Тайны забытых миров

Можно привести много старинных народных преданий, в которых волк (собака) выступает в качестве предка или легендарного проводника. (См. родовая собака Майнагашевых – «Мойнах»).

Не только в хакасских и южноалтайских родовых подразделениях, коих автор причисляет к потомкам «пан-волки» или «табан», но и у киргизских бурутов (даваны), башкирских табынов есть родовые подразделения с названием «буре» – волк. (Происхождение киргизских бурутов из Саяна-Алтая в ученых кругах остается спорным.) В самом этнониме «башкир» некоторые исследователи так же усматривают присутствие названия волка.

«…Башкиры, народ был великий, самые настоящие сарматы. <…> Но из-за их промысла именовали башкурт, то есть, главные волки или, образно разумея, воры». (Татищев В. Н. История Российская. Москва, 1768 г).

Присутствие культа волка у современных хакасских табанов, киргизских даванов и южноуральских табынов, а в целом тюрков вообще, свидетельствует о тотемических представлениях об их далеких предках пан как племя «волков». Многие ученые отмечают, что и в скифское время образ волка в искусстве распространился чрезвычайно широко.

Итак, культ волка, как, впрочем, и культ пещеры, у тюрков предположительно указывает на происхождение пратюрков из Саяно-Алтая. Попробуем посмотреть, у каких народов, возможно, потомков народа пан из далекой Сибири, так же наличествуют культы пещеры и волка.

Римляне Пана именовали богом «Фавн». Он бдительно охранял пастушьи стада. Пастухи почитали его под именем бога Луперка. Происхождение имени от тюркского слова «Лу» (улу) – великий и «пюр» – волк не вызывает сомнения. Святилище Фавна (Пана) – Луперкал – находилось у грота (пещеры) на Палатинском холме, в котором были найдены пастухом младенцы Ромул и Рем. Их выкормила капитолийская волчица. Ведь не зря Пану посвятили пещеру на афинском Акрополе. Возможно, в этой пещере и обитал «великий» волк Луперка – один из священного животного Аполлона.

Получается, греки-ионийцы (яваны), индийские яваны (они же пани), тянь-шаньские давани, башкирские табани, булгары и саяно-алтайские табаны едины в вопросе о символизме волка. При таком уровне сходства, речь должна идти об общем истоке. Следует отметить: близость культа волка (собаки) в мифологиях этих народов подтверждает не случайность связи ведийских пани (яванов) с саяно-алтайским народом пан.

Существование же культа волка у тюркоязычных панов и аналогичного культа у греко-италийских (яванских) почитателей божества Пан так же позволяет поставить вопрос об общих истоках с андроновцами, т. е. предками как индоевропейских, так и тюркских племен.

Восточный путь продвижения ариев в северные предгорья Саяно-Алтая, как мы помним из гимнов «Ригведы», был открыт собакой Сарамой. Это божество подземного мира переправляется через реку Раса или, возможно, направляется к устью рек Чулым или до реки Томь. Географическим указателем для ариев могли служить названия рек и дорог, даваемые по этнониму народа пани-волки. См. «панти» (сан.) – путь, дорога (по названию народа пан). На наш взгляд, геродотовскую реку Пантикап нужно сравнивать с современной рекой Чулым.

Ориентиром для индоевропейских степняков – кочевников так же являлись гидронимы в честь самой собаки Сарамы по реке Расе, т. е. рек Мрассу и Томь. Именно в бассейнах этих рек могли проживать так называемые пани-волки, почитавшие Сараму, иначе Сарамчын или Сарадай хан (Сар/адай, хак. – имя судьи в загробном мире). Часть этнических групп четтиберов («семь волков») осела в низовьях Мрас-Су и на Томи. Представители одного из шорских родов четтибер («семь волков») так же проживали в бассейне верхней Кондомы и ее притоков: Антропа, Мундыбаша и Андыбаша, а также в степи, в районе села Солтон (ныне Алтайский край).

Мы приводим перечень гидронимов, т. е. названий рек, с собачьими и волчьими именами в ареале проживания народа пан.

