Вкрадцыи. Весёлые истории

– Чего? Денег? Ну, предположим, тысяч триста, – сказал я. – Но какое это имеет значение?

– Боюсь, в таком случае я ничего не смогу вам предложить, – сказала консультантка.

Я был настолько ошеломлён этой фразой, что не выдержал и посмотрел ей в лицо. Лицо было невыразительным, обычным, но глаза… Они были настолько пусты и бессмысленны, что я вдруг понял бесплодность попыток что-то ей объяснить.

– Неужели же у вас нет одного маленького, простенького утюга, который дешевле трёхсот тысяч? – побормотал я. – Вон сколько вариантов.

Она моргнула и ответила:

– Я показала вам самые дорогие, самые лучшие, и, если уж даже они вас не устраивают… Впрочем, я могу вам предложить ещё купить ту первую модель с дополнительной гарантией на сто лет, и тогда как раз получится…

Я разозлился. Я схватился за голову и, опасаясь, что начну громко ругаться, быстро зашагал к выходу.

Впрочем, удалившись от магазина на приличное расстояние, я уже пожалел об этом. Я же мог просто прекратить этот странный диалог, схватить первый попавшийся утюг за среднюю цену и уйти. Наверняка он бы проработал какое-то время, и это было бы решение проблемы. А теперь я подвёл жену и ребёнка, возвращаясь с пустыми руками…

Впрочем, в электричке я вдруг вспомнил, что у нас возле дома, в торговом центре, открылся небольшой магазинчик, в котором продают, кажется, и бытовую технику… Конечно, шансов оставалось маловато, да и с консультантами больше препираться не хотелось, но деваться было некуда.

Я забежал в тот магазин, находясь в нервном напряжении от предвкушаемого общения с персоналом. Но обнаружил, что единственный продавец сидит за кассой и играет на телефоне. Он меня заметил, но прерываться не стал. Я решил воспользоваться моментом и направился к полке с утюгами. Выбор здесь был не так велик – десяток моделей, но цены были, как мне показалось, раза в три ниже. Взгляд мой сразу выхватил компактный синенький утюжок всего с одной кнопкой, аккуратный, изящный, под которым значилась цена в полторы тысячи, хотя марка утюга вполне внушала доверие. Этот утюг напомнил мне портовый буксирчик, маленький, но гордый.

Пока удача меня не оставила, я поторопился к продавцу и сказал:

– Извините, а утюг можно купить?

Парень отложил телефон и, встав, последовал за мной:

– Который? Вот этот?

– Да. Как он вообще, хорошая модель?

Консультант пожал плечами:

– Да норм. Это же просто утюг. Что в нём может быть особенного?

Я смог только кивнуть в ответ.

Скоро мы с моим новым приобретением плыли к родному причалу, то есть домой.

Утюг этот работает у нас и по сей день. Единственная кнопка нажимается исправно, пар валит, когда нужно, и я начинаю чуть больше доверять бытовой технике. Жаль только, что маленький магазинчик у моего дома вскоре закрылся, а тот гигантский и гордый возле работы существует до сих пор. Подозреваю, что у него есть какие-то другие, тайные, источники дохода, кроме продажи утюгов. Остаётся надеяться, что новый утюг мне понадобится не скоро и не срочно.

12.09.2020

Тихий уголок

1

Дом вздрогнул, будто под его фундаментом заворочалась гигантская черепаха. За стеной зарычало, загудело, пронеслось – разрывая воздух, уводя тяжёлое гудение вдаль – и буфет испуганно зазвенел стёклами, будто за свою долгую жизнь так и не привык к этому внезапному шуму снаружи.

– Тихий уголок, – пробормотал Валерий, шаркая со стаканом воды в руке к стойке. – Тихий он, как же… Будто на вулкане живу. Хорошо, что я глуховат, а то и вовсе не уснёшь.

Он пошевелил косматыми седыми бровями, опустил трясущийся в руке стакан на стойку и принялся шарить по карманам поношенного, бесформенного пиджака.

Валерий стоял посреди холла, растерянный, одинокий, с выражением усталости и раздражения на лице. Это выражение не было вызвано чем-то конкретным, а просто оформилось с возрастом, налипло на лицо, как маска, и уже не хотело его покидать.

