Сакрополис. Маг без дара

– Вот и славно. А теперь проводи меня в лазарет и заодно расскажи, что там внизу творится.

Как выяснилось из разговора, под каждой академией находятся залежи некоего манорода – кристалла, что усиливает колдовские способности. Собственно, строительство академии и начинается с возведения подземных галерей, которые переходят в шахты, а те – в естественные пещеры, уходящие на такие глубины, где мало кто бывал. И уже после постройки основного здания окрестности обрастают укрепленным городом для защиты и снабжения чародеев.

Манород притягивает разного рода живность, и со временем она мутирует под его воздействием, превращаясь в обезумевших чудовищ, что стремятся любой ценой защитить свою прелесть. И чем ниже, тем концентрация минерала выше, тем сильнее воздействие, и тем ужаснее твари обитают во мраке.

Если на первые ярусы водят даже первокурсников, то на последние не отваживаются спускаться даже магистры. Да это, в общем-то, и ненужно – излучения манорода вполне хватает для постепенного и безопасного насыщение магией.

За пять лет обучения чародеи получают достаточное количество дара, но если не подпитывать его, то со временем он иссякнет и сбросится на «заводские настройки». Собственно, поэтому у меня и остались только зачатки волшебства – все остальное атрофировалось за ненадобностью.

И если теорию маги штудируют в аудиториях, то практику проходят именно в подземельях, где испытывают изученные заклинания на всякой нечисти. Манород при том брать ни в коем случае нельзя – в неумелых руках вещество крайне опасно, а мгновенное потребление большого объема может превратить в монстра и самого колдуна. Личи, некроманты, алхимики, демонологи и прочая еретическая мерзость – как раз и являются результатом неуемной жажды силы.

– А вот и лазарет, – Бейкер указал на дверь с красным крестом в конце коридора.

– Благодарю за помощь. Если эти засранцы продолжат донимать – сразу говори. А лучше дай разок по роже. В ответ, конечно, получишь по первое число, зато потом трижды подумают, прежде чем лезть. Договорились?

– По роже? – толстяк с ужасом посмотрел на пальцы, которые, похоже, никогда еще не сжимались в кулак.

– Да, – стукнул в ладонь так, что гулкое эхо разлетелось по холлу. – Прям в пятак, чтоб сопли с кровью. А иначе придется терпеть до самой смерти, которая наступит гораздо раньше срока, так что выбор за тобой. Все, бывай.

Оставив студента в полном недоумении, без стука открыл дверь. Ожидал увидеть типичный медицинский кабинет, но узрел пред собой настоящий анатомический театр. Посреди стояла кушетка, рядом с ней – кресло вроде стоматологического и схема человеческого тела с малопонятными символами на внутренних органах, а вверх подковой уходили узкие столики и скамьи, ныне пустующие.

Зарубин то ли собирался дежурить до утра, то ли нашел место, где его никто не побеспокоит, но я застал лекаря развалившимся в кресле с фляжкой в руке. И что-то подсказывало, что в мятой армейской емкости не обычная вода, а огненная.

– Вы поздно, ваше сиятельство, – при моем появлении Захар нехотя встал. – Что-то случилось?

– У меня похмелье, – честно произнес в ответ. – Можете помочь?

– Конечно, – он указал на кресло. – Присаживайтесь.

С легкой опаской занял предложенное место – черт его знает, как работает магическая медицина. Но все прошло быстро и безболезненно – доктор возложил ладони на трещащую голову, я ощутил теплые лучи на макушке и миг спустя боль и тошнота полностью исчезли, хотя все еще чувствовал себя немного побитым и чертовски уставшим.

– Как самочувствие?

– Гораздо лучше. Настолько лучше, что я выпил бы еще. Что это у вас там во фляжке, сударь?

– Газированный чистый спирт. Изволите?

Желудок снова скрутило в бараний рог.

– Пожалуй, это будет чересчур. А вот от пива не откажусь.

– Что же, тогда вам крайне повезло. У набережной недавно открылся превосходный ирландский паб. Я обычно заезжаю туда после смены на пару кружек темного. Если хотите – едемте вместе. Заодно покажу вам город.

– С превеликим удовольствием.