Озеро Иткуль на севере Хакасии. Название озера происходит от тюркского «ит» – собака, т. е. «Собачье озеро». Река Собака – правый приток Усы (басс. верхней Томи). Название является калькой с шорского Адайсу, где адай – «собака, собачий» и су – «река». Таким образом, Адайсу – «река Собаки» или «Собачья река».

Река Адыаксы в Таштагольском районе. В основе названия шорское «адый» – собака, собачий и два шорских географических термина «ак» – белый и «су» – река, вода.

Река Адыйакпазынча в Горной Шории (басс. Мрас-Су). Гидроним состоит из шорского «адыйак» – белая собака; «пазын» («пазы») – голова, начало и «ча» – река. Следовательно, «Река белоголовой собаки».

Река Парлагол в бассейне Мрас-Су. Видимо, первая часть названия «парла» образована от шорского «пору» – волк; вторая от «гола» («кол») – река. Тогда Парлагол (из Порулыгол) – «Волчья река». Форма «парлагол» получена в итоге усвоения гидронима русскоязычным населением. Река Пурлы (Волчья река) в бассейне Мрас-Су. Образовано от шорского «пору» («пуур») – волк.

Река Пуур суг (Волчья река) или Бирюса – приток реки Енисей. Пуурлiг уус (Волчья) – приток реки Чулым. Река Бирюсук – приток реки Колба. Река М. Бирюсук – приток реки Сисим (Идринский район). Река Бирюсук – приток реки Сисим (Идринский район). Река Биресук – приток реки Мана (Емельяновский район). Река Бюря – приток реки Енисей (Краснотуранский район). Река Бюрсук – приток реки Кючюн (Шушенский район). Река Биря – приток реки Джеб (Курагинский район). Река Биря – приток реки Уйбат (Усть-Абаканский район). Река Бюря – главный приток Уйбата. Река Пуур харах (Волчий глаз) – приток реки Карасиба (Таштыпский район). Река Пуур уйазы (Волчья нора) в Таштыпском районе.

Названия «волчьих» местностей и гор в современной Хакасии.

Дер. Усть Бюр. Пуур пилтiрi – дер. Усть-Бирь. Пуур пазы – ст. Ербинская. Пуурлiг хыр (Волчий) – дер. Новороссийское в Койбальской степи (Алтайский район). Пуур туразы – дер. Биря по р. Биря (Краснотуранский район). Урочище Бирилюс по реке Урюп около дер. Березовская (Шарыповский район).

Гора Бюруязы в верховьях р. Кызылсук (Таштыпский район). Гора Бюркарак в верховьях одноименной реки (Таштыпский район). (Некоторые названия взяты из книги Бутанаева В. Я. Топонимический словарь Хакасско-Минусинского края. Абакан, 1995).

Карта № 1. Карта с «собачьими» и «волчьими» именами рек народа пани, именуемого волками в «пещерной» Вале.

Как мы уже предположили выше, в бассейнах этих рек с «волчьими» («собачьими») названиями могли проживать потомки тех панов, которые изначально почитали Сараму (иначе Сарамчын или Сарадай хан), а позже и волка.

Напомним, нахождение и избавление от плена коров (лучей солнца) обычно описывается как деяние, совершаемое Индрой при помощи божественной собаки Сарамы.

А ведь, по сути, это возвращение солнца с потустороннего мира относится к действию ритуального пути, не без помощи посла ариев Сарамы, богов Солнца – Индры и Арьямана. Более того, оба эти деяния, т. е. паломничество в Ману (в землю предков), так и ритуал освобождения солнца, неразрывно связаны друг с другом. Скорей всего, арии, чтобы вернуть коров (лучей солнца), отправлялись в паломнический путь в сакральные места предков, где и происходили затем жертвоприношения древним богам и саман (сан. – чтение песнопений, мантр при помощи риши, в гинах Ангирасы).

Все взаимоотношения (будь то война или «побратимство») между ариями и народом пани, удерживающим в своих темницах коров, осмысливались через мистический образ собаки Сарамы. «Космическое» единение разных миров, конечно же, виделось ариями географически как «Запад» (здешний, солнечный) и «Восток» (дальний мир, потусторонняя ночь). Образно говоря, представителями миров вполне могли быть тот же «солнечный» арий (Ar-man – солнечный человек, солнцепоклонник), иначе степняк, и противопоставленный ему «пещерный» горный демон Пани (таа/пан, табан) – горец.

