Интриган. Новый Петербург

– Вот и не думай, – с улыбкой подставил ей локоть. – Чьи это мордовороты? Кому вы так задолжали?

– Да всему городу, – спутница печально выдохнула. – Но эти скорее всего от Пана.

– Пана?

– Прозвище Хмельницкого. Потому что бандит бандитом.

– Я разберусь. Но впредь одна из дома не выходи.

– Стой! – она протянула кружевной платок. – Все лицо в крови.

Я попытался стереть ее сам, но без зеркала лишь размазал еще больше. Тогда девушка забрала ткань, схватила свободной рукой за подбородок и терла до тех пор, пока кожа не начала саднить.

И лишь после этого мой внезапный доктор разрешил продолжить путь.

Наконец трущобы остались позади – увы, не навсегда.

Более благополучные районы напоминали старинные улочки нашего Питера, только более узкие – в две полосы, а по краям тротуары, где двое едва разойдутся.

Зато относительно чистые, да и публика разгуливала в совсем иных нарядах – пусть и не самых дорогих, зато ухоженных.

А вот длинные трехэтажные дома с черепичными крышами впечатляли красотой фасадов с изысканной лепниной и барельефами.

Видно, что изначально на город денег не жалели, и только со временем он начал обрастать безликими кирпичными бараками.

На заводы, фабрики и верфи нужно много людей, плюс рабочие места и призрачные перспективы всегда приманивали тех, кто не нашел себя в Старом свете.

И на смену неторопливой красоте приходила быстрая функциональность со всеми побочными эффектами.

И все же мне здесь нравилось, хотя предпочел бы попасть на век раньше – в менее шумную и многолюдную эпоху Пушкина – того, что поэт, а не промышленник.

А вот и книжная лавка.

Наверное, я походил на шпиона, когда положил на прилавок увесистую стопку атласов. Но миловидная девушка за кассой больше смотрела на мой анфас, чем на покупки. И пока Афина разглядывала томики стихотворений, я занял свободную скамью для ожидающих и бегло изучил карту.

Как оказалось, Америка так и называлась – Америкой, просто иногда добавлялось прилагательное «российская» или «имперская».

Линия сопряжения с янки, именуемыми по старике Мятежными Штатами, выгнутой дугой протянулась от Мексиканского до Гудзонова залива.

Большая половина современных США отошла нам, янки же досталась львиная доля Канады.

Если опираться на географическое деление, то за нашим западными уже не партнерами остались Нью-Мексико, Колорадо, Небраска, обе Дакоты, Монтана, Вайоминг, Юта, Калифорния, Невада, Орегон, Айдахо и Вашингтон.

При том Аляска была помечена как спорная территория.

Поискав информацию в справочнике, узнал, что Аляска объявила о независимости еще во времена Екатерины Второй.

А век спустя чисто формально присоединилась к империи на правах автономной республики.

И теперь вроде как сохраняла нейтралитет, качаясь то в одну, то в другую сторону.

При этом ее владения простирались аж до Большого Невольничьего озера.

То есть, местная Аляска почти вполовину больше, чем у нас.

Такой жирный кусок – и в нейтралитете. Непорядок.

Что до городов, то Новый Петербург находился на побережье Атлантического океана – между Южной и Северной Каролинами, которые, разумеется, назывались иначе. А именно – Невская и Донская области.

Перечислять без малого три десятка новых топонимов не буду – да и зачем?

Скажу лишь, что области сохранили прежние, расчерченные как под линейку границы. А при выборе названий вдохновлялись именами прославленных царей и государственных деятелей.

Например, нашел на карте Петровскую, Екатерининскую, Елизаветинскую, Ивановскую, Михайловскую, Александровскую и, разумеется, Николаевскую области.

Вот такие пироги.

***

– Гектор, что с тобой? – воскликнул Андрей Семенович, едва мы вошли. – Надеюсь, ты поскользнулся и упал, а не ввязался в драку!

– На нас напали сборщики долгов, – вступилась сестра. – И если бы не Гек, меня бы забрали к Пану! Но братик раскидал всех троих, как младенцев! – девушка потешно спародировала мои приемы. – А последнего и вовсе швырнул магией в мусорку!

– Чем-чем?! – отец чуть не выронил трубку, когда я все рассказал, чувствуя себя нашкодившим школьником.

А рассказать пришлось – утаивать нет никакого смысла, ведь скоро об этом будут знать все трущобы, а то и весь город.

– Мать Пресветлая…

Андрей явно хотел сказать еще много всякого о нашем приключении, но тут снаружи рявкнул клаксон.

Мы с «сестрой» выглянули на улицу и увидели автомобиль, из которого выгрузились четверо мордоворотов в длиннополых плащах и шляпах.

В петлицах поблескивали золотые колоски, хотя никто не сомневался, чье семейство пожалует в гости.

– Афина – марш в свою комнату, – прикрикнул отец. – А ты не лезь на рожон.

Первым в комнату вошел кряжистый господин, явно не знающий меры в дегустации отцовских товаров.

Одутловатые щеки, выпирающее брюшко, яркий румянец, но при том крепкий – аж пальто трещит.

Впечатление портили только широко посаженные рыбьи глаза, причем левый заметно косил наружу.

Пригладив модно подстриженные пшеничные волосы и длинные казачьи усы, визитер без спроса сел на свободный стул и развел руки.

– Андрий, шо це за дела? Не успел твой хлопец воротиться в мисто, а вже на моiх людин чаклуэ. Мабуть он и цеппелин так спалил? Хотел люльку подкурить, да и жахнул?

– Не наговаривайте, Гордей Дмитрич, – спокойно ответил глава семьи. – Не было такого. А что до ваших людей – так первые руки распустили. Посмотрите, какая ссадина на лбу – так и убить недолго. Пришлось обороняться, так что…