Тесей

По Павсанию, Агамемнон вернул Эфру Демофонту.

При возвращении из Трои Демофонт причалил к области бисалтов во Фракии, и здесь его полюбила царская дочь Филлида.

Гигин рассказывает, что, когда Демофонт собирался возвращаться на родину, он обещал Филлиде вернуться к ней. Когда же в назначенный день он не пришел, она, говорят, в этот самый день девять раз выбегала на берег моря. Поэтому это место называется по-гречески «Девять Дорог».

Овидий в «Героидах» рассказывает, как обманутой Демофонтом Филлиде хотелось броситься в море, чтобы на глазах у него погребенья лишенное тело выбросил на берег грозно шумящий прибой. Выпить отраву не раз ей хотелось, не раз представлялась сладкой кровавая смерть от ее же клинка, петлю хотелось надеть ей на шею, которую часто она позволяла его лживым рукам обнимать. Рано утраченный стыд решила она искупить своевременной смертью, – средство недолго избрать. Пусть такие стихи на ее напишут гробнице, чтобы известен был всем смерти виновник ее: «Гость Демофонт погубил Филлиду, любившую гостя. Смерти причиною был он, а убийцей – она».

Филлида от тоски по Демофонту испустила дух. Когда родители насыпали ей могилу, на ней выросло миндальное дерево, которое в определенное время оплакивает смерть Филлиды: в это время листья на нем засыхают и облетают, поэтому листья по-гречески от имени Филлиды называются «филла».

Аполлодор рассказывает, что на прощанье Филлида подарила Демофонту ящик, сказав при этом, что в нем хранится святыня Матери Реи, и запретила ему открывать этот ящик до тех пор, пока он не потеряет надежду на возвращение к ней. Демофонт прибыл на Кипр и там поселился. Когда условленное время прошло, Филлида прокляла Демофонта и покончила жизнь самоубийством. Демофонт же открыл ящик: после этого, охваченный ужасом, он вскочил на коня и в бешеной скачке погиб – конь его споткнулся, и он упал с коня на собственный меч.

Вернувшись в Афины, Демофонт стал 12-м афинским царем, правившим с 1181 по 1147 гг до н. э.

В это время, согласно Еврипиду, к Демофонту пришли Гераклиды, которых изгнали из Трахина. Эврисфей их преследовал по всей Элладе, грозя войной тем городам, которые дадут им приют. Престарелый Иолай, сопровождавший детей Геракла, напомнил Демофонту, как Геракл из глубины Аида беспросветной вырвал его отца и просил милости за это: молящих врагам не выдавать, не дозволить злодеям, наперекор богам, из края их увести. Какой позор бы был 12-му афинскому царю, когда б скитальцы, – молящие, его родные, – силой от алтарей увлечены бы были… Демофонт ответил:

– Меня волнует только высший довод: честь. Ведь если я позволю, чтобы силой от алтаря молящих отрывал какой-то иноземец, тогда прощай Афинская свобода!

Эврисфей, как обещал, с войсками пришел в страну, в ответ и афиняне быстро снарядились для войны.

Оракул предсказал, что для победы афиняне должны деву благородной крови в усладу Деметриной дщери грозной заклать… Тогда дочь Геракла и Деяниры Макария решила пожертвовать собой ради любимых братьев, сказав, что умереть готова. После самопожертвования Макарии, ставшей богиней блаженной смерти, Гераклиды при поддержке афинян и под предводительством помолодевшего на один день племянника Геракла Иолая, которому и Демофонт, и Гилл уступили право возглавить афинян, разбили войско Эврисфея.

Павсаний говорит, что судилища, которые предназначены для разбирательства уголовных дел, – это другие, и они называются "у Палладия", где производится суд над невольными убийцами. Что первым тут судился Демофонт, в этом все согласны, но за что, об этом говорят различно. Рассказывают, что по взятии Илиона Диомед возвращался назад на кораблях, и когда он подплывал к Фалерской гавани, наступила уже ночь, и аргивяне высадились как бы на неприятельскую землю, приняв ее ночью за какую-то другую, а не за Аттику. Говорят, что Демофонт выступил на помощь населению, тоже не зная, что высадившиеся с кораблей – аргивяне, убил у них несколько воинов и, похитив Палладий, возвращался назад; тут какой-то афинянин, не замеченный им, был сбит конем Демофонта и, раздавленный им, умер. За это Демофонт был привлечен к суду; одни говорят – родственниками убитого, другие – всей общиной аргивян.

