Тайны забытых миров

В мифах о подвигах Геракла повествуется о том, что, преследуя златорогую лань, этот герой достиг берегов широкой реки Истр (геродотовское название не Дуная, а сибирской реки Оби) в холодной стране гипербореев, где жили люди с собачьими головами.

Рис. 22. Сарама – божественный покровитель народа пани – «волков». Белый Июс (правый берег).

Эти изображения были обнаружены на севере Хакасии, в верховьях р. Чулым, где некогда проходила граница между народом пани и индоевропейскими степняками.

С установкой каменных изваяний с изображением посла-путеводителя в лице Сарамы (позже волка) начиналась неприкосновенность границ, защита владений. Особенно характерна роль этой собаки как проводника душ в загробном царстве.

Божественная собака (посредник и судья) была известна враждующим племенам, т. е. причулымским андроновцам и окуневским пани. Возможно, именем Сарамы на берегах рек, служащих границами их владений, они давали клятвы жизнью всего рода или племени в договорах мира и войны. В случае нарушения клятвы они уничтожались злыми духами. В совокупности с Сарамой ассоциировалась концентрация власти, находящаяся под его божественным попечительством.

Позже эти клятвенные договоры с собакой были введены древними булгарами (тюрками) в законы Торе.

Основные законы Торе по данным Кул Гали и Гази-Бабы.

О клятвенных договорах: «Должно знать: что клятва, сопровождающаяся…убийством собаки, означает клятву жизнью всего рода, который, в случае нарушения клятвы, будет уничтожен злыми духами… Собака, убитая и закопанная на месте будущего поселения, будет охранять это поселение…».

Интересны свидетельства о некоторых ритуалах древних булгар, связанных с охранной магией. Например, закапывание волка, волчьей головы под порог дома или под фундамент защищает семью от болезней, наговоров, клеветы и прочее. В этих же целях зарывался в фундамент волчий клык или забрасывалась под крышу голова волка, клалась над дверью волчья лапа.

Введение в мифологию ариев божественной Сарамы в роли посла-путеводителя неслучайно. Как вестника богов и посла Индры с требованием вернуть коров отправляют ангирасы летающую по всем мирам Сараму к враждебным пани. Их встреча на берегу реки (Сарамы и Пани) описывается как диалог, завершающийся магическим заклинанием уничтожения демонского племени.

В декоративно-прикладном искусстве саков-скифов можно встретить изображения воина на коне, а рядом собака, сопровождающая его в ритуалах войны.

Можно предположить, что легендарные волко подобные пани Саяно-Алтая были знакомы не только многим народам Сибири, но и древним ариям. Отсюда и мог перекочевать мифологический образ «Пани – волк», отождествляемый нередко с Сарамой, как в Индию, так и в Древний Китай.

В китайской космогонии самой примечательной фигурой считается Пань-гу. Это божество в образе собаки лишь позже обрел человеческие черты, сохранив собачью голову. В изображении Пань-гу мы можем отметить его сходные черты с горно-алтайским (могильник Каракол) рисунком Сарамы, так же показанной с человеческой фигурой и головой собаки. Даже характеристики и функции этих божеств (китайского Пань-гу и сибирской Сарамы) в чем-то сходны.

Но думается, функция Пань-гу как творца Вселенной является уже предметом последующего искажения изначально другого образа человека-собаки, связанного со змеевидной Валой, т. е. Ала бигом. Как и двурогого Змея Ала бига у народа пан, Пань-гу так же изображают с двумя рогами на голове или одетым в медвежью шкуру. В других историях рассказывается, что у него были голова дракона и тело змеи.

Вероятно, китайский Пань-гу – это позднее воспроизведение древнего мифического существа Сарамы – хозяина пещеры Валы, т. е. потустороннего мира.

Но для нас более важен Пань-гу с человеческой фигурой (см. «пан» – человек/люди) и головой собаки. На ряде изображений Пань-гу показан с солнцем в одной руке и луной в другой, символизирующими его деятельность как посредника и судьи миров (позже и как творца мира). Подобным же смысловым образом воспроизведена алтайская Сарама на плите могильника Каракол (Горный Алтай), где по правую руку стоит солнечный персонаж, а по левую руку – представитель тьмы, нижнего мира.

Рис. 23. Сарама – посредник (проводник и судья) двух враждебных миров (Каракол, Горный Алтай).

Вполне может быть, что рисунок солнечного бога с лучами на голове рядом с очеловеченной Сарамой (по правую руку божества с головой собаки) – это Арьяман. (См. выше.) Мы не зря упомянули бога Арьямана, образ которого на прямую связан с собакой Сарамой.