Мы сели в гудящую колымагу и покатили в сторону моря. Грузовичок с гвардейцами тронулся следом, но держался на почтительном расстоянии и не мешал. Да и бояться было нечего – публика вокруг собралась сплошь почтенная да степенная, и никому из них и в голову бы не пришло нарываться на столь влиятельных господ.

Хозяин паба встретил нас лично и провел к лучшему столику на втором этаже с видом на волны, откуда предварительно выгнали немногочисленных посетителей. Я снова начал пьянеть без вина от небывалого ощущения власти, о которой в прежней жизни не смел и мечтать. Я впервые чувствовал себя на вершине мира, а нечто подобное доступно лишь очень ограниченному числу землян. И я собирался наслаждаться этим кайфом до упора.

Сначала мы заказали лучшего пива. Потом перешли на виски. Затем стали запивать виски пивом, и когда хмель ядом разлился по телу, Захар поднял руку и пьяно пробубнил:

– Внимание, фокус!

И поднес пальцы к виску, точно хотел застрелиться. Но вместо пули из-под ногтей ударили яркие иглы света и пронзили мозг насквозь. И вот уже мой визави стоял, не шатаясь, а зеленые глаза засверкали, как после крепкого здорового сна.

– Извольте подлечить и вас.

Я привстал, едва не опрокинув кресло, и после исцеления пьянка продолжилась, но теперь пошла в более непринужденном ключе.

– Разрешите на ты, сударь?

– Как пожелаете, ваша светлость. Можете даже не спрашивать.

– Ага. Желаю, чтобы и ты со мной на ты, окей? В смысле, хорошо?

– Хорошо, – Зарубин кивнул.

– Сейчас, обожди – сменю пластинку, а то сидим, как на поминках, – я свесился с перил и гаркнул, как медведь: – Оркестр, давай веселее! Ра-ра-распутин, лавер оф зе… ой, блин. Рубите что-нибудь бодрое, в общем.

Музыканты поспешили немедленно сменить репертуар, а я повернулся к собеседнику.

– Так вот, что узнать хотел. У тебя галифе с лампасами – служил, да?

– Так точно. Полевым клириком, пока не ранили под Красником. Взял на себя заряд немецкого чародея, чтобы прикрыть госпиталь. Я выстоял, но щит выжег почти всю ману, и меня отправили в Сакрополис на восстановление. Думаю, к началу осени полностью оправлюсь и вернусь на фронт.

– Слушай, – подался вперед и хлопнул собутыльника по плечу. – Я тебя прошу… нет, приказываю! Возлагаю особую миссию в интересах империи и всей планеты! Найди там фрица по фамилии Гитлер – и прикончи эту гниду. Любой ценой – слышишь, друг? Любой. Ценой!

– Я запомню это имя. А откуда вы… ты его знаешь? Тоже служил?

– Неважно. Просто сделай это – и окажешь огромную услугу всему миру. Ну, за победу!

– За победу!

Чокнулись – опрокинули – подлечились.

– Поверь – ждать осталось недолго. Леннер уже крякнул, а значит империю ждет достойная победа. А если ей еще немного помочь – подтолкнуть в нужном русле, то без труда соберем все сливки и выйдем в полном шоколаде. Ну, хряпнем…

– Я только за, но сил на Свет почти не осталось. А с утра на занятия.

– Да плевать. Не мучай школяров, все равно сейчас каникулы.

– Что сейчас? – с удивлением произнес Зарубин, но я только отмахнулся.

– Пьем – вот что! И отказа не потерплю! До дна, приятель. До дна!

Накатывали мы до поздней ночи, пока оба не отрубились. На рассвете я очнулся от непривычного холода, закутался в пальто и вышел на балкон. Все вокруг заволокло непроглядным колючим туманом, что умудрялся протискивать густые щупальца даже в плотно закрытые окна.

Обзор, как в Сайлент Хилле – метров пятьдесят, а дальше сплошное белое марево. Никогда не видел ничего подобного – впрочем, раз мир колдовской, то и природные явления тут наверняка необычные. Да и пофигу, лишь бы ктулхи всякие из моря не полезли, а морок развеется к обеду.