Тогда логично ожидать, что и результат единения, т. е. рождение восхода (лучей солнца), также должен быть связан не только с мировыми водами Расы, но, в частности, и с собакой потустороннего мира – Сарамой. Ее образ исчезает из окуневско-андроновской картины мира, ее нет и в после ведийской мифологии. Но универсальность роли Сарамы как судьи-проводника, посредника миров, а значит и «свидетеля», остается у тюркских народов. В некоторых легендах и мифах сибирских народов она представлялась как небесная собака, преследующая «солнечного» лося по всем мирам, включая и подземный мир.

Собака Сарама – очень древний мифический образ и ко времени сложения «Ригведы» полузабытый. Но все же она оставила заметный след на своей далекой прародине в образе Сарамчын (см. выше). Это мифическое существо подземелья, как, впрочем, и его двойник Сарадай хан (Сары/адай) (хак. – имя судьи в загробном мире), сохранились как реликт, как пережиток древних эпох Саяно-Алтая. И для нас важно, что изначальный образ этой собаки (волка) как космический символ был широко распространен в индоевропейских мифах. Далеким отголоском этого божества – «судьи» и «проводника» из среды Саяно-Алтайского нагорья (эпохи ранней бронзы) – является та же индийская собака Сарама. Она хоть и оставила малозаметный след в ведийской литературе Индии, ее образ запечатлен в виде множественных рисунков еще на своей изначальной родине, т. е. у афанасьевско-окуневских племен Сибири.

Рассмотрим некоторые черты древней Сарамы, близкой по стилю и форме ее изображениям у этих племен. Хотя, разбирая воспроизведения волков и собак на древних изваяниях Сибири, на скалах, орудиях труда и оружии, невозможно уверенно сказать, кто перед нами – волк или собака.

Вот как описывается связь хтонического зверя – волка – с Солнцем или солнечным божеством в книге Л. Р. Кызласова «Древнейшая история Хакасии»: «Самым типичным местом знаков в виде круга и квадрата с лучами в изобразительных текстах является нижний ярус: нижний ярус на лицевой и задней сторонах изваяний, под антропоморфным ликом на стелах, на дне сосудов. На изваяниях знак (в виде круга и квадрата с лучами) в этой позиции композиционно связан не только с пастью хищника, но и с беременным животом…Эта позиция указывает на местонахождение и, возможно, и рождение знака в Нижнем мире.

<…> Рассмотрим теперь нижнюю зону сложных изваяний, на которой нами были уже упомянуты знаки, символизирующие, вероятнее всего, „ночное солнце” в подземном мире. На четырех скульптурах воспроизведена морда страшного зубастого длинноязыкого хищника (спереди в фас, а по бокам в профиль). Чудовище пожирает беременное чрево Матери-прародительницы, как бы стараясь добраться и уничтожить плод – зародившуюся жизнь. На лбу такого хищника (изваяние из пос. Шира) выбит крест – символ земли, подобный знакам на солнцах нижнего мира».

<…> Что касается сущности чудовищного зверя-пожирателя, то в основе его лежит, скорее всего, образ хищного волка или волчицы. Полные изображения этого существа четырежды обнаружены на тазминских стелах и писаницах.

<…> Дважды эти волчьи фигуры помечены крестами подобно морде чудовища на изваянии из Шира. Кресты везде подтверждают хтоническую сущность зверя.

<…> Издревле почти у всех народов бог умерших, хранитель входа в ад (Аид, Тартар, Диюй и т. д.) или сторож моста, ведущего в подземный мир, проводник мертвых душ – все они олицетворялись в образе адского пса, волка или шакала. Так было у древних египтян, этрусков, греков, иранцев, китайцев, ухуаней и др., а ныне – у сибирских народов (селькупов, чукчей, гиляков и т. д.)».

Можно рассмотреть изображения «окуневских» деталей мифического существа как значимых признаков способности летать по всем трем мирам, что так же согласуется с образом Сарамы.