Попутно отметим сходство китайского Пань-гу с саяно-алтайской собакой Сарамой (Сарамчы) у народа пан, выполняющий те же функции в их мировоззрении.

Леонтьев Н. В., Капелько В. Ф., Есин Ю. Н. Изваяния и стелы окуневской культуры: «Сравнительный анализ изобразительных элементов этих трех фигур позволяет обнаружить противопоставленность друг другу крайних персонажей и связующую роль среднего:

1) у левой (с точки зрения наблюдателя) фигуры – два глаза, у правой – ни одного, у средней – один,

2) у левой фигуры на голове – 16 лучей, у правой – ни одного, у средней – 8, т. е. в два раза меньше, чем у левой <…>.

5) у левой фигуры руки опущены вниз, у правой – подняты вверх и вытянуты в стороны, у средней – левая рука опущена вниз, а правая поднята,

6) у левой фигуры руки оканчиваются крупными „остриями”, у средней – в руках растения, у правой в руках ничего нет (у других изображений такого персонажа руки оканчиваются крупными когтями хищной птицы).

7) левая и правая фигуры изображены в фас и статичны, а средняя – отличается профильным ракурсом волчьей или собачьей головы и показом ног в движении.

<…> Если сопоставить пространственную организацию данной композиции с универсальными представлениями о структуре мира, то левая фигура…должна соотноситься с востоком и одновременно светом, днем, верхним миром (индикаторы – лучи и глаза), правая – с западом, темным, подземным миром, ночью (индикаторы – отсутствие лучей и глаз, лапы хищной птицы), центральная – демонстрирует способность пребывать и в верхнем, и в нижнем, и в среднем, циклично изменяющемся мире (индикаторы – лучи, один глаз, растения, поза движения)».

Все выше приведенные примеры дают основание видеть в легендарном образе Сарамы судью не только между мирами, но и посредника между враждующими племенами или просто защитника людей.

Скорее всего, в мифологических представлениях андроновских племен существовало резкое разделение между благой собакой Сарамой и демоническим волком соседнего племени пани. Эти образы также противопоставлялись в плане идеологической направленности. Божественная Сарама подается ариями в переосмысленном виде, ее образ постепенно искажается индоевропейцами до вестника богов или посла к враждебным народам. Так, скажем, этруски (тирренцы) следовали древнейшему ритуалу и порядку объявления войны, отправляя своего посла с требованием вернуть угнанных альбанцами коров (см. выше, албанцы – потомки ала/панов).

По следу солнечного лося и небесной собаки

С развитием раннеклассового общества и кочевого этапа жизни андроновских племен Обь-Чулымья образ бога Арьямана искажается в последующем в воинственного бога Индру. Но все же Арьяман сохранился как ведический бог, лишь изредка упоминаемый в Ведах. В «Ригведе» Арьяману посвящены всего несколько стихов. Позже его следы обнаруживаются в образе зороастрийского духа зла Аримана.

Как самого древнего божества сакральной земли Маны из далекой Сибири, Арьямана (иногда Арман или Эрмен) использовали в своих целях арии. Он способствует поддержанию манских законов, обычаев и традиций. Арьяман (Солнце) создал день и ночь, управляет их движением и временем.

У сибирских народов еще со времен палеолита, задолго до различных культов солнечных богов Индры и Арьямана, задолго до преданий о похищении солнечных коров народом пани, существовал свой Ман – создатель дня и ночи. Это божество сохранилось у тунгусов под именем «Ман» или «Мани» (прототип Арьямана) еще с эпохи палеолита. В роли охотника он преследует небесного (солнечного) лося Хоглена.

«Бежит по небу Хоглен с похищенным днем, гонится за ним Мани. <…> Хоглен каждый вечер похищает с земли день и убегает с ним на небо. Но каждый раз Мани встает на лыжи, ровно в полночь догоняет его, пересекает путь Хоглена стрелами, отнимает у него день и приносит его на землю (Ошаров М. Сборник материалов по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору. Л., 1936).

Этот древний бог-охотник Мани выполняет те же божественные функции, что и ведийский Арьяман (Араман), так же создает дни и ночи. Как и Арьяман (Солнце), сибирский Мани являлся примером выполнения своих обязанностей, т. е. он «ровно в полночь…отнимает у него день и приносит его на землю», одним словом, управляет движением времени. Мани преследует небесного лося в сопровождении своего помощника – собаки с некоторыми чертами Сарамы – адского пса.

Значит, лось из древнейших лесных мифов мог быть заменен сибирскими андроновцами солнечным быком (коровами – лучами солнца), небесный охотник Мани (первочеловек) – Эрменом или Арьяманом. В «Ригведе» же Арьяман стал упоминаться как солнечное божество, помогающее обрести благополучие. А вот небесная собака, преследующая «солнечного» лося по всем мирам, включая и подземный мир, нашла свое воплощение в образе собаки Сарамы, так же идущей по следу уже солнечных коров ариев.

Быть может, и небесная собака Сарама, рожденная некогда от лучей света утренней Зари, отмеряющая путь круговорота солнца, получила свое имя от индоевропейских слов: sara (ср. русск. заря) или saranyu (саранью) – утренняя заря, а также ma (сан.) – мерить, измерять.

В поисках утраченных лучей солнца (коров) Сарама добежала (другой вариант – долетела, см. pat [сан. ] – летать) до реки Раса (р. Мар/рас/су) и далее шла по пути «пат» или «патха» (сан.), т. е. «оставленному следу» по рекам Томь и Уй/бат. Выражение «по оставленному следу» из строк гимна звучит на санскрите как reku padam. Следует заметить, что гидроним Уйбат мог произойти от двух слов: «уй» (тюр.) – корова и «пад/ пада» – след ноги. (Ср. тюр. «пат-пут» [образоподрожат. ], «пат-пут пазарга» – шагать тяжелыми шагами или русские «пятка», «пядь земли»).

Значит, в понимании ариев-солнцепоклонников путь на восток (навстречу sara – Заре) по лучезарным рекам Сар/раса, связывавшимся в мифологическом мышлении со следами коров, так же восходит к значению vata (путь, дорога). Смотрите: река Сарасвати. Родственная связь созвучных на санскрите слов: рat – нога; рad – нога, шаг, идти; padа – след ноги; vata – путь, дорога – выглядит обоснованной. Есть смысл так же рассмотреть связь тюркских слов iс (ис) – след и «ис» – река. Например, скифская река Истра.

Из всего сказанного выше можно предположить, что путь (vata) по сакральным рекам Сар/раса (водам – светам Зари) в страну восхода солнца оказывается не только простой траекторией движения, но и паломнической дорогой для ариев.

Рис. 24. Небесная собака Сарама, отмеряющая путь вечного круговорота Солнца.

На Саяно-Алтае собака Сарама (хак. Сарамжин) приобретает вид летающей собаки с птичьими ногами и когтистыми пальцами, т. е. способностью летать по всем трем мирам.

С зарождением тюркского мира возникает новый образ собаки (волка), т. е. от проводника-судьи в защитника и прародителя первых тюркютов. В тюркской космогонии рождение небесного (голубого) волка мистически связано с солнцем. Даже функция путеводителя «тюркского» волка и древней Сарамы – божества-проводника (с головой волка с лучами света, см. рис. 23.) в чем-то сходны.

В древнеуйгурской письменности «Огуз-наме» волк сочетается со светом: «Из того луча появился голубовласый, голубогривый большой Волк (самец)». И Голубой (небесный) Волк, явившись из небесного луча как посланник самого Тенгри, в ответственную минуту приходит на помощь к Огуз-кагану, указывает ему путь и ведет войско к победе над врагами. В дастане «Эргенекон» он также выступает как путеводитель и спаситель тюркского племени, попавшего в беду.

Тем не менее, есть и определенные различия: древнейший образ собаки более сакрален, а волк более соотносится с войной и воинской доблестью. У окуневцев, а позже и у скифов, образ волка в мировоззрении приобретает особый священный смысл. Скорее всего, собака у племен окуневской культуры играла значительную роль в погребальной обрядности. Это мнение касается и племен пани.

С собакой (волком) Сарамой устойчиво связаны следующие сюжеты:

1. Мифологический образ собаки Сарамы, летающей по всем мирам, также распространен у окуневских племен Саяно-Алтая.

2. Индийская Сарама и саяно-алтайский Сарамчын семантически могут отождествляться. Возможно, у андроновских племен и народов Саяно-Алтая еще в эпоху бронзы это волкоподобное существо обозначалось одним названием. Как мы предположили выше, ее образ имеет глубокие местные корни, и нет веских обоснований для привлечения отдаленных в территориальном и культурном отношении аналогий.

3. Поверья о собаке (волке) как мифическом существе потустороннего мира распространены особенно у племен окуневской культуры, а позже у скифов и тюркоязычных народов южной Сибири.

4. Бытование родоплеменного союза «Семь волков» на Саяно-Алтае находит параллели с ведийским племенем пани-волки, а также с воинскими «волчьими» союзами в древности.

5. Древние тотемистические представления и генеалогические предания тюркских народов о волке-прародителе, кормильце или покровителе предков, или всего народа выводят его из пещеры или горной среды Саяно-Алтая. Схожие воззрения у ариев «Ригведы», где местом обитания паний-волков указана пещера Вала (см. выше Вала – Ала).