196. Оксинт, Афидант и Фимет

Филида прежде, чем испустить дух от тоски по Демофонту, успела ему родить Оксинта, который, будучи приемником отца Демофонта, после Троянской войны, стал 13-м афинским царем. Об Оксинте известно немногое: он царствовал после Троянской войны 12 лет с 1147 по 1135 год и стал отцом Афиданта и Фимета.

Афидант, став 14-м царем Афин, правил, согласно хронике Евсевия, в 1135–1134 годах до н. э. Причину столь краткого правления Афиданта раскрывает в «Пире мудрецов» Афиней. Он цитирует Демона, который пишет в четвертой книге "Истории Аттики": "Тогдашний царь афинян Афидант был убит своим незаконнорожденным младшим братом Фиметом, который и воцарился после него. Во время его правления мессенец Меланф, изгнанный из своего отечества, вопросил Пифию, где ему надо поселиться. Ему был дан ответ: там, где, принимая его в качестве почетного гостя, за пиром ему подадут голову и ноги. Это и случилось с ним в Элевсине, когда, справляя какой-то местный праздник, жрицы израсходовали всё мясо, кроме голов и ног, и послали их Меланфу".

Согласно «Истории» Николая Дамасского, Зная, что после кончины отца царство предназначено его законнорожденному брату, Фимет коварно убил его и завладел престолом.

Фимет царствовал в 1134–1126 годах до н. э.

Павсаний говорит, что сын Андропомпа, внук Бора, правнук Пенфила, праправнук Периклимена Меланф получил царскую власть, отняв ее у Фимета, сына Оксинта.

Фимет царствовал в Афинах последним из рода Тесея.

Часть III. Беллерофонт

197. Генеалогическое древо Беллерофонта

Данное генеалогическое древо показывает родственные связи двух знаменитых героев – истребителей чудовищ – Тесея и Беллерофонта. Тесей и мать Беллерофонта Эвринома являются братом и сестрой, и потому Беллерофонт – племянник Тесея.

На этой схеме изображены знаменитейший мастер Эллады Дедал и хитроумнейший эллинский герой царь Коринфа Сисиф, однако для детей Эллина Дора и Ксуфа и 5 сыновей и 5 дочерей Эола места не нашлось, по этой же причине не изображены предки прабабки Беллерофонта Энареты (доблестная)…

198. Смертные родители Главк и Эвринома

Женившись на Энарете, дочери Деимаха, Эол произвел на свет семерых сыновей – Кретея, Сисифа, Афаманта, Салмонея, Деиона, Магнета, Периера и пять дочерей – Канаку, Алкиону, Пейсидику, Калику, Перимеду. На схеме показан только Сисиф.

Сисиф и в молодые годы уже был корыстолюбивым и очень лукавым, но умел скрывать свой дурной характер и потому смог жениться на дочери водрузившего на плечи огромное небо древнего титана Атланта Плеяде Меропе. У нее, единственной из Плеяд, супругом оказался смертным, и, говорят, она очень страдала из-за этого. Тем не менее, Меропа родила самому хитрому из героев Эллады Главка, Орнитиона, Ферсандра и Альма.

Строитель и царь Коринфской Эфиры Главк произвел с Евриномой героя, получившего при рождении имя Гиппоноя (понимающий лошадей), но впоследствии прозванного Беллерофонтом (убийца Беллера).

Гомер же говорит, что в конеславном Аргосе есть град знаменитый Эфира; в котором Сизиф обитал, препрославленный мудростью смертный, тот Сизиф Эолид, от которого Главк народился. Главк даровал бытие непорочному Беллерофонту.

О происхождении матери Беллерофонта Евриномы (Эвринома) рассказывают по-разному. Некоторые говорят, что это дочь титанов Океана и Тефиды, и она некоторое время жила вместе с нереидой Фетидой на морском дне в неглубоком заливе недалеко от дворца самого Колебателя земли Посейдона. Пока царь морей добивался любви среброногой Фетиды он не обращал особого внимания на ее менее красивую подругу. Однако, когда и Зевсу, и Посейдону пришлось оставить красавицу Фетиду из-за предсказания о ее могучим сыне, который превзойдет силой отца, Владыка морей заинтересовался Эвриномой. После того, как Евринома, славная дочь Океана с ликом прелестным, родила Зевсу дарящих радость Харит она заскучала без мужчин и с удовольствием ответила на ухаживания Посейдона и вскоре родила ему мальчика, которого назвали Гиппоноем.