Пани:

«Эти коровы, о Сарама, которых ты искала,
Летая, о милая, вокруг пределов неба,
Кто ж их тебе выдаст без борьбы?
А оружие у нас острое».

Подобная же сущность Сарамы – летающей по мирам собаки – описывается в книге «Изваяния и стелы окуневской культуры» (Леонтьев Н. В., Капелько В. Ф., Есин Ю. Н. Абакан, 2006): «При описании окуневских хищников обычно отмечают широкую „медвежью” шею, подтянутый „волчий” живот и тонкие „птичьи” ноги.

<…> Способностью находиться в небе обладает и тесно связанный с ним окуневский мифический хищник, голова, которого иногда изображалась не только в нижнем ярусе изваяний, но и на вершине. <…> На способность хищника передвигаться по небу указывает также замещение его звериных лап птичьими».

«Образ этого свирепого божества-демона наиболее соответствует описанным выше тазминским его изображениям. В них отчетливо проявляются то рвущая плоть пасть львицы с округлыми ушами, туловище поджарой волчицы сочетается при этом с птичьими ногами и когтистыми пальцами» (Кызласов Л. Р. Древнейшая история Хакасии).

Все эти значения и сущность изображенного в изваяниях чудовищного зверя, в основе которого образ мистической собаки, соответствуют божественной Сараме. То есть, в рассмотренных выше образах летающей собаки потустороннего мира мы можем отметить сходные черты, сближающие этот образ с Сарамой, «летающей вокруг пределов неба».

Все эти факты и воспроизведения на многих археологических памятниках Минусинской котловины, позволяют рассматривать их, как связанные с темами «Ригведы». Например, изображения мировой горы – Валы (Алы – змеевидные линии; ср. сан. ali – линия), летающей собаки Сарамы (хищника с птичьими когтями) и т. д. заставляют предположить, что в них мы имеем «иллюстрации» к одному из эпизодов мифа из «Ригведы».

Рис. 21. Окуневские персонажи Сарамы – летающей собаки (божества с птичьими когтями).

Рис. 22. Поздние вариации летающей Сарамы в образе Сенмурва (собаки-птицы) в различных изобразительных традициях.

1 – Калбак-Таш, Горный Алтай. 2 – Жалтырак-Таш, Киргизия. 3 – Мунчак-Тепе, Узбекистан.

«Можно указать лишь на отделенные аналоги среди наскальных рисунков Киргизии: на местонахождении Жалтырак-Таш изображены фантастические существа, подобные калбак-ташскому сенмурву…Исследователи сравнивают их со средневековыми драконами, характерными для европейского искусства, находя и значительное сходство с сенмурвом… Изображения сенмурва на одежде служило признаком знатности, принадлежности к элитной правящей верхушке» (Кубарев В. Д. Петроглифы Калбак-Таша. Новосибирск, 2011).

Очеловеченный образ Сарамы с головой волка у народов Саяно-Алтая

Очень близки по стилю и форме древней Сараме ее изображения на плите могильника Каракол в Горном Алтае. Образ этого грозного божества-посредника (судьи) наиболее соответствует одной из трех антропоморфных фигур (средний персонаж), где оно показано с головой собаки между «солнцеликим» Индрой (он представлялся в образе солнцеликого воина) и демоном тьмы Пани.

«Иногда это сидящая полу антропоморфная фигура со свирепой волчьей головой или же сидящие в такой же позже хтонические антропоморфные фигуры (с человечьими головами) … На одном рисунке „шагает” человеческая фигура, но с головой волчицы с отверстой пастью» (Кызласов Л. Р. Древнейшая история Хакасии).

«Что касается хищника, то его композиционное место определяется…тем, что он расположен в нижней части камня. Наше предположение, что он – „хозяин” земного мира, согласуется с этим наилучшим образом. Аналогичная композиция воспроизведена на боковой грани Есинского изваяния. Только здесь зверь несколько „очеловечен”. Кроме того, у него добавились рога и второй хвост…» (Леонтьев Н. В., Капелько В. Ф., Есин Ю. Н. Изваяния и стелы окуневской культуры. Абакан, 2006).