Сакрополис. Маг без дара

Сакрополис. Маг без дара
Сергей Николаевич Чехин

В прошлой жизни я был абсолютно бездарным писателем. В новой стал абсолютно бездарным магом.Моих умений едва хватит, чтобы зажечь свечу или добавить кубик льда в виски, и все же мне удалось взобраться на вершину сословного общества. А все потому, что прихожусь дальним родичем самому императору, за что и получил должность ректора в Крымском Сакрополисе.И пусть преподаватели и студенты меня не очень любят, это ничуть не мешает наслаждаться плодами нового статуса. На дворе 1915-й год, Великая война где-то далеко, а море, деньги и доступные женщины – рядом. Ешь, пей, развлекайся как в последний раз и пользуйся практически безграничной властью. Это ли не рай?Однако все меняется, когда из таинственного тумана выходят корабли под британскими флагами, а город оккупируют вчерашние союзники и начинают творить такое, что не снилось и фашистам.И отдуваться за всё придется мне, ведь по бумагам я тут главный. Но что можно противопоставить могучим врагам своими жалкими толиками дара?

Сергей Чехин

Сакрополис. Маг без дара

Глава 1

– Опять опаздываете, Матвей Сергеевич? – с наигранным укором произнес старик-охранник.

Я резко затормозил, точно пойманный за курением школьник, и развел руками:

– Пришлось заехать в редакцию. Обсуждали тиражи и обложку.

Естественно, это ложь. После моих грандиозных успехов на бумаге мне остался только электронный самиздат типа автор.тудея, и никакие редакции со мной уже давно ничего не обсуждали и не собирались, а обложки я по обыкновению скачивал из интернета.

Но не говорить же прямо, что все перечисленное – мое единственное достижение на литературном поприще, которому я посвятил пятнадцать лет своей жизни. И уж тем более я не мог сказать прямо, что на самом деле полночи квасил в соляного под «Мир танков», а потом тянул до последнего, лишь бы не тащиться на опостылевшую работу. И в итоге опоздал.

– Ладно, – вахтер улыбнулся и закрыл журнал. – В этот раз отмечать не буду. Но с вас книжка с автографом.

– Вы читаете мои книги? – я нахмурился, явно не ожидая таких откровений. Да и зачем уважаемому пожилому человеку мусор про попаданца в гарем с эльфийками?

– Не я. Внук.

– А-а… Тогда это многое объясняет. В смысле, обязательно подарю ему экземпляр. Как только так сразу. Ну, я побежал.

Мои оболтусы потратили прошедшие десять минут с пользой – сняли, что учителя нет на месте, после чего слили компромат в личку завучу. Да, меня тут любят и ценят, а я отвечаю взаимностью. Не валю и не режу, но крови и нервов попортить могу, так что отношения с учениками замкнулись в бесконечный круг подлости, мести и подлости за месть. Радовало лишь одно – до выпускного осталась пара месяцев, и больше я этих бестолочей не увижу.

– Итак… – я бросил рюкзак на стул и подошел к доске. – Убрали смартфоны, закрыли рты и слушаем внимательно. Хотя никто из вас не взял литературу в качестве предмета для ЕГЭ…

– Еще бы… – донеслось с галерки, и класс захихикал.

– Тихо там. В общем, сегодня я подробно познакомлю вас со структурой рассказа. Вряд ли кому-то из вас пригодится в будущем умение их писать, но знание структуры позволит, например, грамотно составить резюме, деловой е-мейл или отчет. Я посмотрел итоговые оценки и очень рад, что далеко не все из вас пойдут во «Вкусно и точку» сразу после получения аттестата.

– Странно, с таким-то учителем… – снова прозвучал тот же голос, и на этот раз я его узнал.

– Смирнов! – резко развернулся и ткнул в сторону наглеца указкой, будто собрался поразить Авада Кедаврой.

Было бы неплохо – мелкий рыжий гаденыш не раз доводил до белого каления, но коль магия в этом мире недоступна, пришлось ограничиться небольшим поучительным унижением.

– Смотрю, ты у нас самый умный? Может, даже умнее меня? Тогда почему бы тебе не провести этот урок? Прошу к доске – распиши-ка мне структуру художественного произведения. Сколько пунктов упомянешь – такую оценку и получишь.

– Я ни одного не знаю, – засранец равнодушно пожал плечами. – Да и зачем мне это надо? Ваша последняя книга вышла четыре года назад тиражом полторы тысячи штук, половина из которых до сих пор пылится на полках. – В доказательство негодяй показал ссылку на складские остатки крупного интернет-магазина. – Так что какой прок от этих структур? С вашими талантами мы не то что резюме, а слово из трех букв на заборе нормально не напишем.

Класс захохотал в голос, а я понял, что окончательно разбит, посрамлен и для контратаки не осталось ни сил, ни желания.

– Ну и пошли вы все на то самое слово, – процедил в ответ, взял вещи и ушел прямо в отдел кадров. Заявление на увольнение носил с собой уже полгода, и вот наконец-то выпал шанс вырваться из гребаного ада. Пусть делают, что хотят – плевать. Попробую запустить новый проект на АТ – глядишь, и серия получится, а если опять провалюсь – пойду работать на завод. Всяко лучше, чем в этом гадюшнике.

– Матвей Сергеевич, как же так? – кадровичка в изумлении уставилась на меня. – Это же выпускной класс. Где мы найдем замену за два месяца?

– На «Авито», – я бросил лист на стол и быстрым шагом покинул школу.