Однако другие, и их большинство (и потому именно это показано на генеалогическом древе), говорят, что Эвриномой звали так же дочь правителя Мегар Ниса, у которого на голове был пурпурный волос, от которого зависела его жизнь и благоденствие страны. Нис был родным братом Эгея – смертного отца второго после Геракла истребителя чудовищ – героя Тесея. Одна из дочерей Ниса Скила влюбилась в Миноса, осаждавшего Мегары, и вырвала заветный волос. Другая же дочь Евринома в это время уже давно была замужем за Главком и воспитывала сына Гиппоноя, рожденного от могучего олимпийского бога Посейдона.

Гесиод поет, что Евринома, сочетавшись в объятьях с Посейдоном, Главку в чертогах дала безупречного Беллерофонта, доблестью высшего прочих людей на земле беспредельной.

Некоторые говорят, что смерть Главка была мучительной и позорной. Якобы, он запретил покрывать своих кобылиц, сделав это то ли в насмешку над Афродитой, то ли, надеясь, что такие его кобылицы станут более резвыми в беге, и он победит на скачках, которые были для него главнее всего в жизни. Оскорбленная Киприда, которая в гневе бывает очень жестокой, выпустила из ограды ночью его кобылиц, дала им напиться из особенного колодца и пустила пощипать травы под названием гиппоман (приводящее в возбуждение). И на погребальных играх в честь Пелия, в которых принял участие Главк, его одурманенные кобылицы бешено понесли и перевернули квадригу, протащили его, запутавшегося в упряжи, через весь стадион, а потом на глазах у всех сожрали живьем так быстро, что, когда люди опомнились было уже поздно. Так фиалковенчанная Афродита, которую чаще всего называли милоулыбчивой, превратила быстрых кобылиц Главка в ужасных коней Диомеда.

Овидий в «Ибисе» поет, что Главк погиб в зубах лошадиных.

И Гигин говорит, что на двенадцатых играх в Аргосе, которые устроил Акаст, сын Пелия, Главка разорвали и сожрали его свирепые кобылицы.

Павсаний же рассказывает о Тараксиппе (Ужас коней) на Истме. Главк принял смерть от своих лошадей, когда Акаст устроил погребальные игры в честь своего отца. В Немее, в Аргосской области не было героя, который вредил коням, но скала, поднимающаяся у самого поворота ристалища, красного цвета, блестящая, как огонь, внушала неизъяснимый страх лошадям: круглый жертвенник Тараксипп на гипподроме в Олимпии много зловреднее и гораздо больше пугает лошадей.

Впрочем, о наводящим ужас на коней Тараксиппе есть и другие мнения. Тараксипп обязан своим появлением либо Гипподамии и Пелопу, либо самому Посейдону. Будто со временем кони перестали почитать Посейдона, как главного своего бога, и Гиппий поместил на двух гипподромах (в Эллиде и на Истме) злобного демона Тараксиппа, чтобы он жутко пугал лошадей, и они не забывали бы кто их божественный покровитель.

199. Красота Гиппоноя и уродство Беллера

Юный Гиппоной, как большинство сыновей могучего Сотрясателя земли Посейдона, был наделен необыкновенной силой. Еще ему, как рассказывает Гомер в «Илиаде», щедрые боги красу и любезную доблесть в дар ниспослали.

Как и многие другие знаменитые герои в юности Гиппоной с Аполлоном золотистыми волосами ниспадающими волнами на плечи, был схож очень. У него были необычайно красивые черты лица, высокий лоб, в меру костлявый и длинный нос, большие серые глаза в ореоле пушистых, как у девы ресниц, на гладких щеках легкий румянец. Божественным светом сияло все тело его и лицо, ибо мать Эвринома сама даровала сыну кудрей красоту и юности блеск благородный, радости дерзкий огонь зажгла в глазах у юного сына.

