Мутант

– Ну! – обрадовался алкаш, что не ошибся. – А я про шо? Так и говорили, что тот, шо на ы`скваторе, и есть. Знач, ты бугор и охраняешь! И я смотрю – ты тут. Знач, думаю, охранять приехал.

– Мои бугры вон в медпункте работают, – кивнул я в сторону площади. – Нахрен мне ваши охранять?

– Гы-ы, – заулыбался алкаш. – Маринка, штоль, Зеленчихина внучка? Они ж и про неё говорили. Тока я не запомнил. Шось такое… Не, не помню.

– И они так при тебе и говорили?

– Ну да! Тока они меня не видали. Я там в кустах… отдыхал.

Если это не было правдой, то и не было лишено логики. Вряд ли алкаш нагло врёт, решил я.

– Так шо, по чесняку? – напомнил он.

– Сколько тебе надо?

– Ну… рублей сто. Ладно, восемьсят.

– На пиво?

– Ты шо, якэ пиво! Самогона у Мани-кацапки возьму. Може, на двоих?

– Не, я не пью, – отказался я, вручая ему сотню. – Мне ещё бугор охранять.

Алкаш сочувственно развёл руками и поковылял куда-то в хуторские дебри. А я, вернувшись к машине, всерьёз задумался. Что за хрень тут творится с этим бугром? Золото там, что ли, закопано? А если и так, зачем кому-то именно меня убивать? Выкопали и всё. Я же сюда не за чужим приехал. Надо бы Марине рассказать, может она поймёт?

До ручника я снова не добрался. Быстренько закрутив на место саморезы, я закрыл машину, дом и отправился на площадь.

Стоявший возле медпункта чёрный джип я заметил издали. Сердце тревожно забилось, внутри похолодело, и я рванул бегом. И только когда оказался у входа, обратил внимание, что перед джипом стоит очень знакомый мне тёмно-зелёный «опель». Пока бежал, мне его не было видно. Паша, механик ДРСУ!

Я влетел в медпункт, готовый разорвать любого, кто причинит Марине хоть какой-то вред. Ни автоматы, ни даже гранатомёты меня бы не остановили. На меня удивлённо уставились сидевшие в приёмной Паша и ещё двое незнакомых людей вполне мирного вида, в наглаженных кремовых брюках и таких же светлых сорочках.

– Где Марина?! – набросился на них я, прежде чем успел оценить ситуацию.

Возникла неловкая пауза. Наконец Паша обрёл дар речи:

– А ты как тут оказался?

Я не ответил и вломился в рабочий кабинет. На кушетке лежал красномордый толстяк в расхристанной рубашке, с резиновым жгутом на руке и страдальческим выражением лица. Марина делала ему укол в вену. Она даже не шевельнулась в мою сторону, пока не ввела всё содержимое шприца. А потом сердито повернулась:

– Выйди пока, тут нельзя находиться.

Твою мать! Выходить было стыдно. Но пришлось. Паша, наверное, успел сказать незнакомцам, кто я такой, они смотрели на меня, как на психа. В том числе и сам Паша.

– Так ты чего здесь забыл? Ты ж в больнице должен быть!

– Выпустили уже, – буркнул я, садясь на свободный стул.– Я теперь по своим делам.

Люди в светлом опасливо отжались подальше.

– И что за дела, если не секрет? – ехидно спросил Паша.

– Вот эти самые дела, – кивнул я на рабочий кабинет Марины.

– Когда ж ты успел? – не унимался он.

– Вот такие мы шустрые, – сказал я. – Учись.

– Ну а орать-то зачем? – подал голос один из посетителей, уверившись, что я всё-таки не буйный. – Мы твою Марину не съедим. Тут медпункт, между прочим. И человек в опасном положении.

– Извините, конечно, – пошёл я на примирение. – Я не знал, что тут пациент. Там её соседке стало плохо. Давление, что ли… Срочно нужна её помощь.

Последние слова я сказал как раз тогда, когда Марина вышла из кабинета.

– Зинаиде Матвеевне? – быстро сообразила она. – Сейчас соберусь. Вы лежите пока, не вставайте – обратилась она к толстяку, – я на десять минут, капельницу только поставлю.

Она бросила в медицинскую сумку какие-то лекарства и халат:

– Пошли.

Скорым шагом мы отошли от медпункта достаточно быстро, но Марина продолжала чуть ли не бегом двигаться к дому.

– Да ладно, не торопись, – притормозил я её. – Нас уже не видно.

– И что? Она же ждёт!

– Так что, правда Зинаида Матвеевна есть?

– Ну да, учительница моя бывшая. Теперь живём рядом. У неё гипертония.

– Марин, я соврал. Просто испугался за тебя. Смотрю, машина чужая…

– Ну ты дура-а-к, – ошарашено протянула она. – У меня самой чуть инфаркт не случился, когда ты в приёмной начал орать: «Где Марина?! Где Марина?!». И что теперь делать? Пошли уже, навещу её, раз вызвал. Тут рядом.

Мы подошли к обсаженному сиренью домику.

– Мариночка! Мариночка! – выбежала оттуда тощая седая старушенция. – А я как раз за тобой! Зинаиде опять плохо!

Марина сердито посмотрела на меня:

– Накаркал?

– А я откуда знал? Я про неё первый раз от тебя услышал!

– Вот видишь? Хорошо, что вовремя накаркал. Иди теперь домой и больше так не врывайся.

– Я лучше с тобой посижу. Можно?

– Если только в приёмной…