Подходя к забору, почувствовал жжение промеж лопаток, словно в одну точку уставились сразу несколько взглядов. Обернулся и посмотрел в окно на втором этаже – ученики собрались перед ним и провожали любимого учителя гримасами. Не сдержался и показал засранцам средний палец – те заржали и показали по два: на том и распрощались.

Включил на смарте «Я свободен», что делал после каждого увольнения – и надо сказать, за прошедшие годы песня порядком поднадоела, но не изменять же традиции? Докатил на маршрутке до вокзала и встал на нужный перрон – чтобы сэкономить выручаемые копейки, пришлось снять халупу в пригороде, а до центра добираться на электричке. Долго, муторно, накладно, но такова судьба бездарного писаки. Впрочем, все не так уж и плохо – к тридцати годам я не сел, не спился, не завел спиногрыза и не взял ипотеку, так что волноваться особо не о чем.

В общем, к черту все это. Возьму все, что откладывал на отдых летом, и мотну на море первым же рейсом. Солнце, девушки, пиво и веселье – на неделю знатного кутежа запасов хватит. А там, глядишь, вдохновлюсь приключением и замучу что-нибудь мощное и прорывное, а не очередной трижды пережеванный проходняк.

От мечтаний отвлек пронзительный детский визг – малолетняя бестолочь как угорелая носилась по перрону, вереща на всю округу. Причем порой бежала прямо по краю платформы, в то время как молодая мамаша с головой ушла в телефон. Когда же кто-то из сердобольных стариков делал ей замечание, она как резаная орала на ребенка, после чего возвращалась к важной переписке с очередным оленем, а ребенок – к беготне вдоль платформы.

Оставалось надеяться, что эта чудесная парочка не окажется со мной в одном вагоне. Чтобы еще больше отрешиться от раздражающего шума, надел солнцезащитные очки и представил вместо серого вокзала напротив жаркий галечный пляж, где загорали сплошь красотки в бикини.

Но вскоре из фантазий вырвали сразу три оглушительных звука – плач ребенка, визг мамаши и рев локомотивного гудка. Как и следовало ожидать, чадо добегалось и грохнулось прямо на рельсы, да так, что не могло встать и только отчаянно выло и тянуло грязные ручонки.

Девушка же встала на колени и пыталась схватить малыша, да только высота не позволяла коснуться даже кончиков пальцев. А прыгать за ним никто не спешил – приближалась электричка, причем слишком быстро, и даже искры из-под застопоренных колес не сильно ее замедляли.

Я огляделся – кто-то охал и заламывал руки, кто-то отворачивал своих детей и закрывал им уши, кто-то снимал происходящий ужас на видео. Рисковать жизнью никто не собирался, да и некому, собственно, было. Рядом стояли только старики, пузатые мужики за сорок и школьники – какие из них спасатели?

Пришлось все делать самому. Да и не смог бы я просто стоять и смотреть – одно дело склоки с учениками, но это уже совсем перебор. Поэтому сбросил рюкзак вместе с инстинктом самосохранения и прыгнул за мальцом. И только тогда понял, что выбраться вдвоем уже не получится.

Я поднял мальчишку, точно Симбу над скалой. Мама тут же сжала его в объятиях, даже не догадавшись мне помочь – тогда, глядишь, смог бы выскочить, весу-то немного. Но все, что успел – это повернуться к надвигающейся стальной громаде и зажмуриться. Как ни крути, а умер не зря – многие погибают куда как бессмысленнее.

Пронзающий насквозь вой клаксона, крики с платформы, удар – и пустота.

Которая почти сразу сменилась криками чаек и приглушенным шумом прибоя.

Стоп – что?

Я кое-как разлепил веки и осмотрелся – вместо больничной койки или, упаси Перун, гроба я лежал на роскошной кровати в огромном вагоне, обставленном не хуже президентского люкса. При этом почти вся мебель выглядела, точно купленная в антикварной лавке: все тяжелое, громоздкое, из лакированного черного дерева и начищенной до блеска меди.

За окном колыхалась громада моря – поезд шел вдоль берега. Вдали – на горизонте – низко клубилась похожая на шайбу туча, в остальном же картина открывалась совершенно идиллическая, прямо как из моих фантазий. И первая мысль, которая тут же цунами смыла все остальные – неужели я попал?

Неужели.

Я.

Попал?

Вскочил, как ужаленный, и подлетел к ростовому зеркалу рядом с гардеробом. Из отражения на меня смотрел подтянутый рослый господин лет тридцати – с широкими плечами, пронзительно-глубокими голубыми глазами и ухоженной короткой бородой. Стоит ли говорить, что этот человек не имел со мной настоящим ничего общего? Холеное лицо, благородный строгий взгляд и превосходная осанка, которая не исчезала, даже когда я пытался сутулиться.

Из одежды на мне были только кальсоны и просторная белая рубаха, так что не удержался и взглянул на главный калибр – эта деталь так же обрадовала куда больше предыдущей, и я едва не заорал от радости. Девять из десяти моих книг – про попаданцев, и вот теперь я тоже исекайнулся! Осталось только понять, в кого и куда.

Долго искать не пришлось – на прикроватной тумбочке стояла черно-белая фотокарточка в рамке, на которой новый я сидел рядом с самим императором Николаем Вторым – вернее, с его местной альтернативной версией. О том, что я попал не просто в прошлое, а в иное измерение, подсказала верительная грамота, лежащая тут же. На листе с вензелями и гербовой печатью красивым каллиграфическим почерком означалось следующее:

Пр?дъявит?ль с?й грамоты

Романскiй Матв?й Ал?кс?явичъ, в?ликiй князь Таврiческiй, Курскiй и Б?лгородскiй