При этом сам холл выглядел не так уж и плохо. Он был просторным, паркет всё ещё сохранился целым, а окна закрывались и открывались без проблем, хотя и неплохо было бы заменить их на современные стеклопакеты. Мебель была подобрана со вкусом – старенький буфет, несколько кресел, расставленных как раз в тех местах, где гостям могло захотеться присесть, низенький столик, пальма в кадке, стойка из крепкого дерева. В разные стороны от холла уходили коридоры, ведущие к номерам, а также на лестницу, а за стойкой размещались дверки в пару хозяйственных каморок.

– Может, я уже и пил эту таблетку, – сказал Валерий. – Не помню. Но лучше уж выпить две, чем вообще не выпить. А то накатит опять, и кранты. Скорая-то сюда сколько ехать будет? А всё почему? Развалили страну. Врачей нет, инженеров нет… Этих, как их… Фельдъегерей даже нет!

Он сунул таблетку в рот, разжевал, морщась, потом запил.

– Не та таблетка, – сказал он. – Вкус совсем не тот. Наверно, перепутал я опять. А может, и делают теперь так. В одну таблетку положат что надо, а в другую – так, что не жалко. Опилки, сахар, говно собачье…

Он выдвинул ящик стола и принялся копаться в ключах.

– Что ты там опять шаришь? – громогласно спросил Лысов, появляясь из коридорчика. – Думаешь, со вчерашнего дня что-то поменялось?

– Не могу знать, Михаил Семёнович, – ответил Валерий, делая вид, что вытягивается по струнке. – А моё дело – проверить, что всё на месте.

– Шёл бы ты спать, – сказал Лысов, распрямляясь, шевеля скрытыми под рубашкой всё ещё могучими плечами. – И перестань ты мне «выкать». Ты ж старше сам знаешь на сколько.

– Вы начальник, – проворчал Валерий, задвигая ящик дрожащей рукой. – Должна быть субординация. Если никто не будет начальство уважать, это что же начнётся? Вот тот бардак и начнётся, что по всей стране. А у нас отель. Должен быть порядок.

Лысов вздохнул, пошарил глазами по холлу.

– Да уж, отель… – пробормотал он. – Ну, иди, спи. Сам посижу.

– Куда же я пойду? – удивился Валерий, опираясь на стойку. – Это моя работа – гостей встречать.

– Так нету гостей, – произнёс Лысов, и голос заметно погрустнел. – И вряд ли будут.

– Это вы правильно говорите, – согласился Валерий, поворачиваясь к Лысову. – Нету и не будет. А всё ж таки я обязан стоять. Это ваше дело – общее руководство, обеспечивать всем рабочие места, зарплату там. А моё дело – тут находиться.

– Опять ты за своё, – Лысов поморщился, качнул большой угловатой головой. – Я же тебе и так плачу из своих последних запасов, что могу. Не понимаешь, что ли?

– Я так понимаю, – ответил Валерий, – что в этом нашем отеле теперича смысла никакого. Бизнес называется! Что это за бизнес, когда клиентов уже полгода нет? Ключи паутиной покрылись!

– Ты меня, что ли в этом, обвиняешь? – удивился Лысов. – Сам знаешь, время такое. Да и место неудачное. Что ты мне прикажешь делать?

– Приказывать я вам права не имею, – ответил Валера, опуская глаза. – А говорить вам я и так уж сто раз говорил – закрывайте вы это дело. Я на пенсию как-нибудь проживу, да и вам до неё недалеко. Может, к своей научной работе вернётесь…

– Хватит, – перебил Лысов. – Не могу я.

– Ну да, – Валера кивнул, словно соглашаясь, – ради памяти покойной супруги надо остатки денег спустить. Понятно…

Он деланно развёл руками, поджал губы, отошёл к краю стойки.

– Дурак ты, – сказал Лысов. – Для Жанны это дело всей жизни было. Как она радовалась, когда получилось! Когда пансионат этот заброшенный подвернулся по дешёвке, когда учредились, когда документы все собрали… И ведь были постояльцы-то! Кто ж виноват, что всё поменялось?

– Да, – сказал Валера. – Тоже помню. Была пара постояльцев. Старуха полоумная, которая платить не хотела, да ваши родственники на халяву.