстающие путешественники проверяли, в порядке ли их багаж. А впереди ждали длинные извилистые дороги на склонах гор, дикие озера посреди лесов, шальные города и теплые безбрежные моря. Каждый пребывал в томительном ожидании новых приключений и новых впечатлений. Компания немного разрослась за счет каких-то знакомых. Ну что же, не так уж и плохо, если будет чуточку больше народу, согласились все.

Маршрут прежде тщательно согласовали, и каждый пункт несколько раз высчитали, чтобы достигнуть их в нужное время. Заранее была оговорена возможность достойно отпраздновать каждую пройденную точку как величайшее событие, как самый ценный подарок вечной молодости.

Что можно ожидать от первого путешествия на мотоцикле? Неуверенность, плохую погоду, неприятности на дороге? Ну уж нет! Это точно не про нас. Лично для себя Марк твердо решил, что нет более яркого, более интересного способа провести свое свободное время и просто отдохнуть. Здесь соединилось то многое, что он больше всего любил, а именно, перемещаться сквозь пространство и время, наслаждаться самыми изысканными природными пейзажами и рукотворными памятниками человеческих стремлений. Делать в каждом взгляде на новом месте воистину впечатляющие открытия. Чувствовать ветер, свободу, запахи, смену суточных периодов, встречать солнце, провожать его, быть в надежном кругу своих друзей, ощущать легкость, поддержку, понимание, неподдельное счастье и безграничные возможности.

Все даровалось одновременно и в тех пропорциях, в каких душе было угодно. А действительных забот по пальцам пересчитать. И даже не где переночевать, где заправиться и где перекусить – это беды одиночек! Больше хотелось выстирать свои носки, избавиться от назойливых насекомых, а иногда разогнуть ноги и спину, если пришлось слишком долго сидеть за рулем.

И при этом у Марка освободилась масса времени и места в голове, чтобы дать волю своим мыслям, мечтам и новым идеям. Было когда и на звезды взглянуть. Почему мы так редко на них смотрим – удивлялся Марк. Не такие уж они везде одинаковые, заключил он и для себя решил, что каждый раз, оказавшись на новом месте, в другой стране или даже планете, он всегда будет поглядывать в ночной небосвод.