Павсаний рассказывает, что совсем еще юный Беллерофонт (тогда еще Гиппоной) приходил в Трезен, чтобы просить себе в жены у мудрого Питфея его дочь Эфру, и ему не отказал ни мудрый правитель Трезена, ни его юная благочестивая дочь, влюбившаяся в красавца. Однако дело до свадьбы так и не дошло потому, Гиппоною, согласно непреложным предначертаниях старой обликом Мойры Лахесис, пришлось спешно бежать из Коринфа.

Очарование юношеской красоты Гиппоноя возбуждало похотливое желание не только в женах и в девушках в первом цвету, но и во многих мужах, которые им восхищаясь, стремились добиться его возвышенной любви. В числе многих воздыхателей Гиппоноя был и известный всему городу полунищий бродяга по имени Беллер.

Знаменитый своими шутками Беллер был хром на ногу, которая была намного короче второй, у него были длинные рыжие волосы, переходящие в такую же бороду, водянистые голубые глаза и мясистый красный нос. Он был большим шутником, который для красного словца мать родную не пожалеет. Беллер был самым известным в Коринфе параситом, любившим без приглашения заходить на чужие пирушки и за это шутками обязанный развлекать приглашенных гостей. На бесплатных пирах он отъелся и весил как двое высоких и сильных мужей. Поэтому ему даже злобные шутки обычно сходили с рук, никто не хотел с ним связываться из-за его большой телесной силы и злобного нрава.

Некоторые говорят, что однажды в уже пораженное кипарисовой стрелкой с зазубренным изоострым наконечником Эротом сердце Беллера пустил свою дубовую стрелу со свинцовым набалдашником его брат бог ненависти в любви Антэрот. Беллер понимал, что у него нет надежды на ответную любовь юного красавца-царя, ведь он нищий и вечный парасит, и это его страшно злило, а иногда доводило до исступленного бешенства.

200. Гиппоной убивает Беллера

Однажды, встретившись с Гиппоноем, во время прогулки по Коринфу в утренние часы на площади, когда там особенно много народа, Беллер кинул яблоко к ногам Гиппоноя. Когда же тот, взглянув на него, как на пустое место, небрежно раздавил спелое яблоко ногой и растер, Беллера, словно прорвало. Он вспыхнул ярко, не только нос – все лицо и шея стали румяными. Подскочив к Гиппоною совсем близко, он стал, захлебываясь злобно издеваться над ним. Показывая при всех на царевича дрожащими руками, Беллер, корча раскрасневшееся лицо, с язвительным смехом завопил громогласно:

– Смотрите, люди, это идет Гиппоной, который мнит себя не только в Коринфе, – во всей Элладе, первым красавцем! Ну до чего же наш царевич прекрасен, даже богов красотой он превосходит! Но не спешите им восхищаться! Он только внешне выглядит как скромная девица, лицом похожая на вечноживущих богинь, а душа у него черная, мерзкая от непомерной гордыни. Такая гордость корень зла и матерь всех пороков. Его высокомерию нет предела, ведь он не только восхищается собой, но и презирает всех на свете людей: меня вместе со всеми вами.

Гнев ненавистный и мудрых в неистовство вводит, что же ожидать от юного сына неистового морского владыки, безудержного, как его морская стихия.

– Замолкни безумноречивый болтун! Или я тебе навсегда кулаком рот закрою. Смертного боле презренного я не знаю, чем ты…

– Если б, красавчик, ты не был царевичем, то нанес бы обиду мне, последнюю в жизни.

Гиппоной вскипел от негодования и, сморщив презрительно свой длинный нос, зубы оскалил и обрушил могучий, как у бессмертного отца, кулак на рыжую голову Беллера. Он отклонился на шаг от злобно орущего противника, стоявшего совсем близко, и сильно в нос его ударил с размаха, внутри раздробив ему хрящи все и кость. Беллер на колени упал, как подкошенный и кровь фонтаном хлынула из того места, где прежде мясистый был нос. Превозмогая боль, он со стоном обеими руками схватил Гиппоноя за колени, чтобы его кинуть на землю, но юноша резко ударил его ребром ладони по шее. Беллер ничком быстро повалился на землю так, словно тяжкое копье в землю воткнулось, и душу разящая смерть вокруг него разлилась. Бренное тело, навсегда покидая, его бессмертную душа воспарила над телом, тихим голосом горько стеная о несчастной своей доле. Умирая, несчастный парасит, пока не покрылся весь багровым облаком смерти, глухо успел простонать, захлебываясь бьющей из носа кровью: