Город, названный моим именем

– Не знаешь?! Что ж ты тогда вызвался помогать-то?! Извини за правду, но у тебя очень плохо получается!! – она смеется надо мной.

– Наверное, потому что у тебя есть шанс жить! А у меня уже вряд ли! – мне бы на спину перевернуться, последний раз взглянуть на небо.

– Ты что же, болен? Там за туманом машина скорой помощи, к ним иди, я тебе ничем не смогу помочь!

– Ты знаешь… – отвечаю, переворачиваясь на спину, – не хотелось бы провести последние минуты жизни в компании врачей, можно я с тобой побуду чуть-чуть?!!

Раньше, когда я размышлял о смерти, она представлялась мне как что-то страшное. Но страха не было. Не было тоннелей с проблесками света, золотых лестниц с неба, чертей, вылезающих из-под земли. Я просто засыпал, утомившись так, как будто не спал всю жизнь. Или наоборот, пробуждался после жизни во сне. Мне стало теплее, асфальт становился мягче, влажный воздух сменялся сухим ароматом цветов, шум дождя постепенно угасал, сменяясь голосами людей и их шагами. Я чувствовал, что нахожусь в двух местах одновременно, постепенно переходя из одного тела в другое. Реинкарнация, или образы, рожденные умирающим сознанием?

– Эй, ты здесь еще?! – слова девушки прервали мой плавный переход в состояние спокойствия и уюта, признаться, я не был этому рад.

Я снова ощутил капли холодного дождя, разбивающиеся об мое лицо, свое тяжелое мокрое тело, лежащее на твердом асфальте.

– Слышишь?! – девушка обернулась и увидела мое полумертвое тело.

Ее глаза стали шире от испуга, она перепрыгнула через ограждение, подбежала ко мне и стала трясти за воротник.

Настойчивый, пронзающий дождь… Призрачный, седой туман… Беззвучная сизая молния… Я… Она….

Я не жалею, что пошел к ней. Приятней уходить мокрым, замершим и на ледяном мосту, но с ней, которая истинно хочет, чтоб ты не умирал, чем сухим, на теплой мягкой кроватке в окружении врачей, которые просто выполняют свою работу.

Ее мокрые черные локоны касаются моего лица, она ложится на мою грудь и слушает, как бьется сердце, щупает пульс, бьет по лицу, я смотрю на нее, не моргая.

Она и ее поколение остались существовать. Я жду, пока ангел смерти застегнет мне наручники за спиной, на голову наденет черный мешок и поведет невиданной дорогой в свою обитель. Я буквально тяну смерти руку, но она усмехается и поворачивается ко мне спиной. Гул в голове медленно проходит, подобно улетающему самолету, сердце сбавляет свой темп, зрение нормализуется, диафрагма жадно натягивает легкие, всасывая, как шприц, долгожданный воздух.

Глава шестая

Еще пол часа назад она отказалась от этого мира, от тех эмоций, которые он дает, от чувств. Сейчас же, не смущаясь прохожих, смеется, как подмененная. Я оглядываюсь по сторонам, тихонько толкаю ее плечом и шепчу: «Тихо, тихо»

Светит солнце, придавая всему вокруг отблески золотой пыльцы, следы дождя уходят снова в небо, ярко-голубое, набитое ленивыми ватными тучами, освежает нежно ласкающий ветерок.

Ее зовут Эфа, Эфа Элпис.

Если б я не пошел ее спасать, она бы умерла.

Если б я не пошел ее спасать, я бы умер.

Если б я не умирал, она бы умерла.

Если б она не хотела умереть, я бы умер.

Сейчас все хорошо, и неуместно с моей стороны расспрашивать ее о попытке суицида. Она же не спрашивает о моем приступе.

Я сказал, что впервые в городе, и она, войдя в роль гида, со всеми полагающимися подробностями рассказывает о достопримечательностях Тита.

– А теперь я покажу тебе мое самое любимое место! – говорит она, хватая меня за руку.

– Что это? – спрашиваю я Эфу.

– Это место встреч сновидцев, – отвечает она.

Мы стояли около огромных ворот, которые были заперты. Это закрытая территория, огороженная высотными стенами из красного кирпича.

– Сюда нельзя, но можно попробовать пролезть, – сказав это, она медленно начала пролазить между стальных прутьев ворот.

– Может, не надо? – говорю шепотом, оглядываясь по сторонам, но все ровно лезу вслед за ней.

– Не бойся! Смотри! – говорит она, показывая пальцем на местный интерьер.

Вокруг все покрыто серым камнем, из которого растут маленькие деревья без листьев. Травы, цветов, кустарников нет. Высокие худые дома стоят коса, заваливаются друг на друга, все в трещинах, осыпаются розовой известью. Здесь ощущаешь себя, словно в другом мире, я впечатлен работой проектировщиков и дизайнеров этого места, которое они назвали «Город Снов».

Обитавшие здесь люди тоже весьма необычны. Дети и старики, мужчины и женщины, они смеялись и плакали, общались и пребывали в уединении. Все в белоснежной одежде, я в своем кожаном плаще, как черное пятно среди них, но, кажется, этого никто не замечает.

– Только представь себе… – говорит Эфа, – все эти люди сейчас сладко спят в своих кроватях, большинство из них даже не вспомнят, что были здесь, когда проснутся!

Я улыбаюсь ей в ответ. Место, в котором встречаются спящие, звучало для меня забавно.

Мы шли по каменным улицам «Города Снов» все дальше и дальше, внутри он намного больше, чем я представлял.

Порою я слишком увлекаюсь изучением черт лица человека, происходящее вокруг перестает существовать должным образом. Я смотрю на Эфу. Из-за перемен освещения ее зрачок то сужается, то расширяется, он, как тоннель, ведущий к скрытым глубинам ее души. Радужка ее глаза карего цвета, темнеет ближе к зрачку и осветляется, достигая белка. Неестественно блестящие глаза наводят на мысль, что она носит контактные линзы. Длинные черные ресницы на веке почти достают до тонких бровей формы галочки. На левом виске небольшая родинка. У нее русые волосы, перекрашенные в насыщенный глубокий черный, кудрявятся, тянутся к земле, но достают лишь до хрупких плеч. На щеках легкий розовый румянец под цвет пухлых губ. На запястье – татуировка «Призрачная вечность, идущая навстречу», на большом пальце левой руки – кольцо.

Если б судьба наградила меня званием писателя, я посвятил бы ей свою лучшую книгу. Ночами, под дыхание спящего города и таяние терпеливых свеч, я рождал бы самые светлые мечты в ее голове, но я художник, и могу лишь остановить время, чтоб как можно лучше разглядеть ее…

Фактор освещения, каждую секунду придающий уникальность оттенков, тени, прозрачность воздуха. Внешняя среда и обстоятельства, влияющие на эмоциональное состояние объекта, сокращение мимических мышц, уровень прилива крови в губы и щеки. Защитная реакция организма, капельки пота, пигментация кожи. Оценка происходящего, бегающие глаза, фиксирующие расположение предметов в пространстве.

Холсты, на которых она останется навсегда, никто не увидит.

«Красно– оранжевый закат, слышно как волны вымывают прибрежный песок. Он. Она. Их образы видны со спины в виде тени, ее голова на его плече. Они черной краской ложатся на уходящее в море солнце». Он, это не я, он, это ее идеал, поэтому я не знаю, как выглядит его лицо. На всех моих набросках в голове видно лишь его спину, под ее балконом… Укрывающий ее зонтом в дождь… Сидящий на обрыве и смотрящий на облака, видя в них ее образ…

Порою, углубляясь в свои мысли, я засыпаю сном наяву, проснулся я, когда мы уже бежали от него. По выкрикам Эфы, он хочет меня убить. Я оглядываюсь назад с намерением увидеть того, кого она так напугалась и одновременно маневрирую, толкая прохожих. Смотря назад, я вижу, как он врезается в людей и падает сам, машет нам руками и что-то кричит. На нем очки с толстыми линзами, которые увеличивают его бешеные глаза, и его лицо мне кажется знакомым.

– Смотри под ноги! – дергает меня за руку Эфа.

Я не отстаю, но Эфа по-прежнему держит меня, боясь потерять. Дорога назад всегда кажется ближе. В ворота я пролез гораздо быстрее и увереннее, чем в первый раз. Гнавшийся за нами врезался в них, не сбавляя скорости, высунул руки сквозь стальные прутья и кричал мне в след:

– Стой! Я пришел за тобой! Ты должен вернуться!

Он напомнил мне о том, что я перестал мечтать о прошлом.

Острая боль в боку заставила меня остановиться, когда я миновал три квартала.

– Так, все, стоп! – торможу я Эфу, ладонями упираюсь в согнутые колени и хапаю воздух, как оголодавший, – кто это был?!

– Какой-то сумасшедший и только, – плохая актриса. – Где ты живешь?

– Обычный псих, да?! Зачем он гнался за нами?

– Я же говорю, это сумасшедший, нам в какую сторону? В ту? Или в ту? – она улыбается.